Встав, я ушёл в машину. Гротт остался сидеть и смотреть на звёзды.

Вот она — спящая команда. Ник завалился на плечо Валькры, Леголас спит сидя с идеально ровной спиной, то ещё извращение, Валькра разложила максимально кресло и сползла почти на пол. В одном из кресел лежал Иван: средних лет с тонкими усами и успевшей отрасти щетиной. Я потрогал в то же время свою кожу, которая оставалась гладкой, будто ни усы и ни борода мне не были свойственны. Короткие волосы так же не отрастали, словно застряли во времени.

Иван Волков был в состоянии летаргического сна и только это спасло его жизнь. Сам он туда попал или с подачки медведеоленя — не важно. Главное было то, что выйти самостоятельно он из этого состояния сейчас не мог, а физически он истощал ресурсы довольно быстро. Кровь его сделалась густой от обезвоживания и застоя. Температура тела упала, иммунитет ослаб и вскоре любая инфекция, спящая в организме, начнёт развиваться.

Растормошить его тоже было той ещё задачкой. Просто полить водой не получится — сознание слишком глубоко в себе. Разбудить заклятием — можно, но приведёт к неминуемой смерти, потому как сейчас Иван сам контролирует и своё сердцебиение, и своё дыхание, и даже перельстатику внутренних органов. Разбуди — забудет как дышать. Ситуация была бы безвыходная, если бы бахрун мне не помог вспомнить часть моего репертуара.

Смысл был в переносе внутрь чьего-либо сознания, и как это делается я в подробностях вспомнил. Я мог ощутить те нити, за которые нужно подёргать, чтобы всё получилось. Было лишь одно но: я всё ещё боялся накосячить с непривычки, потому решил попрактиковаться вначале.

В голову Валькры лезть было опасно, можно схлопотать по физиономии во сне. В голову Ника не хотелось лезть, ибо изголодавшийся по женскому телу мужчина, который лежит на женском плече и вдыхает концентрированные феромоны не может снить что-нибудь приличное. Оставался лишь Леголас.

Я сел, скрестил ноги и принялся распутывать клубок чар. Это было необычно и волнующе — пробираться к чужому сознанию. Подступать всё ближе и ближе, касаться пластов мысли, ощущать ауру, раскладывать её на составляющие. Я нащупал пульсирующую область в ауре Леголаса и коснулся её.

— Что ты делаешь? — тихо спросил Леголас.

Я мгновенно открыл глаза, едва не задохнувшись от неожиданности. Сердце выпрыгивало из груди и потребовалось усилие воли, чтобы его унять.

— Не пугай меня так! — буркнул я шёпотом и смутился. — Извини, хотел на тебе попрактиковаться.

— Я почувствовал угрозу и проснулся, как обычно, — пояснил Леголас. — Что за магию ты испытываешь?

Скрывать было нечего.

— Хочу проникнуть в сознание Волкова, но он очень слаб, там нужна осторожность. Хочу вспомнить, как это делается, — объяснил я.

Эльф некоторое время думал, а потом кивнул и уставился на меня.

— Что? — не понял я.

— Продолжай, я понимаю твою цель и помогу тебе, — развёрнуто ответил эльф.

Я ещё раз отметил в голове, что он немного странный, но ничего не сказал. Приятно было работать с понимающим аэльем.

Вновь проделав тоже самое, нащупав пульсирующую область сознания Леголаса, я будто потянул её за края. Ощущения такие, будто собираешь сложную головоломку, только делаешь это после такого количества удачных попыток, что уже даже не задумываешься, что и куда крутить. По идее это должно было быть сложным. За какие-то секунды я успел испытать страх, радость, волнение, свет в глазах, давление в затылке, ощущение полёта, падения, жизни, а после разложения, всё это в комбинациях, не умещающихся на бумаге, и мозг не воспринимал это как сенсорные ощущения от органов чувств. Это были ощущения магии.

Когда маленький ребёнок видит слово, он не видит буквы, он не представляет себе объект, зашифрованный этим словом, он наблюдает лишь множество палочек и точечек. Взрослый же сразу слышит слово в голове и видит объект, или действие, или чувствует аромат. Как зрительный раздражитель преобразуется в звук или вкус? Вот точно так же, только в обратную сторону, целый набор комбинаций раздражителей преобразуются в «ощущение магии», и я знал, что значит «развернуть чужое сознание».

Мир закружился, даже мир нитей силы исчез, оставив на мгновение лишь пустоту. «Субъективное Сущее — пространство нашего ума, всё, что находится у нас в сознании. При этом не стоит забывать, что Субъективная реальность может быть объективна в рамках некоего количества субъектов» всплыло в памяти. Выкинув всплывшие знания из головы, я нырнул в чужое сознание.

Было необычайно пусто. Белый свет лил со всех сторон, под ногами был чёрный мрамор, пустота.

— Ты бы хоть подумал о чём-нибудь, — бросил я в пустоту.

Тут же появился ещё один я. Боги, какой же я грязный, пыльный. Одни ногти чего стоят. А ещё я был на удивление высоким.

— Ну что ты мне скажешь? — спросил я у того себя, которым было отражение меня в разуме Леголаса.

— Только то, что ты хочешь услышать, — сообщило мне моё отражение. Голос казался каким-то писклявым.

Я хлопнул внутри груди силой и вынырнул из сознания Леголаса.

Кивнув ему в знак благодарности, я пересел поближе к Ивану. Мерно спящий солдат и не подозревал, какой опасности я его подвергаю. А вместе с ним и себя на самом деле. Я увидел его область сознания, сгусток магической энергии, магический орган, выступающий наружу, отвечающий за сознание, совсем близко около себя. Медленно проведя по «лентам» я спускался к «клубку», разворачивая его медленно, пока вновь не начал ощущать падение, но более плавное. Словно опытный хирург, я не спешил вырезать больной орган целиком. Я бродил вокруг да около, спускаясь всё ниже, слой за слоем. Едва не сорвавшись где-то в середине, я решил ещё замедлиться и пробирался чуть ли не ползком.

Ноги ступили на мягкую траву серого цвета, будто она выгорела, но на ощупь была вполне живой. Снайпер шёл впереди меня, закинув за спину свою винтовку и насвистывая какой-то грустный мотив. Брел без цели в пустоте. Серый туман нависал и мешал что-либо увидеть.

— Ты в курсе, где ты? — задал я вопрос.

— У себя в голове, — прозвучал ответ. — Тебя тут не должно быть, кто ты?

Он остановился. Я поравнялся с ним, взглянул в его пустые глаза.

— Меня зовут Гарри, я думаю, тебе нужна моя помощь.

— Меня зовут Иван и тебе нужна моя, — в свою очередь отозвался он. — И да, это не просто оборот речи — я тебя знаю.

— Откуда? Мы виделись раньше?

— Нет, это он мне показал…

Из тумана всплыл силуэт в тёмном балахоне, больше даже сером, монашеском, без особых отличительных признаков. Однако сознание Волкова запечатлело страх, который мог возникнуть только перед нескрываемой, переполняющей магической силой. Тень растворилась в тумане.

Волков произносил слова ровно, монотонно.

— Он говорил про моё предназначение, открыл мне мою судьбу. Потом он мне показал мой растерзанный труп, вернее кучку мяса, как после взрыва. Это значит, что Гридий до меня не доберётся.

— Чем Гридий вам досадил?

Иван остановился и отрицательно покачал головой. Он казался подавленным, холодным, безэмоциональным. Возможно таковым он и был, но такого не бывает. Скорее всего это последствие летаргии.

Я увидел казармы и строевую площадку, опять же полностью погружённую в туман. А ещё девушку, её за волосы вёл за собой беловолосый мужчина довольно большого роста. Человек со светлыми волосами, широк в плечах, на поясе слева сабля, справа пистолет, тоже какой-то древний, чуть ли не револьвер. Торс закрывала обычная льняная рубаха, штаны свободные, ботинки явно не по размеру где-то со склада. Выправка солдата времён, когда даже огнестрел не изобрели. После, через какое-то время, девушка возвращалась обратно, с понурым видом, с красными глазами.

— Изнасилование? — спросил я. — Так просто? Почему бы ему наложниц не завести? Зачем эти страдания?

— Это часть ритуала, — повернулся ко мне Волков.