Я хотела еще что-то ответить, но в дверь вновь постучали. На пороге стояла Дала. Вид у нее был помятый.

— Мэй здесь? — спросила она, игнорируя меня. Я перевела растерянный взгляд на эльфийку.

— Дала, что ты здесь делаешь? — напряженно спросила Мэй. Девушка переминалась с ноги на ногу, стоя в коридоре. В отличие от эльфийки, она больше не могла сюда войти.

— Мэй, это не я! Я эту шкатулку даже в руках ни разу не держала! Меня подставили! Ты должна поверить мне! — Дала была в отчаянии. Я видела, что эльфийка разрывается между желанием принять сторону подруги и правдой, но в конце концов выбрала второе.

— Зачем кому-то подставлять тебя, Дала? — устало спросила Мэй. Взгляд девушки лихорадочно метнулся по комнате, а затем остановился на мне. В ее глазах загорелся нехороший огонек.

— Это все она! — указывая на меня пальцем, закричала Дала. Я даже рот приоткрыла от удивления. Джули скрестила руки на груди и подошла к порогу.

— Мы должны поверить в то, что в то время, пока мы с Тали утешали Лию после того, как ты и твои друзья травили ее, она каким-то образом устроила погром своей комнате и спрятала единственную дорогую ей вещь в твоей комнате, чтобы выставить тебя виноватой? Это ты хочешь сказать?!

Под напором Джули Дала сделала шаг назад.

— А мне откуда знать?! Это не я! Я не воровка! Мэй, ты же мне веришь? Они все врут! Ты же меня с детства знаешь! — Дала была в отчаянии настолько, что даже мне стало ее жаль, но эльфийка только опустила голову.

— Дала, прошу, уйди. Лия спасла меня, и, не смотря на то, что ты сделала, попросила нас ничего не рассказывать магистрам. Ты должна быть благодарна ей…

— Благодарна?! За что?! За то, что меня подставили и выставили преступницей, да так, что даже лучшая подруга мне не верит?!

Дала яростно оттолкнула дверь и побежала вдоль по коридору. Другие девушки выглядывали из своих комнат и перешептывались, но хуже всего было то, что там, в коридоре, стояла мисс Гарпия. Наш комендант.

— Что ж, полагаю, вы нашли виновника. Я уведомлю ректора и подниму вопрос о немедленном исключении адептки Далалии.

Я хотела возразить, но эльфийка придержала меня за руку и покачала головой.

— Лия, ты ничего не сделаешь. Она все слышала. Ее невозможно переубедить, — сказала Мэй. Ей было тяжело, да и я чувствовала себя не лучше.

— Мне жаль, что все так случилось. Если я могу сделать что-то…

— Нет, Лия. Дала сама виновата. Таковы правила. — грустно ответила она. Но я не могла смириться с этим.

Неужели ее исключат из-за одной ошибки?

Накинув мантию, я подошла к двери.

— Куда ты? — удивленно спросила Тали, — Ты же не собираешься.

— Я поговорю с ректором, вот увидите. Все не должно закончиться вот так. Уверена, у меня получится его переубедить!

— Тогда мы пойдем с тобой, — ответила Джули, — Нет, я конечно не в восторге от твоей идеи защищать эту девицу, но мы твои друзья, и, если ты опять планируешь ввязаться в неприятности, будет лучше, если ты будешь не одна.

— Хорошо, но только до двери. Не думаю, что ректор будет в восторге от того, что в его кабинете соберется треть женского общежития.

— Договорились, — кивнула она, — Тали, ты с нами?

— Конечно! — подруга тут же поднялась со стула. Она была настроена решительно. Мэй тоже не собиралась сидеть сложа руки.

— Я тоже пойду, но не думаю, что что-то выйдет. В любом случае, спасибо, что борешься за нее, хоть Дала ничего не сделала, чтобы это заслужить.

— Каждый заслуживает второй шанс, — улыбнулась я, — Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Так мы направились в кабинет ректора. Без препятствий прошли через общежитие и сад к центральному корпусу, вышли к преподавательской башне, а дальше все происходило как в страшном сне.

Прямо на лестнице изломанной куклой лежала Дала. Вокруг нее кружили магистры и целители. До сих пор я ни разу не видела такого взгляда: мертвого, стеклянного. А затем она потеряла сознание.

Я видела ужас в глазах девочек, когда нас с Мэй вызвали в кабинет ректора. Мы шли словно в трансе, едва передвигая ноги и ничего не замечая вокруг.

Все повторилось, точно как в день, когда жертвой оказалась Мэй. Нас заботливо усадили в уютные кресла, сунули под нос чашки с успокаивающим зельем, и подготовили к худшим новостям.

— Итак, вы ведь знаете, почему я позвал вас сюда? — спросил он.

— На нее напал тот же маг, что и на меня? — в отличие от меня, Мэй даже не притронулась к чашке. Ректор сидел в своем кресле, уперев локти в стол. Рот мужчины был скрыт за сцепленными в замок руками.

— Мы пока не знаем. Адептка Далалия находится в очень тяжелом состоянии. Боюсь, что бы с ней ни случилось, это повлияло не только на ее тело, но и на разум.

— И вы решили снова допросить меня? Я ведь уже рассказала вам все, что помню! Если бы было что-то еще, я не стала бы это скрывать. Особенно сейчас, когда чужие жизни на кону.

— Все так, Мэйрана. Но кое-что вы сделать можете…

Несколько минут они смотрели друг на друга не говоря ни слова, но эльфийка сама все поняла. Нахмурившись, она даже встала с кресла.

— Ни за что! Я не стану этого делать!

— Это решение совета, — холодно ответил он, — нам необходимо знать, что происходит, чтобы это предотвратить.

— Если вы сделаете это, от нее ничего не останется! Эта магия использовалась для допросов орков во время войны, и вы просите меня использовать ее на подруге?!

Я шокировано уставилась на эльфийку, а затем перевела взгляд на ректора. Он оставался непоколебим, будто речь шла не о жизни адептки, а об обычных расходах академии.

— Нет никаких гарантий, что адептка Далалия доживет до утра. Мы обязаны сделать все, что в наших силах, чтобы предотвратить другие жертвы.

— Магистр, так нельзя! Должен быть другой способ! — возразила я, но ректор только покачал головой.

— Я должен защитить других адептов.

— Ну так защищайте нас! — рыкнула Мэй, — Я не стану в этом участвовать!

— Если не вы, то ваш отец. Он уже дал свое согласие.

— Мэй! Мэй, подожди! — кричала я, едва поспевая за эльфийкой. Мы спускались по винтовой лестнице так быстро, что у меня закружилась голова. Когда ступеньки кончились, она остановилась.

— Я не могу позволить им сделать это! Дала обязательно выкарабкается… У нее никого нет, кроме меня. Да, она бывает злой, вредной, эгоистичной и не всегда поступает правильно, но она не заслуживает того, к чему ее приговорили! — Мэй была готова расплакаться от несправедливости, и я ее понимала.

— Я тоже хочу помочь. Но что мы можем? Это решение Совета.

— Вот что. Мы должны забрать ее из крыла целителей и спрятать до тех пор, пока она не придет в себя.

— Мэй! Это опасно! Ей нужен постоянный надзор целителя, но ни ты, ни я в этом ни капельки не разбираемся!

Эльфийка вздохнула и обернулась ко мне.

— Ты права. Мы должны уговорить магистра Лиорволею нам помочь.

Несколько секунд я смотрела на девушку в немом удивлении, а затем округлила глаза.

— Ты предлагаешь втянуть в это магистра?!

Эльфийка пожала плечами.

— Она целитель, Лия. Разве не ее долг печься о здоровье адептов?

Ага, так же как ректора заботиться о нашей безопасности…

— Так то оно так, но это же решение Совета! — повторила я, — Не просто решение ректора. К тому же, разве где-то в академии можно спрятать адептку и магистра так, чтобы об этом не знал ректор? Он же сразу поймет, что что — то не чисто! Их будут искать!

— Разберемся с проблемами по мере поступления, — ответила она, продолжая идти. Я вздохнула.

Нас точно исключат из академии…

До больничного крыла добрались очень быстро. Мэй спешила и я, тяжело дыша, вбежала в комнату следом за ней. Целительница, поправляющая подушку Далалии, обернулась к нам.

— Девочки? — удивленно спросила она, — Пришли навестить подругу?

Мы синхронно кивнули.