— Наверное, есть второй проход, — пожал плечами Ирнест, которому, даже после всех заверений друга, не верилось в тайный и совершенно ужасный заговор Академии.
Элиот, хоть и не выглядел успокоенным на сто процентов, всё же согласно вздохнул, принимая предположение.
— Так и, — Ист повёл плечами, — что случилось с теми, кто пошёл на медосмотр?
Элли поднял на него вопросительный взгляд. Он уже замечал эту черту друга — продолжать начавшийся когда-то давно разговор, только вынырнув из своего задумчивого состояния, но всё равно это каждый раз заставляло его судорожно выяснять тему беседы.
— Ты говорил, что-то насчёт старшекурсников, которые пропали, — терпеливо пояснил Ирнест.
— А! — Элиот закивал и сделал страшные глаза: — Да все вернулись. Ты что говоришь-то такое?
Ирнест нахмурился. Мог ли он неправильно понять друга?
— Прости, мне показалось, что…
Элиот привычно толкнул его под бок, уютно устроившись рядом, хотя добрая половина скамьи была абсолютно свободна.
— Все об этом говорят, — он пожал плечами. — Знаешь, я даже в это верю. Отдельных студентов переводят в секретный корпус после проверки на четвёртом курсе. Вот их и не видно больше в группах.
Ирнест хмыкнул: с каждой новой фразой друга он верил в эту историю всё меньше:
— Разве что-то может считаться секретом, если о нём все говорят?
— Так ведь никто ж не знает наверняка, — Элли с жаром замахал руками.
— Я тоже об этом слышал, — вдруг включился в беседу незнакомый темноволосый парень, сидящий через проход.
Староста неодобрительно посмотрел на студентов, чей разговор давно уже вышел за рамки тихого перешёптывания.
— Тот, кто когда-то пустил эти слухи, наверняка, был хулиганом, недостойным зваться студентом Академии, — веско обронил он. — Вам бы следовало постыдиться упоминать нелепые байки в открытых разговорах.
Ирнест покорно опустил голову. Первым, чему его научила Академия, было умение подчиняться старшим по иерархии. Элиот же, напротив, будто бы подобрался, намереваясь вступить в спор: он чувствовал себя куда вальяжнее в элитной школе, которая была ему по статусу и праву рождения. Уже знакомая вспышка, правда, вовремя прервала так и не начавшееся выяснение правдивости слов каждого.
— Кард, Рудцек — вы следующие, — возвестил староста непререкаемым тоном.
Элиот, однако, уже подогревший себя для спора, не намерен был смолчать и на этот раз.
— Мы с Истом пойдём, — заявил он, схватив друга за руку.
Староста окинул их нечитаемым взглядом. Странная парочка: Элиот Кард — единственный наследник древнего рода, все мужчины которого издавна обучались в Академии, а некоторые — ещё и возглавляли её; и Ирнест Фритвульф — проблемный, но одарённый сирота, что, казалось, был смущён подобным вниманием к себе, но руку из захвата друга высвобождать не спешил. Невысокий Элли казался рядом с ним мальчишкой, который упрямо прижимал к себе слишком большую игрушку.
— Фритвульф опоздал на построение, поэтому пойдёт последним. Вместе со мной, — отрезал староста.
Элиот подскочил с места, явно собираясь сказать что-то ещё, но Ирнест его остановил:
— Да ладно тебе, — он даже попытался улыбнуться, что под пристальным взглядом старосты выходило плоховато. — Подождёшь меня на другой стороне?
Элли поджал губы и, помедлив ещё немного, кивнул, с сожалением мазнув взглядом по Ирнесту.
— Ну, чего сидишь? — бросил он своему невольному напарнику, подойдя к двери. — Заходи давай.
Темноволосый парень тут же подскочил к нему, словно только и ждал этой команды, и уже через пару мгновений тяжёлая дверь вновь захлопнулась за очередной парой студентов. Ирнест покосился на старосту, что даже сейчас сидел на лавке с идеально прямой спиной и сверлил напряжённым взглядом противоположную стену. Без Элиота в коридоре сразу стало как-то уж слишком мрачно и… холодно.
Тишина давила со всех сторон. Казалось, прошла уже пара вечностей с тех пор, как в последний раз мигнула лампа, приглашая новых студентов в медкабинет. Ирнест резко поднялся и отошёл к стене. Он почти физически ощущал потребность что-либо сделать, снова услышать хоть какие-то звуки. Стены подбирались всё ближе и ближе…
Ирнест вздрогнул и обернулся, когда коридор вновь на мгновение осветился. Староста плавно встал с места и подошёл к двери. Секундная заминка — он взялся за круглую ручку и замер, одарив Ирнеста тяжёлым взглядом. Своеобразная игра в гляделки длилась совсем недолго, и староста, едва заметно качнув головой, вдруг посторонился, пропуская его в кабинет первым, словно опасался, что он мог сбежать.
— Последние, наконец? — недовольный мужской голос был первым, что услышал Ирнест, протиснувшийся в небольшое, ярко освещённое помещение.
Белый свет резанул по глазам до едких слёз и единственным фактором, удерживающим Ирнеста от того, чтобы не метнуться обратно в коридор, был староста, следующий прямо за ним. В медкабинете царило оживление: огромное количество незнакомых запахов и звуков, от которых Ирнест уже успел поотвыкнуть в могильной тишине переходов, сбивало с толку. Миловидная полноватая старушка в белом больничном халате весело перебрасывалась какими-то ничего не значащими фразами с грузным мужчиной, восседающим в кресле прямо посередине кабинета.
— Морвист и Фритвульф, — отчеканил староста, захлопывая за собой дверь, и вновь подтолкнул вперёд застывшего у входа Ирнеста.
Он пришёл в себя несколькими секундами позднее. Перед глазами просто вдруг появилась картинка того, как староста, уже снявший форменный пиджак, деловито закатывает рукав, сидя перед молодым мужчиной, по всей видимости, помощником той старушки.
— Иди сюда, дорогой, — ласковый голос прорвал, наконец, сбившееся в кучу звуки. — Я только немного уколю… Совсем не больно.
Встрепенувшись, Ирнест послушно побрёл к стоящему напротив школьной медсестры стулу. Внимательный взгляд мужчины в кресле почти ощутимо вонзался куда-то в висок. Сняв пиджак, Ирнест свернул его на коленях, нисколько не заботясь о внешнем виде, и скосил глаза на незнакомца. Тёмно-серый плотный халат был накинут поверх чёрного, будто бы спортивного или военного костюма. Ирнест повёл носом, но его тут же забил противный запах дезинфицирующей жидкости, заставляя шумно фыркнуть.
— Всё-всё-всё, — проворковала медсестра, выкидывая салфетку, — уже не мажу. Приготовься, сейчас уколю.
— Фритвульф, — задумчиво повторил мужчина, взглядом скользя по бумагам; голос его был бархатист и приятен. — Тебя нет в списке.
Медсестра, уже со шприцом в руке, замерла, её брови — две идеально тонкие ниточки — удивлённо приподнялись, совсем чуть-чуть не доставая до седых волос.
— Да что же это делается? Подумать только! — запричитала она. — Бедного мальчика чуть за просто так не ткнули иголкой!
— Нет, Оливия, продолжай, — мужчина оценивающе сузил глаза, добавляя пометки в бумаги. — Он всё равно уже пришёл. Лишним не будет.
Медсестра недовольно поджала губы и покачала головой, вполголоса бормоча что-то про «перестраховщиков, не жалеющих ни себя, ни других».
— Не верю я в совпадения, — прервал её ворчание тот и поскрёб жёсткую седеющую щетину на щеке. — В нашем деле важна точность.
Медсестра вновь что-то запричитала, вонзая иглу в налившуюся вену. Ирнест оглянулся на старосту, который уже прижимал к руке сложенную в несколько раз салфетку, ожидая разрешения покинуть кабинет. Помощник медсестры, стоя около окна, ловко тряс запечатанную склянку с собранной кровью, будто бы стремясь взбить её.
— Вот и всё, мой милый. Какой умничка!
Салфетка приятно мазнула холодом по коже, и Ирнест хотел было уже подняться, но медсестра остановила его.
— Посиди пока, это ненадолго, — возвестила она, повторяя манипуляции своего помощника.
Тот к этому времени уже вымачивал длинную нить в бледно-зелёном растворе; остатки крови на ней, расходясь в стороны тёмными разводами, бесследно растворялись. Убедившись, что процедура завершена, помощник осторожно растянул нитку на странного вида конструкции, напоминающую линейку со множеством отрезков, окрашенных разными цветами. Ирнест успел заметить, что и на самой нити теперь красовались два пятна: одно ярко-синее с чёткими границами, а второе — бледно-серое и едва заметное, после чего обзор заслонила спина помощника медсестры, который тщательно сверялся с толстенным справочником, придирчиво осматривая показания.
