Утром я проснулась рано. Егор еще спал. А мне в голову снова полезли гадкие мысли, от которых разболелась голова. Так хотелось поверить Егору и больше не вспоминать то мерзкое видео, но страх крепко вгрызся в меня, не давал дышать полной грудью, и я знала, что еще долго буду оглядываться и вспоминать. Можно ли на таком недоверии построить здоровые отношения? Я не знаю. Только отказаться от Егора у меня сил тоже не хватит. Получается, выбора у меня все равно нет. Значит надо попытаться отпустить свой страх, иначе он не даст двигаться дальше.

Смотрю на Егора. Он такой красивый. Немного седины на висках его совсем не портят. Волевой подбородок, прямой нос. Сейчас он расслаблено лежит на боку, закинув одну руку за подушку, другой обнимая меня. Можно ли верить ему? И почему он так действует на меня?

Егор сонно открывает глаза, смотрит в ответ. Спрашивает:

— Ну что, все рассмотрела?

— Не знаю. Хотелось увидеть самую суть.

— Суть в том, что я тебя люблю! Тебе нужна еще какая-то?

— Нет. Этой достаточно.

— Тогда хватит глазеть, иди сюда!

— Вообще-то у меня голова болит.

— Ну, вот! Вроде это только после нескольких лет замужества начинается. Разве нет? — шутливым тоном говорит Егор.

— Не знаю. У меня сейчас болит.

Вот тут Егор уже становится серьезным.

— Сильно болит? Давай я Стасу позвоню, — встревоженным тоном говорит он, заодно пробует лоб.

— Не настолько сильно, чтобы бежать к врачу. Просто таблетки сейчас выпью, которые твой доктор прописал, и станет легче, я думаю.

Пытаюсь встать, чтобы идти за таблетками, но мне не дают.

— Лежи! Куда собралась! Сейчас принесу. И таблетки, и завтрак. Потому что пить их на голодный желудок нельзя.

— О боже! Это же мечта любой женщины, завтрак в постель. Может, ты меня еще напугаешь блинчиками? — подначиваю я.

— Да вас, прям, понесло, мадам! Или ты меня на слабо берешь? Будут тебе блинчики, только попозже. Сейчас обойдемся бутербродами и тостами с чаем.

— Я кофе люблю! — капризно говорю я.

— Я тоже. Ладно. Сделаю тебе кофе. Некрепкий!

Боже! В моей жизни такого не было никогда! Разве что на 8 марта мой муж в молодые годы мог порадовать таким вниманием. Правда, жили мы тогда со свекровью. Поэтому радость была смазана ее кудахтаньем с кухни, о том, что Витенька обварился или порезался. Что это за блажь, еду в постель таскать и т. д. Свою квартиру мы смогли приобрести, когда Антону было три года. Тогда только я смогла вздохнуть спокойно. Мой дом был моей крепостью. Правда, свекровь всегда считала, что я плохо забочусь о ее сыне, мало внимания уделяю, плохо кормлю и т. д. Мне иногда казалось, что в ее сознании сынок так и остался в детсадовском возрасте, поэтому у меня не было шансов стать хорошей женой. Ведь я считала, что взрослый мужчина должен сам заботиться о семье.

Свекровь умерла четыре года назад, примерно за год до нашего развода. Виктору тогда вообще крышу снесло. Он часто пропадал по несколько дней, выпивал. Я все думала, что он из-за смерти матери переживает, а потом выяснилось, что он в ее квартиру баб и друзей водил. А я думала, что он от горя страдает. А потом встретил эту Ингу, и она поразила его в самое сердце!

Уже после нашего развода, насколько я знаю, Виктор продал квартиру матери и купил другую, в которой они и жили с молодой женой. Нам с той продажи ни копейки не досталось, да мне и не надо было ничего. Лишь бы меня не трогал. Поэтому для меня большой вопрос, какого хрена он приперся в мой дом и что-то требует. Да. Квартиру мы не делили, но он клялся, что никогда не будет претендовать на свою часть, а я была в таком состоянии, что у меня не было сил на судебные тяжбы и дележку. Хотя Натаха меня предупреждала, но я продолжала верить в порядочность своего бывшего мужа, как бы наивно это ни звучало.

Егор обещал, что сегодня мы поедем ко мне домой. Страшно, что там меня ждет. Это ужасное чувство, когда вторгаются в твое жилище и топчут там грязными сапогами, а ты ничего не можешь сделать. Я снова вспомнила свою разгромленную кухню. Боже! Что там в остальной квартире? Особенно ценного там не много, зато есть вещи, дорогие моему сердцу.

Из этих невеселых мыслей меня вырывает Егор. Он входит в комнату с подносом в руках.

— Что пригорюнилась, красавица?

— Думаю, что ждет меня дома. Мы ведь поедем туда сегодня?

— Да. Если ты хочешь. Хотя я предлагаю сначала вызвать клининговую службу, чтобы они навели там порядок. Тебе напрягаться с уборкой я не позволю.

— Нет. Никакой службы. Сначала я должна сама на все посмотреть. А потом надо замки поменять.

— Это обязательно. Давай позавтракаем, потом, если будешь себя хорошо чувствовать, то поедем.

До обеда мы никуда так и не собрались. Все-таки пожарили блинчики, я даже не думала, что это может быть так увлекательно и вкусно. Пока мы целовались, я задела пакет с мукой, и он рассыпался по всей кухне, правда, нам было уже все равно. У нас случился секс прямо на кухонном столе. Потом только случились блины, после уборки кухни. Короче, дел у нас было невпроворот. Да и собираться было так страшно, что я невольно оттягивала момент выхода из квартиры. Я уже поняла, что наше хрупкое счастье в безопасности только в четырех стенах, пока мы вдвоем. Как только выходим за порог, начинаются испытания на прочность. И сейчас предстояло одно из них.

К моему дому мы подъехали около часа дня. На лавочке как обычно сидели мои "любимые" соседки.

Егор заметил их и спросил:

— А эти сторожа были в тот день, когда у вас случился скандал с Виктором? Они что-то слышали, интересно?

— Ты знаешь, я была в таком состоянии, что даже не помню. Но у меня с ними отношения не очень. Так что на помощь надеяться не стоит.

— Интересно, чем ты не угодила таким милым старушкам?

— Это еще одна неприятная история в моей жизни. Может, расскажу тебе, но как-нибудь в другой раз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ладно. Пошли.

Мы поднялись на нужный этаж. У меня тряслись руки, когда я пыталась вставить ключ, поэтому Егор отобрал его, быстро отомкнул и распахнул дверь. Из квартиры сразу пахнул несвежий запах. От этого внутренняя дрожь усилилась. Егор взял меня за руку и решительно шагнул внутрь. Картина была живописная. Повсюду бутылки, какая-то разлитая липкая жидкость на полу. На кухне еще хуже. Стол сломан, осколки посуды кругом. Оборванная штора лежала на грязном полу. Это меня убило больше всего. Ведь я ее сама шила. Долго подбирала дизайн, цвет, ткань. А теперь она валялась скомканная, грязная, прожженная в нескольких местах сигаретами.

Я подняла мятую ткань.

— Только не вздумай расстраиваться из-за этой тряпки!

— Я ее сама сшила.

— Молодец! Буду знать, что ты еще и на машинке строчить умеешь.

— Не прикалывайся!

— Даже не думал! Это значит, что ты можешь сшить такие же шторы. Или, купить. Вообще не проблема. Лучше посмотри, не пропало ли что-то ценное?

Боже! Хорошо, что он рядом. Егор абсолютно прав. Что такое испорченная штора по сравнению со всем остальным. А потом мне пришла в голову другая мысль. Может, таким образом, сама судьба заставляет меня выбраться из этой квартиры, которая пропиталась моим одиночеством, где я застряла со своими любимыми шторами и другими привычными, удобными вещами. Теперь волей неволей придется все обновлять, в квартире и в жизни.

В остальных комнатах дела обстояли лучше. В гостиной было натоптано. Ковер придется сдавать в химчистку, с диваном не знаю, как быть, вещи разбросаны, но хотя бы ничего не сломано и не разбито. Я проверила в моей комнате шкатулку, где лежало золото. Его было не много. Цепочка, которую мне подарила мама, еще одна пара сережек и два кольца. Одно из них обручальное. Я не была большим поклонником украшений, да и баловать меня было не кому. Вроде, все на месте. Денег в квартире я не держала, все на карте. Можно считать, что все не так уж плохо.