— Да, Гери. Прирост незначительный, конечно, но ведь мы в самом начале пути. Теперь у нас появятся средства на восстановление части прудов.

— Поздравляю с удачной женитьбой, ваше сиятельство, — скрыл усмешку управляющий. — Кстати, о прудах. Я нашел тех, кто раньше занимался разведением зеркального карпа при вашем дедушке. Прикажете пригласить?

— Прикажете, — хмыкнул граф. Проблему с женой он решил отодвинуть в сторону. В конце концов, жена никуда пока сбегать не собирается, а пруды — дело такое. Если удастся восстановить их — спустя какое-то время он получит стабильный доход. И немалый. В их государстве мало кто решается разводить карпов…

Второй день моей замужней жизни подошел к концу… Честно сказать, я его почти и не заметила, закрутившись в хозяйственных хлопотах. И сделанного оказалось не так уж и мало: выбранные мной комнаты были тщательно очищены от хлама и подготовлены к ремонту. Дел, конечно, будет еще много, но начало положено. Печники проверили камины, подремонтировали их, проверили водяные трубы. Ванные я все же решила поменять. Не годится ребенку купаться в проржавевшем корыте. Дворецкий тут же отправил слугу в город за обойщиком, а еще к торговцу тканями и гобеленами, к торговцу фаянсовыми изделиями и прочими необходимыми предметами. Мебель в свою спальню я покупать не буду, батюшка обещал отправить ту, которой были обставлены мои покои в родном доме. А вот для малыша придется все покупать. Благо, деньги на это у меня имелись: буквально перед самым бракосочетанием мне принесли расчет за последнюю вышивку. Бисер товар дорогой, и работа ценится не менее дорого. Так что на самые острые нужды средств мне вполне хватит, особенно, если знать — где и у кого покупать. Я — знала. Как-то так получилось, что почти все детство я провела с отцом в его лавке. Сначала крошечной. Потом она разрослась, превратившись в доходный магазин. Как раз в то время стало модным устанавливать в домах водяное отопление, заменив им печи и камины. Отец, как говорится, попал в струю со своими чугунными батареями, трубами и прочими нужными вещами. А еще батюшке казалось забавным — научить единственную на тот момент дочь разбираться в приходно — расходных документах… Не скажу, что научилась всем тонкостям, но все же… Потом батюшка женился, и меня на несколько лет отправили в пансион. Но и потом, вернувшись домой, я часто подменяла отца, когда он вынужден был сам уезжать по торговым делам в другие города. Так что на бисер и полудрагоценные камни для своего рукоделия я зарабатывала. А после того, как мою третью картину отец продал за тридцать тысяч золотых, я и вовсе перестала брать деньги на свое содержание у родителей. И если бы не наши законы, по которым девушка не имеет права противиться родительской воле в выборе мужа, я бы все же уехала к морю… Мне пришлось подчиниться, когда отец сказал, что моим мужем станет граф Тарский. Матушка не возражала: её собственные дочери будут обеспечены не хуже, а сын так и вовсе унаследует дело отца. К тому же, она не подозревает, что бОльшая часть моего приданого собрана мной… Именно поэтому батюшка охотно согласился с моим требованием: не возражать против развода, если за год я не смогу принять графа. Ладно, не будем ставить телегу впереди лошади. Я давно поняла, что жизнь — это не женский роман. Сейчас у меня две задачи: насколько возможно сделать имение пригодным для нормального житья, навести порядок на кухне — очень уж мне не понравилась старшая кухарка. Расчистить уголок в саду, где можно было бы гулять с мальчиком, не опасаясь причинить ему вред. И самое главное — сделать ребенка ребенком, а не маленьким старичком. Мальчишки должны бегать, шуметь, лазить по деревьям, стрелять из рогатки, скакать на лошадке, кататься на санках с горы. Да мало ли у мальчишек забав! А граф… Граф переживет, я думаю. В течение месяца батюшка переведет деньги на его счет, если еще не перевел. Через два — три дня придет обоз с мебелью и остальными моими вещами. К тому времени и комнаты должны быть готовы. В гостиной установлю свои любимые пяльцы, буду вышивать по вечерам.

С такими мыслями я уложила виконта в постель, и еще долго сидела рядом, ожидая, пока малыш заснет и отпустит мои пальцы. Потом приняла ванну, и тоже легла. Уснула практически сразу, едва коснувшись головой подушки.

Когда человек целый день занят самыми разными делами, да еще в совершенно незнакомом доме, то спит почти без сновидений. Вот и я так же… Нет, что-то мне снилось, наверное, но часть моего сознания была уже настроена на спящего рядом малыша. Вернее: я так часто вынуждена была караулить сон то одной сестры, то другой, а то и по нескольку ночей проводить возле больного братишки, что научилась и в самом крепком сне отслеживать окружающее. Скрип двери я расслышала прекрасно. Чуть приоткрыла глаза, стараясь охватить взглядом комнату. Ночи в конце весны уже становятся светлыми, а в спальне с окон были сняты все шторы, так что в комнате было достаточно светло, чтобы я смогла рассмотреть силуэт вошедшего человека. Вошедший осторожно приблизился к моему диванчику и склонился надо мной. Граф. Я осторожно перевела дыхание. И чего ему не спится? Или все же решил предъявить права мужа? Однако его сиятельство не делал никаких попыток дотронуться до меня, просто пытался что-то рассмотреть.

— Что же ты так старательно скрываешь, леди Апрелия? — сказал он еле слышно. — Зачем тебе чужой ребенок? Ничего, я все равно это узнаю. Не будь я граф Тариэл Тарский.

Он еще порассматривал меня, потом подошел к кроватке Артура. Склонился над ним, поправил сбившееся одеяло, и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Я облегченно выдохнула: честно сказать, ждала, что он попытается принудить меня. Обошлось. Значит, у меня есть немного времени…

В спальне графа одиноко горела свеча в закапанном воском подсвечнике. Сам Тариэл, приняв ванну, лежал в постели, но уснуть не мог. Перебирал мысленно минувший день. Вспоминал огненный хаш и средство от похмелья. Слуг, передвигающихся по дому и двору почти бегом. На его памяти такого здесь не было никогда. Даже когда были живы его родители. Правда, они предпочитали жить в городе, проводя на природе один месяц в году, на который приходилась самая жара. Да и сам он до последнего времени не стремился в деревню. Эх, если бы не полное отсутствие средств! А теперь он вынужден делать вид, что безвылазное сидение в имении — мечта всей его жизни. В наследство ему осталось разоренное родовое гнездо, заложенные земли, да титул. Ни для кого не секрет, что брак — это взаимовыгодное слияние. Не важно: денег, титулов, положения при дворе… Один раз он позволил себе пойти на поводу чувств. Второй раз он принял верное решение. За нищего не отдадут аристократку. Ни один аристократ, имеющий достаточно средств, не женится на купеческой дочери — это мезальянс. Но Тариэлу привередничать не пристало. Впрочем, его нынешней супруге это не пристало тем более. Старая дева — на что она рассчитывала? На принца соседней Берисии? Ему как раз исполнилось пятнадцать.

Тариэл хмыкнул. После сегодняшнего демарша он даже проникся к супруге уважением. Так отстаивать свою честь! И ведь не побоялась! И предложение выдвинула вполне обдуманное. Через год каждый из них пойдет своей дорогой, если они сумеют доказать в храме, что так и не стали супругами в полном смысле этого слова. Не известно — какие планы у Апрелии, но если она заберет Артура с собой — Тариэл окажется в выигрыше. Конечно, ему придется выплачивать ребенку какое-то содержание, иначе в свете его не поймут. Но его и так не поймут — никто при дворе не знает, что Артур ему не сын. Из слуг об этом знает лишь Иеремей. Он единственный, кто служит у него почти двадцать пять лет. Сначала он был камердинером Тариэла. Отец приставил его к сыну, когда ему исполнилось пять лет. Потом, когда дела пошли совсем плохо, Иеремей совместил почти все должности: личный слуга, дворецкий, эконом, секретарь…

Ладно, за год можно будет найти массу причин, по которым графу придется удалить старшего сына вместе с супругой. Это он обдумает на досуге. А пока следует признать, что леди Апрелия мыслит вполне разумно. Решено: он оставит жену в покое. Даст ей карт-бланш на обустройство третьего этажа, выделит некоторые средства на косметический ремонт и новую мебель для нескольких комнат. Должен же он позаботиться об удобствах. И пусть возьмет на себя разборки с кухарками и слугами в доме. В конце концов, она — женщина. Домашнее хозяйство — её стихия. Ну, и конечно, сад. Чтобы не скучала, пока он будет заниматься восстановлением основного хозяйства. Решено: завтра он объявит супруге свою волю. Они могут и вовсе не пересекаться без большой необходимости. Особенно, если в доме станет сносно жить, завтраки — обеды — ужины будут съедобны и вовремя поданы, а в постели будет спать он, а не клопы и блохи. Вот только…