За свои тридцать лет Майкл давно успел смириться с жестокостью судьбы. С раннего детства она безжалостно отнимала у него самых любимых и близких людей, заставляя снова и снова ощущать собственное одиночество.

Он никогда не знал своего отца. Все попытки маленького мальчика, юного парня и уже взрослого мужчины разузнать хоть что-то о человеке, подарившем ему жизнь, заканчивались всегда одинаково. Короткая фраза «Этот человек не достоин, чтобы о нем говорили!» каждый раз завершала расспросы, вызывая слезы на глазах матери. Она даже имени его никогда не произносила, предпочитая хранить эту тайну в своем сердце...

А потом в их жизни появились Анжелика и Дэвид. Мать и сын, также оказавшиеся на обрыве собственной судьбы. Муж крестной умер очень рано, оставив жену и сына одних, но с многомиллионным состоянием, которое в будущем должно было перейти Дэвиду. В отличие от них, Уокеры никогда не знали проблем с деньгами. Пожалуй, в этом и заключалась единственная разница в их жизнях.

— Если бы ты знал, как мне не хватает тебя, друг, — произнес мужчина, глядя на то, как луна медленно растворяется, уступая место солнцу. — Твоя смерть не будет напрасной. Я клянусь, что скоро докопаюсь до истины и восстановлю справедливость. Каждый, кто причастен к этому, будет наказан.

Майкл подался немного вперед и, нажав на кнопку в столе, открыл доступ к мини-бару.

Разноцветные бутылочки с алкогольными напитками предстали перед ним. Выбор пал на виски — любимый напиток всех богачей и снобов.

«А я медленно становлюсь одним из них,» — с грустью осознал он, плеснув в бокал немного жидкости.

— С Рождеством вас! — короткий тост, за которым последовал еще один взгляд на небо. — Я очень скучаю по вам...

Мелоди с трудом удалось разлепить веки. Сильная головная боль не позволяла даже пошевелиться, а малейшая попытка встать причиняла дискомфорт и вызывала судороги во всем теле.

Во рту пересохло, горло обжигало адским пламенем, но даже протянуть руку за стаканом воды, стоящем рядом, девушка была не в состоянии.

Тихо, почти неслышно, она застонала. Жалость к себе и своей беспомощности охватила ее целиком. Мелоди была истощена не только морально, но и физически. Душевные раны оказались слишком глубокими и уже достигли внутренних органов, сжимая и надавливая на них своим весом.

Шум, поворачивающегося в замочной скважине, ключа прозвучал словно оглушительный рев фанфар, резанув по слуху. Поморщившись от неприятных ощущений, девушка крепко зажмурила глаза в ожидании новых галлюцинаций. Все ее естество напряглось, а нервы натянулись так, будто струны мексиканской гитары.

— Доброе утро, Мелоди, — заметив, что она не спит, произнес мужчина.

От звуков незнакомого голоса она мгновенно устремила на него свой удивленный взгляд.

Одетый в серые брюки с жилетом, под которым была светло-голубая рубашка, он выглядел лет на сорок, может, даже больше. Светлые, чуть тронутые сединой волосы и небольшой слой щетины на лице подтверждали ее догадку.

Внимательные, словно изучающие ее, зеленые глаза, спрятанные за стеклами очков с тонкой металлической оправой, прошлись по всему телу девушки, после чего вновь вернулись к ее лицу.

— Вы меня не помните?

Такой простой вопрос, прозвучавший из его уст, вогнал ее в ступор. Мелоди смотрела на незваного гостя, не в состоянии даже понять, кто он и к чему клонит.

От, все разрастающегося, волнения головная боль стала совсем невыносимой, окончательно лишая ее возможности рассуждать.

— Кто... кто вы? — прошептала девушка одними губами, чувствуя как страх где-то внутри медленно разъедает душу.

Секундное молчание, во время которого незнакомец достал из сумки какой-то блокнот и принялся что-то записывать. Авторучка прыгала по листу, а лицо мужчины было хмурым и сосредоточенным. Приветливая улыбка вмиг слетела в его губ, оставив после себя лишь иллюзию. Что-то болезненное дернулось в груди девушки, в висках зазвучали тревожные колокольчики.

Пододвинув стул к постели, мужчина сел, все также избегая смотреть на нее и делая какие-то заметки.

— Я — доктор Кармайкл, — наконец, представился он, оторвавшись от своих записей. — Но ты можешь называть меня Эндрю, как и раньше, — заметив недоверие на лице девушки, решил пояснить. — Я — ваш лечащий врач, Мелоди. Раньше вы проходили реабилитацию в моей клинике...

Эмили проснулась от ярких солнечный лучей, которые проникали в комнату сквозь открытые окна.

Неприязненно поморщившись от столь гнусного вмешательства в ее сон, молодая женщина с трудом села, чуть не уронив сотовый, лежащий рядом.

Часы показывали только восемь утра, в очередной раз напоминая ей, что уснула она лишь на рассвете, когда очередная бутылка мартини была полностью опустошена.

Изысканно обставленная комната, выполненная светло-розовых и белых тонах, была обставлена дорогой итальянской мебелью. Каждый элемент интерьера искусно сочетался с остальными, создавая целостный образ спальни, достойной девушки королевских кровей.

Но даже это не помешало вчера разгневанной женщине разнести здесь все. Остатки разбитых ваз и статуэток еще лежали на полу, напоминая о недавних событиях.

В очередной раз взглянув на результат своей истерики, Эмили поплелась в ванную, мечтая поскорее смыть с себя усталость и вернуть эмоциональное равновесие.

Оказавшись в душевой кабине, она с нескрываемым наслаждением включила горячую поду, подставляя под тонкие струи размякшее после сна тело.

Легкими, почти невесомыми движениями рук женщина нанесла гель, вдыхая сладкий аромат цветов.

Когда последние капли пены были окончательно смыты, а волосы тщательно промыты, Эмили закуталась в большой банный халат, ступая босыми ногами по мраморной поверхности пола.

Большое зеркало над раковиной привлекло ее внимание. Остановившись напротив, женщина принялась внимательно рассматривать свое отражение.

Высокие скулы всегда являлись особым источником ее гордости, привлекая внимание многих фотографов и модельных агентств. Изящные, идеально ровные брови, подчеркивающие глубокие голубые глаза, аккуратный носик и пухлые губы. Все это являлось ее главным оружием, под «прицелом» которого любой мужчина, всего за несколько минут, оказывался у ног Эмили.

Именно благодаря своей красоте, она научилась искусно манипулировать партнерами и добиваться желаемого, не прилагая для этого никаких усилий.

— Виктор — Виктор, — протянула Эмили, нанося на лицо увлажняющий крем. — Ты еще не знаешь от чего отказался... Я сделаю все, но заставлю тебя приползти ко мне на коленях! Ты еще будешь валяться в моих ногах, вымаливая у меня прощение...

Резкая, ни с чем не сравнимая, боль постоянно усиливалась, отзываясь в каждом уголке тела. Сознание путалось, заставляя бродить кругами по огромному лабиринту собственных воспоминаний.

Погруженный во мрак, сквозь который невозможно разглядеть ничего вокруг, Виктор снова и снова натыкался на непроходимую стену, ограждающую его от реального мира.

Мужчина пытался кричать, но легкие, словно наполненные водой, не позволяли ему даже дышать. Холодная, леденящая кожу, костлявая рука, сжимала его горло, с каждой секундой отнимая по капле жизни. Он уже давно смирился с неминуемой гибелью, когда яркий свет внезапно озарил все вокруг.

Глаза будто высохли, причиняя жуткий дискомфорт и заставляя жмуриться. Приложив к лицу ладонь, Виктор пытался хоть как-то защитить зрение.

Однако боль и резь исчезли так же быстро, как и появилась до этого. Вокруг стали возникать очертания предметов и силуэты людей. Когда окружающий мир стал обретать привычные краски, мужчина увидел то, от чего сердце в груди остановилось...

— Давление падает! Мы теряем его! — эхом донесся до него голос женщины, лицо которой закрывала медицинская маска. Она стояла у изголовья кушетки, сверяясь с показаниями медицинский аппаратов.