Через три дня… Это если его не убьют завтра. Макс вдруг представил, что сегодня его последний день! Ведь такое может случиться. Хотя и крайне маловероятно. Да, почти невозможно! Не зря же им сказали, что восставшие — всего лишь кучка профанов, едва разобравшихся, как обращаться с оружием. Конечно, он придёт к мэтру через три дня на дополнительное занятие. Без проблем.

***

— Надо свести татуировку, — проговорил Мясо, когда они с Максом, расставшись с Неморовым и Маккарти, возвращались в своё крыло.

— Тогда точно все узнают, что ты её делал, — заметил Макс равнодушно.

Его мысли сейчас занимали только слова Косовски, но никак не наколка.

— Ну и пусть, — отозвался Мясо, останавливаясь перед своей дверью. — Мне сюда.

— Ладно, увидимся на тренировке, — сказал Макс, кивнув.

Но здоровяк не торопился зайти к себе.

— Как думаешь, что нужно от тебя наставнику? — спросил он.

Макс пожал плечами.

— Не имею представления.

— Ладно, счастливо, — Мясо отпер дверь ключ-картой и скрылся в комнате.

Максу показалось, что товарищ хотел сказать что-то ещё, не передумал. Интересно, что.

Парень пошёл дальше. Постепенно его мысли отвлеклись от Косовски.

В принципе, если насчёт татух правда, то Мясо прав: лучше свести татуировку. Но не сейчас и не на базе, а потом, когда получит увольнительную. Сейчас явно намечались дела поважней.

Добравшись до своего номера, Макс повалился на постель — он чувствовал усталость после сеанса. Вернее, небольшую опустошённость. Ну, и чувство, будто в твоей башке побывал посторонний, тоже приятным не назовёшь.

Взглянув на часы, парень обнаружил, что до тренировки осталось около тридцати минут. Вполне достаточно, чтобы немного отдохнуть. Закрыв глаза, Макс при помощи несложной медитации заставил себя заснуть.

Танки походили на гигантских серых черепах. Широкие и приземистые, они легко катились по каменистой равнине, окутанные клубами пыли. Макс сидел в одной из башен, защищенный бронированным стеклом и титановой сеткой. Перед его глазами подпрыгивал чёрный резиновый окуляр с цифровой паутинкой оптического прицела. Красная кнопка на гашетке казалась раскалённой, хотя он ещё даже не притрагивался к ней.

Было очень жарко, и Макс поминутно вытирал катившийся из-под шлема пот. Можно было опустить забрало и включить кондиционер, но Макс не хотел закупориваться раньше времени — вот когда впереди покажется враг, и в шлемофоне раздастся команда полной боевой готовности, тогда другое дело.

Бледно-зелёное небо с плывущим по нему огромным розовым солнцем казалось очень низким и каким-то густым, похожим на кисель. Макс откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, перед которыми тотчас же заплясали цветные пятна. По виску потекла очередная струйка пота, и Макс смахнул её, не поднимая век.

Было немного странно ехать вот так, почти беспечно, туда, где тебя поджидала опасность. Пусть она считалась незначительной, и у повстанцев почти не было шансов причинить карателям серьёзный ущерб, но ведь случиться могло всякое: неожиданное прямое попадание, ловко замаскированная мина, неизвестно откуда взявшаяся ракета, угодившая прямо в твою турель. И всё же Макс оставался почти спокоен. Он чувствовал возбуждение, но не страх. Почему-то парень не сомневался, что выйдет из боя невредимым.

В шлемофоне раздался щелчок, и голос Стивенса прохрипел:

— Готовность тридцать секунд, цель прямо по курсу! Собрались, говнюки!

Взглянув на экран бортового компьютера, Макс увидел постепенно выраставший на горизонте силуэт завода. Плезант представлял собой несколько полусфер из композитного пенобетона, покрытых солнечными батареями и обнесённых высокой каменной стеной. Никаких специальных укреплений не имелось, поскольку завод не считался военным объектом. Макс вытер лицо перчаткой и прильнул к окуляру, который, автоматически среагировав на сетчатку, очистился от помех и показал чёткое изображение Плезанта. Три зелёных квадрата несколько раз поочерёдно сложились в красные, предложив Максу несколько целей.

Макс услышал, как щёлкнули генераторы, и с низким гудением включились защитные поля. Значит, танки вот-вот войдут в зону досягаемости для орудий повстанцев. И тогда начнётся рубилово! О, должно быть жарко — по крайней мере, тем, кто окопался на заводе!

— Седьмой! — Стивенс, похоже, изнывал от жары не меньше других. — Вы берёте на себя четвёртый восточный корпус. Пять пристрелочных ударов, затем прицельный огонь. Как поняли?

Макс прокашлялся и ответил, стараясь, чтобы голос звучал как можно бодрее:

— Говорит Седьмой, вас понял.

Через некоторое время капитан провозгласил:

— Полная боевая готовность! Начинаю отсчёт. Стрелять по моей команде.

Это означало, что он раздал все указания и распределил цели. Макс поднял руку к шлему и нажал кнопку возле шеи. Тотчас опустилось бронированное забрало, и включились тактические системы скафандра. Теперь Макс был подключён к командному центру и мог получать необходимую информацию о ходе операции непосредственно из штабного терминала.

Парень положил руку на гашетку, поглаживая большим пальцем круглую красную кнопку. Внутри у него всё замерло, и он почти с трепетом слушал голос Стивенса, эхом отдававшийся в ушах:

— Восемь, семь, шесть, пять…

Впереди отчётливо виднелась стена завода, за которой серели покрытые фермами и солнечными панелями купола.

— Четыре, три, два, один. Огонь!

Красные квадраты очертили сверкающую в розовых лучах полусферу, и Макс надавил на кнопку. Сноп лазера вырвался из пушек турели и устремился к Плезанту, теперь уже высившемуся не больше, чем в семистах метрах.

Одновременно ударили орудия других танков. Оранжевые и белые искры на мгновение скрыли от карателей завод. Во все стороны брызнули осколки солнечных батарей и белого пористого камня. Ажурные фермы мгновенно плавились, сворачиваясь и тая, словно брошенная в костёр резина.

— Если они не струсили, то скоро ответят! — предупредил Стивенс. — Помните: чем быстрее мы с ними разделаемся, тем скорее вернёмся на базу. Надеюсь, никому не охота торчать лишние часы на этой жаре?

Макс сделал второй, затем третий выстрелы, с удовлетворением пронаблюдав, как от стен отлетели бесформенные куски камня.

Танк тем временем приблизился к ограждению, и повстанцы начали обстреливать нападавших. Кроме мелкокалиберных бластеров, у них имелись несколько станковых ракетных комплексов, установленных в гнёздах, сложенных из бронеблоков. Так себе защита, но всё же.

Макс переключил режим стрельбы на прерывистый трёхсекундный луч и снова нажал на гашетку, вспарывая поверхность сферы лазером. Двор завода вместе со всеми, кто там находился, при этом должно было накрыть градом обломков.

— Седьмой, уничтожь правый ракетный комплекс! — велел Стивенс.

В эту секунду справа от Макса раздался взрыв. Резко повернув голову, парень увидел, как ближайший танк вздрогнул и развернулся боком. Из-под гусеницы валил густой чёрный дым — видимо, рабочие заминировали территорию перед заводом. Танк дёрнулся вперёд, взрыл траками песок и покатил дальше — бронированное днище выдержало!

Макс думал, что пилот его машины после случившегося заглушит мотор, но тот только сбавил ход. Наверное, будет высматривать мины через наружные камеры. Способ не слишком надежный, но лучше, чем слепо переть вперёд вообще на авось.

— Седьмой, как понял?! — крикнул Стивенс.

— Вас понял хорошо, — ответил Макс, наводя орудие на одно из гнёзд, извергавшее синеватое пламя.

— Почему не открываешь огонь?!

— Прицеливаюсь, — отозвался Макс и надавил на гашетку.

Белый луч ударил в бронеблоки и рассыпался дождём искр. Макс тотчас переместил прицел на миллиметр вверх и выстрелил снова. На этот раз лазер угодил в орудие и расплавил ракетный комплекс, заодно уничтожив и расчёт.