— Сэр Деррик, — сказал я, поворачиваясь к нему лицом.

Он схватил меня за руки, но я вырвалась и сердито посмотрела на него:

— Как вы смеете так пугать меня? — Мое тело сотрясалось от страха, что могло случиться.

— Миледи. — Его лицо было серьезным, а серые глаза отражали грозовые тучи над головой. — Я увидел, что вы покинули замок без компаньонки, и только хотел предложить свои услуги.

— Если таково ваше представление о том, как ведут себя компаньонки, то я должна попросить вас оставить меня.

— Вам небезопасно ходить одной.

— Это было безопасно… пока…

— А если бы я был кем-то более опасным, миледи?

Я не нашлась, что ответить. Я стояла и смотрела на него. Как и герцог, он был весь в пыли и измучен поисками нападавшего на сэра Колина. Но даже сквозь грязь, его лицо было привлекательно своей грубоватостью, щетина на подбородке и щеках стала темнее, а глаза более задумчивыми.

— Даже если бы с вами была нянька, я считаю неразумным бродить по городу без охраны из нескольких вооруженных охранников.

Во мне снова поднялся комок беспокойства при мысли о том, что могло бы произойти, если бы это был тот преступник, который ранил сэра

Коллина.

— Мои люди и не подумают причинить мне боль. — Выдавила я внезапно пересохшими губами.

— Что, если бы я был человеком из далекой страны, который не испытывал бы к вам ни привязанности, ни уважения?

Я не знала, что ответить. Не дожидаясь моего ответа, он расстегнул мой плащ и снял корзину с моей руки. Только тогда озабоченность на его лице смягчились:

— Простите, что напугал вас, леди Розмари. Но я хотел, чтобы вы увидели, как легко и быстро к вам могут подойти, и, следовательно, как важно для вас иметь надлежащую защиту, когда вы выходите за пределы замка.

Я ждала, что он упрекнет меня за то, что я приехала в больной город.

Но в его взгляде не было осуждения:

— Мне жаль, что вам пришлось испытать из-за… — Его глаза светились уважением ко мне.

— Вы только хотели преподать мне урок, который я, по-видимому, заслужила и, зная свое упрямство, не смогла бы выучить его по-другому.

Я оглядела затененный переулок, увидела лица, выглядывающие из щелей в дверях, и детей, которые прекратили игру и наблюдали за нами. Ни радостных приветствий, ни улыбок, которые неизменно сопровождали мое появление всякий раз. Только недоверие в глазах, брошенных на сэра

Деррика.

— Значит, вы прощаете меня? — Искренне беспокоился он.

В его лице не было и следа насмешки, которая за последние дни часто появлялась. И что удивительно, гнева за то, что он часто просто игнорировал меня и чем невероятно злил, у меня не было. Только облегчение, облегчение от того, что он говорит со мной, что он заботится обо мне, что даже последовал за мной.

Но я не смогла удержаться, чтобы не подразнить его за тот ужас, который испытала:

— Я даже думать не могу о прощении…

Он вскинул бровь, и я еле сдержала улыбку, изо всех сил стараясь казаться серьезной:

— Я не могу простить вас… если только вы не согласитесь помочь мне доставить припасы.

Он тоже постарался скрыть улыбку, готовую появиться на лице:

— Хорошо, миледи. Я буду вашим рабом до конца дня. Я сделаю все, что вы пожелаете.

— Все что пожелаю? — Тут уж я не могла не улыбнуться.

— Абсолютно все.

Он опустился передо мной на колено, отложил корзину и взял меня за руку. К моему большому удивлению, он взял мою ладонь, и тепло его дыхания коснулось костяшек моих пальцев. Его глаза встретились с моими, и ритм моего сердца начал сбиваться. Наконец, он коснулся моей кожи невероятно мягким поцелуем, и ощущения от этого прикосновения спустилось вниз до самых колен.

— Вам достаточно только пожелать, чтобы это стало приказом для меня.

У меня перехватило дыхание. Деррик насмехается надо мной?

— Вы тот рыцарь! — воскликнула я.

Это он спас преступников в тот день на рынке.

Он отпустил мою руку, встал и взял корзину:

— Да, я действительно тот рыцарь.

И когда он, наконец, взглянул на меня, в его глазах было столько простоты!

— И вы не считаете нужным гордиться, что спасли людей тогда на городской площади?

С корзиной в руке он вышел из переулка:

— Мне нечем гордиться, миледи. За исключением разве что того, что только что спас вас от самого злодейского и ужасного нападения самого кровожадного преступника во всем христианском мире.

Я догнала его. Он ухмыльнулся.

— Тогда мне придется подумать о большой награде за это спасение. Что подарить вам, чтобы сделать вас счастливым?

Его улыбка стала шире:

— Я подумаю об этом, миледи.

— И вы дадите мне знать?

— Да, в свое время.

Глухой голос заставил меня задрожать. В сэре Деррике было что-то необузданное, настоящее, и сопротивляться этому было невозможно. Моя душа наполнилась смятением, и вспомнилось, как мало времени он проводил со мной, как редко искал встречи. Я остановилась. Он не сразу это заметил и сделал несколько шагов, прежде чем развернуться и посмотреть на меня:

— Миледи?

— Вы еще не запланировали свой особенный день со мной. — Обида прорвалась наружу, и сейчас я не смогла скрыть обвинение в голосе.

Он изучал мое лицо:

— Нет, — наконец тихо сказал он.

— Почему? Я чем-то обидела вас? Вас что-то заставляет держать дистанцию со мной?

— Я думал, вам будет достаточно моих друзей. — В его голосе прозвучало что-то, чего я не могла объяснить. — Разве вам недостаточно их внимания и комплиментов, количество которых можно получить от десятерых мужчин?

— Да, они очень внимательны.

Я ковырнула носком туфли по камню. Я не совсем понимала себя.

Почему я хочу проводить время с сэром Дерриком? Конечно, сэр Коллин и сэр Беннет заставили мое сердце трепетать от необычных новых чувств. Но…

мне становилось очевидным, что в сэре Деррике было что-то такое, что привлекало меня иначе. Но может быть именно потому, что он держался отчужденно, я из честолюбивых чувств жаждала его внимания? Как бы то ни было, я хотела быть честной с сэром Дерриком. Меня не покидало чувство, что это именно то, что ему было нужно.

— Да, мне нравятся ваши друзья, — призналась я. — Но мне бы и вас хотелось узнать поближе.

Он пристально посмотрел мне в глаза. Этот взгляд, казалось, заглянул глубоко мне в душу, проверяя мои слова на искренность. Я перевела взгляд на охранника у временного забора. Он узнал меня и вытянулся по стойке смирно. Я долго ждала, что сэр Деррик успокоит меня приятными словами или как-то еще. Но он, улыбаясь, сказал:

— Если вы настаиваете, миледи, тогда я организую вам такой день, который вы не скоро забудете.

— Я не настаиваю. — Сказала, запылав. — Если вы не хотите проводить время со мной…

— Только если вы считаете, что сможете вытерпеть меня целый день. –

Его глаза лукаво блеснули.

Мое негодование испарилось.

Как ему удавалось быть таким раздражающе высокомерным и таким милым одновременно? Я не смогла сдержать улыбку:

— Уверена, будет трудно терпеть вас так долго, но я постараюсь.

— Тогда вы храбрая женщина. Ну что, приступим к работе? В конце концов, я обещал быть вашим рабом весь день. А я не хочу нарушать свое слово.

Я медленно, чтобы не показаться слишком нетерпеливой, подошла к нему.

— Что мне сделать в первую очередь, миледи? — Он протянул мне руку.

Мои тонкие пальцы скользнули в его широкую ладонь, надеясь, что он не почувствует мою дрожь, вызванную его близостью:

— Не уверена, что вы согласитесь найти способ проникнуть в зараженную зону, чтобы я могла проведать своих людей.

Он покачал головой, но увидев обращенные на него полные мольбы глаза, замер и в задумчивости посмотрел на меня: