Сглотнув слезы, застрявшие в горле, Ева опустила голову, сжимаясь от того давления, которое Один оказывал на нее своими жестокими словами.

— Ты, конечно, можешь распоряжаться моей жизнью, но моя смерть не в твоих руках. И когда-нибудь я докажу тебе это, — запинаясь, выдавила Ева. Обхватив себя руками, она словно со стороны увидела какой слабой и беззащитной выглядела.

Ей никогда не быть достаточно сильной и храброй, чтобы оказать достойное сопротивление такому безжалостному противнику, как Один. Она и так слишком долго храбрилась, и сейчас, чувствовала себя безумно усталой.

Не поднимая головы, Ева осторожно сделала шаг вперед, надеясь как можно скорее добраться до выхода из конюшни и вдохнуть свежий воздух.

— Я не разрешал тебя уйти, — грубо проговорил Один, схватив Еву за руку, как раз в тот момент, когда она проходила мимо него.

— Позволь мне выйти. — прошептала она. — Я поняла, все, что ты сказал. И больше никогда не приду сюда. Можешь не сомневаться в этом.

— Надеюсь, ты хорошо усвоила урок. Увижу тебя здесь, и тогда, можешь не ждать пощады.

Оттолкнув от себя девушку, Один прислонился к стойлу, наблюдая, как торопливо Ева выскочила из конюшни.

Устало потерев глаза, он тяжело вздохнул, хорошо понимая, что своими словами обидел ее, но если такова была цена ее безопасности, то значит так и должно быть. Но почему даже понимая это, ему не становилось легче?

Это был тяжелый вечер.

У Евы не было времени на отдых, приходилось по несколько раз выбегать в зал с тяжелыми подносами, доверху нагруженными тарелками. Она трудилась вместе с другими девушками, безропотно хватаясь за все, что подворачивалось под руки. К концу дня она была совершенно измотана и валилась с ног, не чувствуя своего тела.

Но даже эта усталость не могла сравниться с тем гнетущим чувством, что поселилось внутри нее, заставляя испуганно озираться по сторонам. Это изматывало больше, чем любая работа, за которую она сегодня не бралась.

Ожидание, вот что изводило её.

Весь вечер она провела ожидая Одина, и с ужасом предчувствовала его скорое появление, которое не могло принести ей ничего хорошего.

Поежившись, Ева вспомнила тот ледяной взгляд с которым он смотрел на нее, его слова, наполненные жестокостью и ненавистью. Слова, которые все еще продолжали вертеться у нее в голове. Как бы она хотела забыть их. Но ничего не выходило, как бы она не старалась. И именно поэтому она так яростно бросалась в бой с любой работой.

Передернув плечами от мысли, что может случится если Один все же решит прийти в главный зал, Ева лихорадочно покачала головой, будто отрицание могло спасти ее от неминуемого. Нет, еще одной ссоры с ним она точно не выдержит. Особенно сейчас, когда у нее совершенно не было сил и она просто валилась с ног. Все, что ей хотелось, это как можно скорее подняться в комнату и уснуть. Не заботясь и не думая больше ни о чем.

Но он так и не пришел.

Ева понимала, что не стоит радоваться этой отсрочке, ей все равно придется встретиться с ним, рано или поздно. И если это не произошло в зале, то теперь все будет гораздо хуже. Ведь он поднимется в комнату, и вероятнее всего там они и встретятся.

Именно в том месте, где он и хотел видеть ее. Ведь за это время ничего не изменилось, она все также всецело принадлежала ему.

Никто так и не осмелился нарушить запрет Одина, даже не смотря на то, что совсем недавно он сам был готов прилюдно отказаться от нее. Теперь не один мужчины не смел посмотреть на нее, не опасаясь навлечь на себя гнев господина.

Не то, чтобы она так сильно желала мужского внимания, наоборот, даже радовалась, что они предпочитали не замечать её. Все, чего она желала, это найти то место, где она сможет спокойно жить. Где ей не придется стать разменной монетой в борьбе двух жестоких мужчин.

Какая жизнь ждет ее после того как она надоест Одину? Отпустит ли он её на волю? Позволит ли жить той жизнь о которой она так мечтает? Той жизнью, в которой ей повезет испытать счастье в объятиях любящего мужчины.

Может ей не стоит ждать, и просто попытаться сбежать от него?

— Нет, это не поможет, — едва слышно пробормотала она, тут же осознавая бессмысленность и опасность этого поступка.

Один найдет ее в любом месте, где бы она не спряталась. И тогда ей точно не избежать расправы. Нет, если она все же хочет остаться живой, ей придется ждать пока он не пресытится ею, и надеяться на то, что тогда она будет так бесполезна для него, что он даже не заметит ее исчезновения.

Стараясь больше не думать об этом, она схватила со стола последнюю грязную тарелку и водрузила ее на заставленный поднос. Зал уже давно опустел, многие воины разошлись, отправляясь на ночной караул. Другие же мирно дремали у очага, набираясь сил перед завтрашним днем.

Покачнувшись под тяжестью подноса, Ева закусила нижнюю губу, чувствуя как вспышка боли, прошлась по ее правой ноге. Не стоило ей так изматывать себя. Но в ином случае, она не знала как продержалась бы в этот вечер, прокручивая в голове то, что произошло на конюшне.

— Почему ты до сих пор здесь? — грубый голос Джеймса раздался у нее за спиной.

Торопливо развернувшись, Ева отступила от него на пару шагов, и еще теснее прижала поднос к себе, словно надеясь таким образом создать между собой и мужчиной хоть незначительную, но преграду.

Джеймс пристально смотрел на Еву, и ожидая ответа, недовольно сложил руки на груди. Он уже давно стоял в тени и наблюдал за ней, одаривая недовольным взглядом каждого, кто засматривался в ее сторону.

Сегодня она выглядела необычайно хрупкой, а под глазами залегли такие глубокие тени, которые были видны даже ему, стоящему в противоположной стороне зала. А сейчас стоя в непосредственной близости от нее, он с легкостью заметил бледность ее лица и промелькнувшую гримасу боли.

— Я, я, — замешкавшись проговорила Ева, опустив взгляд в пол. — Я должна прибраться в зале и унести это обратно на кухню, — указала она на тяжелую ношу в своих руках.

— Ты должна была уже давно убраться отсюда, — недовольно проворчал Джеймс, — тебе нечего делать здесь в одиночестве, если только ты не нарываешься на неприятности. — грубый намек прозвучавший в его голосе и тот взгляд, с которым он обвел огромное помещение зала, без лишних слов указали на то, о чем именно он хотел сказать ей.

— Никто и не посмеет подойти ко мне, — едва слышно прошептала Ева.

Понимая, что он все еще продолжает следить за ней, она сильно стиснула зубы и стараясь не показывать на сколько ей больно, торопливо развернулась, надеясь как можно скорее добраться до кухни. Но стоило сделать первый шаг как она резко втянула в себя воздух от сильной боли, что вновь пронзила ее ногу.

Недовольное ворчание раздалось за спиной, а затем сильные руки развернули ее к себе.

— Дай сюда, — прорычал Джеймс, забирая у нее поднос. Он не знал зачем помогает ей, но то мужество, с которым она пыталась скрыть, что у нее болит нога, не ускользнуло от него. — Иди за мной. — отрывисто бросил он, направляясь на кухню.

Сбросив с себя оцепенение, которое охватило ее в тот момент, когда Джеймс помог ей, Ева поторопилась следом за ним. Со своей больной ногой она никогда бы не смогла его догнать, и поэтому плелась позади, стараясь сильно не отставать.

Толкнув дверь кухни ногой, Джеймс небрежно поставил поднос на ближайший стол и отошел в сторону.

— Не думай, что я помогаю тебе, — сурово проговорил Джеймс. — Просто не хочу чтобы Один опять ввязывался в драку, если застанет тебя одну в зале.

— Разве ему важно то, что происходит со мной? — едва слышно прошептала Ева, отвернувшись от него.

Джеймс безразлично пожал плечами.

— Может быть и нет, но он не любит делиться тем, что принадлежит ему. Будет очень хорошо, если ты поймешь это как можно скорее. Могу дать тебе простой совет: не зли его. И тогда, быть может, останешься в живых.