Элара падает на колени, её лицо скривилось, тело изогнулось от боли.

— Никто не может. Ты мне понравилась с самого начала. Постепенно я зауважала тебя и полюбила всем сердцем. Я бы сделала всё ради тебя. И он тоже. Но уже слишком поздно. Я слишком хорошо тебя знала. Поэтому они выбрали меня. Я не одна такая. Мне очень жаль. Беги! Тебе нужно бежать.

— Бел! — Кон хватает меня, утаскивая за собой в проход. Не знала, что он может быть таким быстрым, но теперь он тоже здесь. Под угрозой.

— Передаю координаты, — вновь говорит Элара скрипучим, нечеловеческим голосом. — Взрываю.

Кон хлопает по двери, ведущей к Рондету, как раз в тот момент, когда взрыв настигает нас. Я накрываю голову руками, и проход обрушивается на наши головы.

Не могу пошевелиться. Каждый вздох даётся с трудом. В темноте, погребённая под землёй и грудой камней, я не слышу ничего, кроме звона в ушах. И не чувствую ног. Не очень хороший признак, да?

Я пытаюсь подавить панику и заставить себя собраться с мыслями. Должен быть выход, какой-нибудь способ выбраться отсюда. Я не могу умереть вот так. Где же Кон?

Я пытаюсь выпрямить руки или ноги, но мне не хватает пространства, я крепко сдавлена со всех сторон. Здесь есть немного воздуха. Пока что. Скоро станет нечем дышать.

Кон тоже должен быть где-то здесь. Я ничего не вижу и не слышу. Это плохо. Да что там, это катастрофа. Почему я его не слышу?

— Кон? — вместо голоса выходит жуткий хрип. — Кон? Ты слышишь меня?

В ответ ничего. Совсем ничего. Даже если он отвечает, я его не слышу из-за этого звона в ушах.

Но он ведь подключался к моему сознанию, вместе с Рондетом. Они же не очень далеко. Если всё ещё живы, конечно. Их защитили их хрустальные покои, правда же?

— Ренна? Пожалуйста, Ренна, ответь…

Я погружаюсь во тьму, как в ванну со смолой, не в силах сопротивляться, слабая, искалеченная.

— Тише, юная королева. Мы все здесь. Не шевелись. Ты серьёзно пострадала.

Но как я могу просто лежать здесь, в то время как…

Где Кон? С ним всё в порядке?

Я даже не могу произнести эти слова вслух, только мысленно, но каким-то чудом она меня слышит и отвечает.

— Он жив. Он дышит.

Прошу, покажи мне.

Он не может выбраться из-под большого камня. Он ранен. По виску течёт кровь, а правая рука вывернута под неестественным углом. Это всё, что я вижу. Я пытаюсь достучаться до него силой мысли, и он шевелится. Молюсь, чтобы он очнулся. Ради меня.

— Бел? — это его голос или его мысли? Я слышу его разумом или ушами?

Ещё один звук доносится до меня — я скорее слышу через него, чем вокруг себя. Тихое гудение двигателей, низкое и ритмичное, от которого вибрирует воздух.

— Кто это?

Не похоже на антейские двигатели. И на вейрианские тоже.

— Тихо, Бел, — шипит Кон. — Ни звука. Просто… не двигайся…

Картинка перед глазами меняется. Я вижу разрушенный лагерь и поредевшие кроны деревьев, едкий дым и тени, падающие с неба.

Гравианские корабли.

— Нет!

— Бел, ты должна молчать. Тогда они тебя не заметят. Они тебя не найдут.

— Но они заметят тебя! Кон…

Я дёргаюсь, пытаясь столкнуть с себя огромную глыбу, что давит сверху. Всё тело ноет, звон в ушах не прекращается. Становится душно. Мелкие камни сыплются на меня, ударяясь о кожу.

— Бел, замри! Ни звука!

— Кон! — кричу вслух. Невидимая волна прижимает меня к земле. Рондет не даёт мне выбраться из ловушки, добраться до Кона и… не знаю, что ещё. Сейчас они на его стороне. Несмотря на то, что его наверняка захватят в плен.

Я снова пытаюсь закричать. Гравианцы вытаскивают его из-под завала. Он не может сопротивляться. Я чувствую его боль, его беспомощность. Они действуют грубо, безжалостно, а я пытаюсь вырваться из ловушки, чтобы помочь ему.

— Бел, нет.

— Я не могу тебя потерять! Я не потеряю ещё и тебя!

Я сразу узнаю звук перезаряжающегося плазморужья. Ужасный звук. Я слишком хорошо его знаю, чтобы с чем-либо перепутать. Кон падает на колени, сильно ударяясь о землю, когда они перестают его держать. Я чувствую боль, прострелившую всё его тело, как свою собственную. Они приставляют плазморужьё к его затылку, проводят дулом вниз по шее.

— Бел, — мысленно произносит он. Предупреждение. Мольба.

Острая боль и темнота. Всё.

Такое чувство, будто из меня вырвали нечто жизненно важное, оставив последнюю ниточку, натянувшуюся до предела. И затем она тоже рвётся. Напрочь.

Мой разум разрывается в агонии, но в лёгких не хватает дыхания, чтобы издать хоть звук. Из меня вырывается всхлип, и даже имя его не получается произнести. Ренна заворачивает меня в кокон из теней и молчания, убаюкивая мой разум тихой колыбельной, пока меня снова не поглощает тьма.

Кон… Кона больше нет.

Шум разгребаемого завала пробуждает меня от кошмара, где я похоронена заживо. И это не мой воспалённый бред, а скорее обострённое восприятие. Если не реальность.

— Сюда! — зовёт голос. — Скорее сюда!

Человеческий голос. С антейским произношением.

Рядом со мной разворачивается бурная деятельность, отчаянная, исступлённая. И затем я вижу свет. Каменные глыбы исчезают, и появляется свежий воздух. Я жадно глотаю его, потрясающий, волшебный вдох мгновенно оживляет всё моё тело. Пытаюсь приподняться, но меня пронзает боль, и я начинаю кашлять. Перед глазами белые пятна. Я вскрикиваю, мой голос хриплый и надломленный. В нём отражается не только физическая боль, но и скорбь.

— Не двигайся.

Я вскидываю голову, чтобы найти источник резкого голоса. Джондар присел на корточки слева от меня. Его лицо измазано в грязи и крови, но под всем этим я вижу, как он бледен до ужаса.

— Кон? — шепчу я, страшась услышать ответ и в то же время отчаянно желая этого, в надежде на чудо.

Джондар качает головой, и мой мир рушится. Ледяная волна проходит через всё тело, сердце покрывается ледяной корочкой. Сначала Шай, теперь Кон? Это несправедливо. Это не может быть правдой. Потерять его сейчас, когда я только-только начала осознавать, как сильно он мне нужен…

— Это было… — мой голос предаёт меня, слёзы вновь жгут глаза. Я стараюсь их подавить, задушить всхлипы, грозящие лишить меня остатков достоинства, и пытаюсь снова: — Это было быстро?

Джондар, убирающий с меня камни, останавливается и пристально смотрит на моё измученное лицо. Теперь он станет антеймом, как я понимаю. Их правителем. Но чем он будет править? Обломками, развалинами, руинами…

Я чуть было не пропускаю его ответ. Моему разуму, загруженному хаотичными мыслями, требуется мгновение, чтобы осознать, что он говорит. Он проводит ладонью по моей щеке — такой странный жест утешения от человека, который меня ненавидит.

— Он не умер, Бел. Они не убили его. Взяли в плен. Увели его во время всей этой суматохи после взрыва. Использовали снотворное, полагаю, и погрузили тело на корабль.

Я закрываю глаза, от счастья у меня перехватывает дыхание. Жив, он ещё жив. Пока что, во всяком случае. Нет, он им нужнее живым. Пока он у них, они владеют всем этим миром. Пока они удерживают Кона, его народ сделает всё, лишь бы он не пострадал. И даже Империя ничего не сможет сделать.

Слёзы текут по моим щекам. Джондар вытирает их почти так же нежно, как Кон.

— Они использовали Элару. Сделали из неё меху и заслали сюда.

— Я должен был догадаться. Я же знал её всю жизнь, — Джондар закрывает глаза, хмуря лоб от тяжёлых мыслей и скорби. — Я знал, что что-то не так. Знал. Но думал…

— Понимаю. Но теперь она умерла.

— Она умерла в тот момент, когда её прооперировали.

— Она пыталась меня предупредить. Даже будучи под контролем. Она пыталась… — я втягиваю воздух, стиснув зубы, и заставляю себя продолжить. — Ещё одна жизнь, отданная за меня. Последняя, — я снова открываю глаза. Мрачная безнадёжность сменяется свирепой решимостью. Это не последняя смерть на моей совести. Я знаю это наверняка. Все, кто был мне небезразличен, все, кто заботились обо мне… Мама, Нерисса, Шай, Дэн, Джессем, Элара… все эти смерти на моей совести. — Мы должны вернуть Кона. Вы уже собрали всех выживших? Мне нужен доклад о наших потерях, чтобы понять, что у нас осталось и что мы ещё можем использовать, — я толкаю последний камень, давящий мне на грудь, без особого успеха. — Вытащи меня отсюда.