Поэтому я решил привезти ее сюда. Чтобы себя понять. Только, кажется, запутался еще больше. Я в полной растерянности. Снова смотрю на портрет жены и мысленно обращаюсь к ней:

— Если бы ты не покинула меня, там мог бы бегать сейчас наш сын, ему даже лет было бы столько же. Как так может быть? Разве можно найти то, что безвозвратно потерял?

Вдруг слышу за спиной тихие шаги. Я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил Веронику. Резко поворачиваюсь, она смотрит на меня в упор. В глазах вижу испуг. Немудрено, наверное, это странно выглядело. Черт.

— Тебя долго не было, — тихо говорит она.

— Да, я немного задержался.

— Это твоя жена? — догадалась, значит. То, что она обратила внимание на портрет, понятно. Его трудно не заметить.

— Да, — честно отвечаю я, — как я тебе говорил, она умерла десять лет назад, — не знаю, что еще добавить.

— Что с ней случилось? — спрашивает Вероника. Голос ее немного дрожит. Это плохо. Я надеялся, что этот разговор пройдет при других обстоятельствах, но жизнь есть жизнь.

— У нее был рак, — отвечаю я, — мы поздно узнали, она пережила несколько операций, но это не помогло.

— Мне жаль. Ты ее очень любил?

— Да, — честно отвечаю я.

— Ты поэтому больше не женился?

— И поэтому тоже. Присядь на минутку, — я беру ее за руку и веду к дивану, — Я хочу тебе сказать, — тяжело подобрать слова, делаю глубокий вдох, продолжаю, — я хочу, чтобы ты знала. Я не приводил сюда женщин никогда, у меня не было серьезных отношений все эти десять лет. Ты первая, кто вызвал во мне интерес.

— Ты хочешь сказать, что десять лет хранишь верность своей мертвой жене? — дрожь в ее голосе усиливается. Кажется, она сейчас убежит отсюда.

— Не совсем так, — пытаюсь улыбнуться я, — женщины у меня были и немало, но серьезных отношений я не заводил. Не хотел.

— А со мной захотел?

— А с тобой захотел.

— Почему, — задает она вопрос, которого я больше всего боялся.

— Не знаю, я пока сам не совсем понимаю свои чувства. Это честно, — я подсаживаюсь ближе, беру ее за руку, нахожу ее взгляд, — поможешь разобраться?

Она растерянно смотрит в мои глаза, ее губы так близко, я чувствую ее запах, весна и полевые цветы. Я не знаю, что действует на меня больше, но, сам не ожидая от себя, резко наклоняюсь и накрываю ее влажные губы своими. Ощущаю ее вкус, он взрывается на языке вместе с забытыми чувствами. Обнимаю ее одной рукой за плечи, другой провожу по спине. Хочу прижать крепче и не отпускать. Она отвечает на поцелуй, движения ее языка заставляют ощутить напряжение в штанах. Мой друг проснулся и готов к бою. Но пока придется ему потерпеть. Слышу затуманенным сознанием, что хлопнула дверь. С неохотой отрываюсь от Вероники. Вовремя. Потому что в комнату входит Антон.

— Где вы пропали? Я пить хочу и Заир тоже!

Щеки Вероники пылают, дыхание не ровное.

— Сейчас, Антоша, сейчас, — она встает с дивана.

— Идите на улицу, я вынесу все, что нужно, — уверенно говорю я.

Вероника оглядывается на меня, кажется, хочет что-то сказать, но потом разворачивается и уходит.

На кухне беру бутылку минералки, сворачиваю крышку, делаю несколько глотков. Надо охладиться. Давно я не заводился так от одного поцелуя. Наверное, только в молодости такое было.

Прохожу по гостиной, хочу посмотреть на портрет жены, и не могу. Чувствую себя так, как будто только что целовал другую женщину на ее глазах. Немного притормаживаю, а потом, так и не оглянувшись, иду на второй этаж в свою спальню. Нужно сделать кое-что еще. Быстро собираю все рамки с нашими старыми фото, которых здесь полно, убираю в ящик комода. Хорошо, что вспомнил об этом сейчас. Если бы Вероника увидела все это, то точно убедилась бы, что я конченый псих.

Быстро спускаюсь по лестнице, выхожу на улицу.

Смеха уже не слышно. Вероника напряженно сидит на лавочке, Антон уткнулся в телефон, Заир задремал рядом. Кажется, настроение я всем испортил. Ладно. Надо исправляться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я присела на лавочку во дворе. Щеки у меня по-прежнему просто пылали, от легкости, с которой мы играли несколько минут назад, не осталось и следа. Антон, наверное, почувствовал это, потому что не пытался меня уговорить играть еще, он уставился в телефон, и сейчас я была даже рада этому. Мне бы привести мысли в порядок.

Получается мужчина, который предлагает мне "дружбу", все еще любит свою умершую много лет назад жену. В душе зашевелилось неприятное чувство, похожее на ревность. Но ревновать к женщине, которая умерла десять лет назад, просто глупо. А может у него вообще с головой не в порядке? Когда я зашла в комнату, он так смотрел на портрет, как будто разговаривал с ним. Но зачем тогда ему я? Зачем он привез меня сюда? А если он маньяк? А ведь никто даже не знает, что мы здесь, я ведь никого не предупредила. Где мой телефон, кстати? Кажется, в сумке, а сумка в доме. Надо написать Натахе.

Услышала сзади шаги и резко повернулась. Егор шел по дорожке, в руках нес бутылку воды и корм для собаки. Антон тут же оживился, соскочил вслед за Егором, схватил костыли и поскакал на лужайку, где они продолжили играть с собакой. Теперь Егор показывал, что умеет пёс, какие знает команды. Антон был в восторге!

Я сидела и продолжала задумчиво смотреть на мужчину, который теперь занимал все мои мысли. Если он не врет и действительно все эти годы не имел серьезных отношений, то почему обратил внимание на меня? Он видный мужчина, при деньгах, да на него бабы сами вешаются! А я? Что во мне такого? Невольно вспомнила слова мужа: "Ты себя в зеркало видела? Да кому ты нужна, корова? Говори спасибо, что я с тобой почти десять лет прожил, жалел тебя! Надо было раньше уйти!"

Вот ушел, теперь живет с молодой задницей.

Я совсем погрузилась в свои невеселые мысли. Подошел Егор, сел рядом. Я теперь вообще не знаю, как себя вести с ним.

— Я напугал тебя? — у меня, видимо, все на лице написано.

— Скорее, заставил еще больше задуматься.

— О чем? Что у меня не все в порядке с головой? — он внимательно смотрит на меня, слегка улыбаясь, я не знаю, что ответить. — Я согласен, наверное, это всё выглядит странно. Скажи, а что значит "нормальный"? Практически у каждого из нас есть свои странности, согласись. Кто-то боится высоты, кто-то повернут на новых шмотках, кто-то пьет, кто-то постоянно врет. Как говорят профессиональные психологи, здоровых нет. Ты сама себя считаешь совершенно нормальной? Только не обижайся.

— Я не задумывалась об этом, если честно, — хотя, кому я вру. Ответ очевиден, и Егор прав, у меня тоже полно психологических проблем, неуверенность в себе, затяжная депрессия после развода и Бог знает, что еще.

— Может и не стоит. Просто я хочу сказать, что норма у всех разная. Для кого-то норма гулять от жены и иметь любовницу, а то и несколько. А я когда-то полюбил одну, и даже через столько лет не смог забыть. Это правда. Но я честен с тобой, Вероника. Не надо меня бояться. Я понимаю, что тебе сложно решиться на отношения, мне тоже. Но я хочу попробовать.

— Почему ты обратил внимание на меня? Во мне ничего особенного нет, — мне кажется или он напрягаться от моего вопроса? Это напряжение передается и мне.

— Я обещал быть честен с тобой. Поэтому я скажу. Хотя, боюсь, это напугает тебя еще больше. Но ты дослушай до конца. Не перебивай. Когда я увидел тебя там, на дороге, ты мне напомнила Алену, мою жену, — он был прав, от его слов мурашки страха бегут по спине, сковывая еще больше, я напомнила его мертвую жену! КАШМАР! Я пытаюсь встать, судорожно вздыхаю, Егор хватает меня за руку. — Дослушай! Ты обещала!

Перевожу дух, присаживаясь назад. Егор продолжает.

— Так показалось в первый момент, это поразило меня сильно. Но чем больше я смотрю на тебя сейчас, тем больше понимаю, что вы разные.