Пропустив Макса вперёд, инструктор вошёл следом и щёлкнул выключателем. В тот же миг с потолка упал белый широкий луч прожектора. Он выхватил из темноты фигуры вошедших и, скользнув по ним, переместился на несколько шагов в сторону, где осветил небольшой блестящий аппарат, напоминавший электрические машинки детских аттракционов. По большому счёту, отличие состояло лишь в том, что в нём мог поместиться взрослый человек, и, кроме того, на «капоте» была установлена турель с небольшой лазерной пушкой, спереди прикрытой на манер щитка листом органического стекла.

— Садитесь, — Кунц небрежно указал в сторону освещённого аппарата.

Макс послушно преодолел расстояние до машины и сел в удобное кожаное кресло. Кунц приблизился.

— Вы видите перед собой учебную модель пустынника. Упрощённую, конечно. Вы знаете, что такое пустынник, курсант? — спросил немец, обходя аппарат.

При этом его хромающая тень плясала в круге прожектора, неистово подпрыгивая.

— Да, инструктор, — быстро ответил Макс. — Пустынники — это индивидуальные боевые машины, снабжённые магнитными подушками, использующиеся для ведения боя в пустыне.

— Где они применялись?

— На Меркурии.

— Против кого?

— Против Народной армии Сантегоса, сэр.

— Да, верно. Именно так эти парни и называли себя, — Кунц покачал седой головой. — Хорошо. Должен предупредить, что после этого экзамена вас, возможно, будет ждать блестящая карьера. Я знаю, что вы прекрасный стрелок, курсант, но дело не в этом. Своё мастерство вы могли бы продемонстрировать не менее успешно и в обычном тире. Но вам оказали большое доверие, в вас поверили. Люди, которым удаётся сдать экзамен в этом зале, становятся элитой Федеральных войск, что бы ни думали и ни говорили некоторые о Карателях.

Инструктор сделал паузу, словно ожидая ответных комментариев, но Макс благоразумно молчал. Тогда Кунц продолжил:

— Вы выбрали специальностью стрельбу и должны понимать, что на войне неизбежно возникают моменты, когда приходится поразить противника, будь он живым человеком или только машиной. Я говорю это, чтобы вы поняли: сейчас перед вами стоит необходимый выбор, и решение надо принять немедленно: либо вы соглашаетесь сдавать экзамен, и результаты определят вашу дальнейшую судьбу, либо отказываетесь и отправляетесь в основной тир, где сдаёте стрельбу наравне со всеми. В заключение должен предупредить, что после начала экзамена вы не сможете передумать и отказаться. Это будет расцениваться как провал, — Кунц помолчал. — Итак, ваш ответ!

— Разрешите вопрос, инструктор?

— Да.

— Сколько курсантов проходит это испытание? Я имею в виду, здесь.

— В среднем двенадцать процентов. Сдают около трёх. Ещё вопросы?

— Нет, инструктор. Я готов.

— Хорошо. Тогда спрошу я: вы когда-нибудь убивали? — серые глаза ветерана впились в лицо Макса.

— Никак нет, сэр, — ответил Макс, мысленно порадовавшись, что не подключён к детектору лжи.

— Из вашего личного дела мне известно, что вы жили в трущобах Москваполиса, — инструктор сделал паузу.

— Да, сэр.

— Разве вы не состояли в какой-нибудь из банд?

— Нет, сэр, — солгал Макс, рассудив, что сейчас не время для откровений.

Кунц несколько секунд молчал, потом кивнул и сказал:

— Хорошо. В конце концов, это ничего не меняет, — он встал рядом с пустынником и протянул руку, словно указывая на что-то в темноте. — Цели начнут появляться там. Они подвижные, будьте внимательны. Имейте в виду, что экзамен проводится не на время, а на точность. Чем больше целей вы поразите, тем лучше. Пристегнитесь и скажите, когда будете готовы.

Он, конечно, не поверил Максу. Но какое, и правда, значение имели ответы курсанта?

Макс нащупал справа фиксирующий ремень и застегнул его поперёк груди. Затем опустил на голову прицельный окуляр и включил его. В глаз брызнул яркий свет, и в освещённом кружке обозначились две перекрещенные паутинки. Макс взялся правой рукой за гашетку, а левой — за поворотник турели и слегка поводил пушкой из стороны в сторону. Турель поворачивалась быстро и легко.

— Готов, — сказал Макс и мгновенно сжался от напряжения.

Кунц щёлкнул портативным передатчиком и, поднеся его к губам, произнес:

— Запускайте!

Несколько секунд темноту ничего не нарушало. Макс даже решил, что что-то пошло не так. Но потом метрах в пятнадцати показалось лёгкое свечение, и вслед за этим раздался тихий писк. Парень моментально навёл турель и увеличил мощность окуляра.

Перед его электронным глазом копошились маленькие светящиеся существа, похожие на прозрачных большеголовых обезьянок. Их большие чёрные глаза отливали красным. Трое стояли на коротких ногах и беспокойно оглядывались по сторонам, двое других сидели на корочках и возбуждённо пищали. В звуке, который они издавали, слышались тревога и страх.

— Инструктор, — сказал Макс, не отводя взгляда от маленьких человечков, — но ведь это…

— Поляры? — перебил его Кунц. — Совершенно верно. Они и есть твоя цель. Не теряй времени.

— Они живые? Или это голограмма?

— Какая разница? Ты хочешь стать Карателем или нет?

— Да, инструктор.

— Тогда стреляй! — тон Кунца стал ледяным. — В этом суть экзамена. По мишеням может лупить каждый, но в солдате командир должен быть уверен. Ему необходимо знать, что ты не подкачаешь и сможешь выстрелить по врагу, кем бы он ни был. Кроме того, запомни: даже самый опасный враг может выглядеть, как ангел.

Макс знал, что пора стрелять. Время болтать прошло. Ему дали шанс отказаться и сдавать экзамен в обычном режиме. Он выбрал это.

— Но, инструктор, поляры ведь не враги, — проговорил парень, проклиная себя за то, что открыл рот.

— Отставить, курсант! Вы забываетесь! Их специально выводят для этих целей, так что не беспокойтесь. Они живут благодаря тому, что вы учитесь здесь. Если бы не этот экзамен, поляры вообще не существовали бы. Но я не должен вас убеждать, курсант! Ваши сомнения неуместны.

Макс медлил целых две секунды. Тренинг-клоны выглядели совершенно беззащитными. «Интересно, их специально делают такими?» — пронеслось в голове. Похожими одновременно на милых животных и на детей.

— Проклятье! — багровое лицо Кунца нависло над Максом. — Стреляй или убирайся!

Макс прицелился и нажал на гашетку. Место попадания лазера осветилось вспышкой, и прозрачные человечки с визгом бросились врассыпную. Их фосфорисцирующие тела метались в темноте подобно светлячкам. Инструктор вскинул бинокль и прокомментировал:

— Один. Дальше.

Вид разлетевшегося на куски поляра вызвал у Макса острый приступ тошноты. Такого он не испытывал даже после пяти часов на центрифуге. И никак не думал, что организм подкачает именно сейчас. Господи, клоны ведь даже не были людьми!

Парень сделал слишком долгую паузу, и снова раздался голос Кунца:

— Агранов! Ты что, хочешь, чтобы тебя заменил долбаный «Ксенофоб»?!

Это подействовало.

«Ксенофобы» были боевыми роботами, работавшими по чёткой схеме «свой-чужой», которых использовали во время последней войны. После окончания которой они стали для всех олицетворением неумолимой смерти, символом её страшного и безразличного лика. Одно упоминание о «Ксенофобах» вызывало у человека отвращение.

Мысль о том, что его может заменить машина, была Максу неприятна, почти оскорбительна. Поэтому он крепче взялся за гашетку и, поворачивая турель, начал стрелять. Стиснув зубы и борясь с накатывающей волнами тошнотой.

Зал наполнился визгом и мельтешением пытавшихся спастись поляров.

— Отлично! — подбадривал Кунц. — Молодец, курсант, я уже вижу, как вам лепят на погоны звёзды. Пять… Давай-давай, не дай им разбежаться, сгоняй в кучу. Восемь… Одиннадцать… Пятнадцать… Уверен, ты получишь свои баллы…

— Я вижу, вы достигли больших успехов, — голос агента ЧО прозвучал приветливо.