— Добро пожаловать, — звучит голос Кона, мягкий, но отстранённый. Он смотрит в иллюминаторы, разглядывая планету впереди — зелёно-голубой шар, как сияющая драгоценность в ночи. В его глазах заметно желание поскорее вернуться домой. Я тяжело сглатываю и пытаюсь понять, что такого он видит в своём Антеесе, но оно ускользает от меня. Это просто планета. Океаны необъятные — больше, чем на Вейриане, но такие же голубые. Земли варьируются от зелёных к серым — вот леса, дальше скалы, а за ними горы. Не вижу ничего похожего на огромные городские конгломераты, каких много на Куоре. Нет так же ни пустынь, ни пустошей. Антеес изобилует пышной растительностью, переливается всеми цветами драгоценных камней. Очень красивый мир, да, но не мой дом. Ладонь Кона некрепко сжимает мою, когда он чувствует, что я начинаю немного дрожать.

— Всё будет хорошо, принцесса. Обещаю. Антеес примет тебя и полюбит.

Я пока не видела тому подтверждений.

Очередной ком образуется у меня в горле. Наверное, я должна с ним согласиться или сказать что-нибудь ободряющее в ответ, но мне ничего не приходит в голову и тем более не может сорваться с губ. Шай делает шаг ко мне, и я перевожу глаза на него. Он тоже смотрит на землю, к которой мы приближаемся, но его взгляд совершенной иной — жёсткий, бесстрастный, оценивающий. Он пытается обнаружить потенциальную угрозу. И разве это удивительно? Что из того, что мы уже успели увидеть, можно было бы назвать доброжелательным и гостеприимным?

За одну только поездку целых два покушения. Возможно, связанные между собой, возможно, нет. Я бы хотела думать, что это гравианцы пробрались на борт, но секретарь Элары был антейцем. Так что, похоже, враги у меня есть и на этой планете. Может, ему заплатили, а может, это я выдаю желаемое за действительное, думая, что гравианцы стоят за всеми преступлениями. Ведь среди антейцев тоже немало тех, кто не хочет, чтобы я была здесь. В этом не приходится сомневаться.

Приземляемся мы плавно и непринуждённо. Я глубоко вдыхаю свежий воздух, наполняющий отсек. Шаттл едет по поверхности к тщательно украшенной платформе, увешанной гирляндами и серебряными колокольчиками, звенящими от лёгкого ветерка. Музыка играет, пока мы выходим, и разливается в воздухе, вместе со звоном колокольчиков. Дети разбрасывают лепестки цветов, которые кружатся на ветру и летят в нашу сторону. Рядом стоит карета, запряжённая тремя механическими лошадьми, чьи сверкающие медные тела инкрустированы перламутром. Я слышала о подобных диковинках, но никогда прежде не видела. Только маленьких птичек у нас дома. Но ничего подобных размеров. За внешней оболочкой я вижу маленькие винтики и шестерёнки. Отлаженная работа механизма и гармоничный дизайн — это то, чем славятся антейские мастера по всей галактике. Империя обхаживает Антеес не только благодаря их особым навыкам — одни только природные ресурсы этого мира уже заманчивы для неё. Но то, как они умеют создавать вещи, как они способны менять всё…

Кон пристально рассматривает меня. Он заметил мой интерес. Я едва ли скрывала.

— Хочешь взглянуть поближе? — предлагает он.

— Да. Они потрясающие.

Улыбка играет на его губах — первая искренняя улыбка, которую я вижу на его лице, с той нашей встречи в машинном отделении. Но мимолётная — исчезает так же быстро, как и появилась.

— На это нет времени, ваше величество, — Джондар преграждает дорогу, не давая нам пойти к ним. В его руке хронометр. — Нам нужно продолжить процессию. Мы уже опаздываем.

Лицо Кона остаётся натренированно-невозмутимым, но взгляд становится суровым.

— Да, когда кто-то пытается нас убить, иногда возникают задержки в расписании. Неужели я не могу показать невесте немного наших сокровищ?

— Кон, — голос Джондара похож на тихий рык. Диктатор в шелках. Он не смотрит на меня, но я тоже чувствую его негодование. Как будто это всё моя вина. Я прикусываю нижнюю губу, удерживаясь от комментариев. А то это ничем хорошим не кончится.

— Хорошо, — вздыхает антейм, и по его тону понятно, что всё ни разу не хорошо. Его разочарование чуть ли не физически ощутимо. Но в следующее мгновение он уже извиняется передо мной. — Мне очень жаль, Бел. Потом обязательно, клянусь. Но сейчас нас должны видеть и чествовать. Потерпишь?

— Ваше величество? — я удивлена тем, что он спрашивает. Звучит так, словно ему это доставляет не больше радости, чем мне. Есть ли у нас выбор? Не думаю.

Джондар здесь всем заправляет, что странно, ведь антейм-то Конлейт. Я задаюсь вопросом, какое влияние имеет принц на моего будущего супруга. Был ли у Джондара тот же статус, когда правила его сестра? Может, он просто привык вести себя как королевская особа? Хотя он и есть часть правящей семьи. Он принц. Кон был назначен наследником, а не рождён им. Фактически же правит Джондар.

— Ваше высочество, — отвечает Кон. Пустые слова, и мы оба это знаем. Пока мы направляемся к карете, я уверена, что он улыбается, но не решаюсь поднять глаза, чтобы посмотреть на его лицо, потому что боюсь показаться жеманной дурочкой. Шай идёт прямо за нами, остальные распределились и окружили нас со всех сторон. Стража Кона следует за ними как тень. Никто никому не доверяет. После такого путешествия оно и не удивительно. Я перевожу внимание на транспортное средство. Корпус кареты сделан из незнакомого мне металла, полированная поверхность которого переливается радужными бликами. Внутри он обшит бархатом кремового цвета, сиденья мягкие и пышные. Я занимаю место рядом с ним, чувствуя себя до нелепости неуместной в этой сказочной штуковине.

Кон наклоняет голову и переплетает пальцы своих рук.

— На каждое событие есть определённый протокол, — говорит он. — И пышная процессия, понимаешь? Церемония. Мой народ настаивает на этом. Им нравится смотреть на нас. И они хотят видеть нас… ну, такими…

Я проглатываю ком в горле, который непонятно когда там появился. Теперь моя жизнь будет вот такой, и судя по голосу, он этому не очень рад. Мне стоит ответить. Я слишком долго молчала. Но проблема в том, что с ним удивительно легко разговаривать, чего я не ожидала. Я его совсем не знаю, и потому должна быть максимально осторожна.

— Конечно, ваше величество.

Он вздыхает.

— Нам обязательно сохранять эти формальности? Всё было намного легче, когда мы не знали, да?

Я улыбаюсь, хотя не собиралась. И, наверное, не стоило, но он прав. Тогда всё было однозначно, проще, но я не знаю, как ему об этом сказать. Ведь это будет означать, что теперь я разочарована. Нельзя, чтобы оно так прозвучало. Он хотя бы не дряхлый старикашка. И кажется добрым.

— Наверное, — я вновь сглатываю и облизываю губы. Нужно приложить усилие. — Конлейт?

— Прошу, зови меня Кон, — его поразительные зелёные глаза пристально смотрят на меня.

— Хорошо, Кон, — уступаю я.

Честно говоря, я бы хотела, чтобы Шай был здесь. Я не знаю, что сказать. Мне не нравится, что я здесь сама по себе. Или с ним. И вообще. Нерисса бы знала, что делать, научила бы меня, подготовила, но теперь… Я сама по себе, даже если рядом сидит мой будущий муж.

Мой будущий муж. Это безумие. Я даже не знаю его. У нас нет ничего общего. Но по крайней мере… по крайней мере, он… Я вновь поднимаю на него взгляд. Он чего-то ждёт. Почему он ведёт себя так мило?

— Ты хотела что-то спросить?

Я быстро пытаюсь подыскать в голове какой-нибудь вопрос.

— Какой у нас маршрут?

Он рассматривает моё лицо, как будто догадывается, что я это сходу придумала.

— Тебе не рассказывали?

Мне стоило самой прочитать досье. Или хотя бы получше расспросить Петру.

— Мне вообще мало чего рассказывают. Но, может, это просто такое впечатление.

Из Кона вырывается горький смешок.

— Да, мне знакомо это чувство, — он поднимает руку и запускает пальцы в волосы, тем самым до боли в груди напоминая мне Шая. Я отвожу взгляд, пытаясь высмотреть его. Шай забирается в транспорт, стоящий прямо за нами, Джессем вместе с ним. Остальные должны быть где-то ещё. Я чувствую себя странно одинокой. Хотя я и не одна. — Мы проедем через город ко дворцу. Это цитадель… её видно отсюда, посмотри.