— Случилось, — с трудом выдавливаю я.

— Ты где? — похоже, она сразу поняла, что все плохо. Я не выдерживаю, всхлипываю.

— Ника, ты где? Что случилось?

С трудом связывая слова, объясняю где я, и почему.

— Жди. Я еду.

Целый день я жил в предвкушении вечера. За два дня соскучился по Нике безумно. На работе бесило все, особенно Лариса. Она вообще последние дни как с цепи сорвалась. Всегда считал ее умной женщиной, сейчас начинал сильно сомневаться в этом. Как можно быть такой тупой, чтобы не понять с первого раза. Нет, она, конечно, не лезла с поцелуями, но провоцировала меня постоянно. Куда не повернусь, везде ее сиськи, которые почти вываливаются из блузки. По ее мнению, это должно меня заводить? На деле же бесило, ее силиконовые радости и раньше мне не особо нравились, сейчас вызывали отвращение. Пришлось напомнить про офисный дресс-код. Ненадолго помогло, правда, в ресторан вчера она приперлась опять в чем-то красном и едва прикрывающем грудь. Еще и уселась рядом, упросила одного из инвесторов поменяться с ней местами, и опять портила мне аппетит своим трепом. Сегодня утром я ее видел, она была странно веселая, прямо светилась радостью. Может, вчера подцепила кого, и теперь отвяжется от меня? Было бы волшебно. Иначе придется искать нового зама по развитию.

Уже собираясь выходить из кабинета, набираю Веронику, что-то от нее ничего не слышно, она уже должна была приехать. Странно. Трубку не берет. Может из-за музыки в машине не слышит? Набираю еще раз. Внутри зарождается беспокойство. Вдруг слышу голос Вероники. Он громкий, совсем не такой, как я привык слышать:

— Больше не звони мне никогда. Сдохни вместе со своей Ларисой, меня забудь!

Не успеваю ничего сказать. Ника отключается. Что за хрень? При чем здесь Лариса? Пока пытаюсь что-то сообразить, слышу сигнал входящего сообщения. От Ники. Открываю, и перед глазами все плывет. Что это за ересь? Это монтаж? Смотрю внимательней и с каждым кадром бледнею все больше. О боже! Это видела Ника. Это конец.

Возвращаюсь в кабинет. Сажусь за стол. Пытаюсь дозвониться до Ники еще раз. Бесполезно. Она, видимо, выключила телефон. Черт. Это плохо. Пытаюсь сообразить. Кто мог послать Нике эту херню? И откуда вообще взялось это видео. Смотрю внимательнее. Ясно. Снимала Лариса. Сука. Убью, тварь. Это ее квартира. Понятно. Там мы бывали несколько раз. Только это было точно не вчера. Последний раз это было летом. Тогда мы подписали крупный контракт, отмечали тоже в ресторане, потом поехали к ней. Как это доказать? Да и кому? Ника меня теперь видеть не захочет. С каждым кадром в душе поднимается отчаяние и чувство гадливости. Хочется не просто помыть руки, а с кожей содрать, потому что трогал эту шалаву. А что сейчас испытывает Вероника? Надо срочно ее найти. Но что я скажу? Она не поверит мне. Ставлю на паузу этот треш. Глаза бы тоже с мылом помыть. Как же со стороны это отвратительно смотрится! Но надо обратить внимание на детали. Должно быть что-то, что докажет мою невиновность. Возвращаю запись назад, уже не глядя на мерзкую парочку. Просматриваю все еще раз. Ничего. Видео заканчивается и автоматически начинается сначала. И тут в кадре мелькает то, что мне нужно. То, что однозначно докажет, что было это несколько месяцев назад, а не вчера.

Срываюсь с места и несусь к Веронике домой.

Останавливаюсь над подъездом, взбегаю по ступенькам, нажимаю звонок. Открывают мне, на удивление, быстро. Только на пороге я вижу незнакомого мужика.

— Санек, ты чё так долго? — говорит он, распахивая дверь. Видимо, понимает, что перед ним не Санек, пьяно икает, — ты кто?

— А ты кто? — спрашиваю я, — где Вероника?

— Аааа, понятно, — говорит мужик. — А вот и любовничек Никин нарисовался. Занята она. Спит. Утомились мы в постели. Воссоединение семьи отмечали!

До меня доходит, что это ее бывший муж, только при последних словах планка падает. Я хватаю пьяного утырка за горло и вношу в квартиру. Придавливаю к стене, сжимаю горло так, что он начинает хрипеть.

— Что ты сказал, тварь?

Мужик пытается вырваться, говорить он не может, поэтому отрываю его от стены и со всей силы вмазываю обратно. Он бьется башкой и затихает. Тогда отпускаю хватку, чтобы он мог говорить.

— Спрашиваю последний раз. Где Ника?

— Отпусти, мужик. Нет её дома. Она пришла, мы с ней поругались, и она ушла. Не знаю куда. Честно.

Сука! От отчаянья бью эту падаль со всей силы в челюсть. Он улетает куда-то в кухню, сносит, видимо, стол. Слышу мат и звон посуды. Хрен с ним. Потом разберусь. Разворачиваюсь, выхожу на улицу. Сажусь в машину. Мысленно спрашиваю: "Ника, где же ты? Где тебя искать?"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Почти всю ночь я не спал. Сначала катался по городу, потом приполз домой, но заснуть толком так и не смог. Я одновременно был в бешенстве и в отчаянии. Где теперь искать Веронику? Понятно, что найду рано или поздно, вечно она не сможет скрываться от меня. Мне даже думать страшно, в каком Ника состоянии. Ведь это был ее страх. Она просила не врать ей, а теперь получается, я стал на одну ступень с ее мудачным мужем. В глазах Вероники я сейчас такое же лицемерное дерьмо, каким был он, даже еще хуже. Лишь бы она не наделала глупостей. Еще и утырок этот наверняка добавил ей нервов. Что он в квартире делал, я так и не понял, ну да ладно. Потом разберусь. Сейчас бы Нику найти. Куда она могла пойти? Ей надо где-то зализать раны и прийти в себя. Потом она отгородится стеной отчуждения, и пробить ее будет очень сложно. Нельзя этого допустить.

Вспоминаю, что она говорила про какую-то подругу, Наташку, кажется. Еще она шутила, что Натаха сидит на пятом этаже в их скворечнике и собирает все сплетни. Если я правильно запомнил, на пятом этаже у них бухгалтерия. Едва дождавшись утра, звоню своему начальнику службы безопасности, прошу достать нужные сведения и как можно скорее. Пока он работает, решаю разобраться с Ларисой. Она, видимо, чувствует, что не стоит попадаться мне на глаза. Узнаю, что она ушла на больничный. Это не спасет ее. Звоню еще раз начальнику службы безопасности, даю указания насчет Ларисы, добавляю, чтобы шмотки ее выкинули, или отправили ей почтой, мне по фиг, а ее саму на порог больше не пускали.

Ближе к обеду мне приносят папку со списком всех Наташ, работающих в бухгалтерии фирмы «Полет». Слава Богу, таких аж две. Одна из них — работает всего 3 месяца, и по возрасту слишком молодая, а вот вторая — 31 год, работает давно и под описание вполне подходит. Есть ее сотовый телефон. Отлично.

Звоню.

Трубку долго никто не берет, потом слышу:

— Алло?

— Здравствуйте! Наталья Павловна?

— Да!

— Знакомы ли вы с Гордеевой Вероникой Петровной? — решаю уточнить.

— А вам какое дело? — сразу агрессивно начинает она. Нелегко мне придется.

— Меня зовут Егор. Я её знакомый.

— А-а-а-а. Тот самый Егор? Вернее, козлина последний, который Веронике про любовь заливал?

— В-о-от! Вижу, ты уже в курсе!

— А чё ты мне тыкаешь? Я с тобой на брудершавт пить не собираюсь! Если увижу, рожу расцарапаю так, что твоя блондинистая курва тебя не узнает! — ага, вижу, человек посвящён в суть проблемы.

— Наталья, я понимаю, что ты не лучшего мнения обо мне, но мне нужно поговорить с Вероникой.

— Забудь это имя, мудило! — да, бойкая защитница у моей Ники, только поэтому и пропускаю мимо ушей все «лестные» эпитеты.

— Постой! Давай встретимся и я все объясню. А решишь сама, рассказать, где Вероника, или нет.

— Давай встретимся, если тебе рожу свою не жалко! Я тебе еще и яйца откручу, заодно! Чтобы членом не тыкал куда попало! — во, баба дает! У меня нервы тоже сдают.

— Короче, Наташа! Давай так! Я тебе все расскажу, покажу, если не поверишь, можешь откручивать, что хочешь! Мне без Вероники все это не особо нужно!