Но она знала, что единственное на что может надеяться, была только его страсть. Но и пусть. Если ей положено только это, она воспользуется предложенным настолько долго, насколько будет дозволено.

— Пожалуйста, — она выгнулась всем телом, чувствуя абсолютно каждое прикосновение.

Не в силах и дальше сдерживаться, Один приподнял Еву, верной рукой направляя себя в ее нежное податливое тело. Запрокинув голову, он стиснул зубы, от невероятных ощущений. Безумие завладело им, и впившись пальцами в ее бедра, он подтолкнул девушка, давая понять, как она должна двигаться.

Ева замотала головой, и сильно прикусив губу, последовала за его руками. Оттолкнув прочь любые непрошенные мысли, она поднималась и опускалась, движимая желанием доставить удовольствие и ему, и себе.

Рыча, Один обхватил ее грудь, и нежно подумал на сосок, а затем лизнул его, превращая в твердый камешек. В силах больше сдерживать он впился в грудь, вместе с этим продолжая движение внутри ее тела.

— Один, — едва слышно прошептала Ева. Она дернулась в его руках, чувствуя приближение чего-то очень знакомого.

Продолжая посасывать ее грудь, Один и не думал останавливаться. Громко закричав, Ева сжала ноги. Близко. Она была так близко. Зажмурившись, она запрокинула голову, еще теснее прижимаясь ко рту Одина.

Зарычав от этого движения, он еще сильнее впился в ее грудь. Это последним, что Ева могла вынести. Вскрикнув, она задрожала в его сильных руках, чувствуя, как уже знакомое наслаждение охватывает ее тело, проносясь по нему словно буря.

Не позволяя ей отрешиться от него, Один вцепился в нежные бедра, теперь уже двигаясь по своему собственному желанию. Прижавшись лицом к его шее, Ева стонала, не понимая, как сможет пережить что-то подобное. Она полностью отдала себя в его руки, позволяя делать все, что ему угодно.

Один рычал, больше не собираясь себя сдерживать. Рядом с ней он чувствовал себя диким животным. Ни с кем прежде он не чувствовал ничего подобного. Его. Она была только его. Принадлежала ему, носила его ребенка. Часть его навсегда останется внутри нее.

— Один, — Ева сжала его руку, поглощенная очередное волной удовольствия, так внезапно накрывшей ее.

Один дернулся, двигаясь сильнее и яростнее. Еще пара движений, и он почувствовал желаемое освобождение. Прижав Еву к себе, он тяжело дышал, не в силах успокоиться.

Ева лежала на его груди, чувствуя себя слишком сонной, чтобы сделать хотя бы одно движение. Закрыв глаза, она обессиленно вздохнула.

Чувствуя, что вода становится все холоднее, Один понял что нужно выбираться от сюда как можно скорее. Приподнявшись, он придержал Еву, а затем вместе с ней встал на ноги.

Он не был на столько слаб, как девушка в его руках, и поэтом легко перешагнул через бортик бадьи. Ева уже спала, поэтому он старался двигаться медленно, чтобы ненароком не разбудить. Опустив ее на кровать, он присел рядом.

Внутри нее его ребенок.

Она принадлежит ему, и теперь, уже никуда от него не денется.

— Я предупреждал, чтобы ты не подходила к Еве. Разве нет? — прорычал Джеймс. Толкнув Лиру на кровать, он навис над ней, удерживая себя на вытянутых руках. Он не хотел прикасаться к ее телу, боясь не удержаться от искушения. Черт побери, его терпению мог позавидовать даже святой. А он таким вовсе не был. Страсть бурлила в его крови, не затихая ни на минуту.

Так что же его сдерживало? Почему он все еще не сделал эту упрямую девчонку своей? Может быть именно в тот момент решились бы все его проблемы. Но, к своему большому сожалению, он не мог преодолеть этот странный барьер, не хотел принуждать ее к чему-либо, к чему она не была готова. Ему нужно совершенно другое.

— Один не справедлив к Еве, — Лира настойчиво толкнула Джеймса в грудь, надеясь, что он наконец, позволит встать с кровати. Пусть ей и нравилось чувствовать вес его массивного тела на себе, но сейчас важнее было чтобы он выслушал ее, — Позволь мне встать.

— Один волен делать с ней, все, что пожелает. Тебе пора запомнить эту непреложную истину.

Джеймс вскочил с кровати, и отошел в сторону. Лучше держаться от Лиры как можно дальше. Впереди еще три мучительных дня, которые им придется провести бок о бок в этой маленькой тесной комнатке.

— Джеймс, нам надо поговорить, — Лира сжала руки, и неуверенно посмотрела на мужчину. Ей не нравилось, что между ними появилось недопонимание. Когда придет время, он должен быть рядом, чтобы помочь ей, ведь без него она не справится, — Прошу тебя.

Не обращая на нее внимание, Джеймс стянул с себя грязную рубашку, и бросил ее на низкий столик у кровати. Схватив кувшин с водой, он перелил немного в тазик, чтобы смыть грязь с лица.

Воспользовавшись ситуацией, Лира схватила полотенце и бросилась к мужчине. Она поморщилась от того, как он грубо выхватил его из ее рук, но не стала ничего говорить. Сейчас, она очень хотела помириться с ним, а не ругаться.

— Можешь спать на кровати, — проигнорировав просьбу поговорить, Джеймс открыл прикроватный сундук, вынул оттуда чистую рубашку и подбитым толстым мехом плащ. Эта вещь служила ему верой и правдой уже несколько лет подряд, согревая холодными зимними днями. И сегодня ночью, он был как никогда кстати.

— К чему все это? Мы и прежде спали на кровати вместе, — Лира с отчаянием смотрела на его приготовление ко сну. Он, будто не слушая ее, улегся на пол, и накрылся плащом. — Джеймс, — взмолилась она, предприняв последнюю попытку достучаться до него.

Видя, что он по-прежнему игнорирует ее, Лира поняла, что ей остается только единственное. Не раздумывая, она подбежала к Джеймсу, и улеглась позади него.

— Я не встану отсюда, пока мы не поговорим, — упрямо проговорила она, прижимаясь к его спине. Она не рискнула улечься к нему под плащ, и теперь чувствовала, как медленно, но верно холод проникает в ее тело.

Джеймс скрипнул зубами, даже спиной он чувствовал, как Лира трясется от холода.

— Черт бы тебя побрал, упрямая девчонка, — прорычал он, вскакивая на ноги. Подхватив Лиру на руки, он грубо кинул ее на кровать, и уже собирался вернуться на свое место, но девушка схватила его за руку, останавливая.

— Прости меня, — она умоляюще посмотрела на Джеймса, надеясь, что он поймет, о чем она говорит. — Прошу, не уходи.

Джеймс нахмурился, но не нашел в себе сил оттолкнуть ее. Просто не смог. Уже несколько дней, он старался держаться от нее как можно дальше, даже ночи проводил в главном зале, засыпая у горящего очага. Да, он ловил на себе удивленные взгляды других мужчин, недоумевающих, почему он предпочитает находится здесь, а не в комнате, в объятиях пылкой девушки. Его мало волновало чужое мнение. Но, он знал, если поднимется к Лире, то произойдет, что-то, о чем он потом сильно пожалеет.

И сейчас, он едва сдерживался, чтобы вновь не повалить ее на кровать. И то, что она так настойчиво тянула его туда, только усугубляло ситуацию. Ему надо уйти, и как можно скорее.

— Отпусти меня, — хрипло проговорил он, надеясь, что она послушается.

Но Лира только сильнее сжала его руку.

— Я никогда не откажусь от тебя, — прошептала она, притягивая мужчину к себе.

Отбросив прочь упрямство, Джеймс поддался на ее уговоры, и улегся рядом с ней на кровать. Радостно выдохнув, она прижалась к нему, уткнувшись лицом в его шею.

Джеймсу показалась будто его кожа вспыхнула в том месте, где она прикасалась к нему. Он закрыл глаза, призывая себя расслабиться. Упрямство его погубит.

Они так и лежали в полной тишине, и Джеймсу даже показалась, что Лира уже давно уснула. Но не тут-то было.

— Расскажи, что произошло между Одином и Гарриком, — она так сильно прижималась к нему, что Джеймс не сразу расслышал ее вопрос.

Он не хотел отвечать. Не хотел бередить старые раны, которые и не думали заживать. Да он и не надеялся, что это когда-нибудь произойдет. Слишком сильна была его боль.

Но, потом, он понял, что слишком долго держал все в себе, не имея возможности поговорить с кем то, кто бы понял или хотя бы выслушал его. Один нашел свое успокоение в мести, но ему, Джеймсу, этого было мало. Клэр уже не вернуть. Его маленькая сестренка потеряна навсегда.