Дроу заблокировал удар, но похоже наг и не рассчитывал его так просто достать. Сметающий удар был не простым, он отшвырнул противника обратно на линию прямого пронзающего удара. Одновременно наг подтянул кольца мощного тела под себя, и как я уже понимал, из этой «нажьей» стойки змей легко мог ударить в любую сторону.

Пауз и остановок не было. Могучие кольца блестящего черного тела распрямились, выстреливая тело нага вперед, а рука одновременно распрямилась сделав копьем мощный выпад.

Макс анализировал бой не хуже меня. Видимо сила удара в блок его настолько впечатлила, что он решил держать дистанцию и дожидаться не стал — сальто назад унесло князя дроу почти к самому водопаду, он в прыжке успел даже уцепить зубами обе(!) сабли, вновь выдернуть лук и даже достать стрелы… Но, наг- стражник после нового выпада-промаха, мгновенно перетек следом, вплотную, вновь собравшись кольцами.

Князь богомолов вновь ушел влево. Вправо не имело смысла, туда сразу возвратным движением уходило лезвие наконечника, позади шумел водопад, стекающий по скале. А метнувшись влево он успел даже натянуть тетиву, вот только толком выстрелить наг ему не дал. Кончик хвоста змеюки хлестнул, рядом с кулаком по рукояти лука. Силы удара хватило сместить его и стрелы пронеслись хоть и впритирку со змеиным телом, но мимо. А вот крюк с торца копья на этот раз не промахнулся, зацепил рукоять и наг, резко потянув и отклонившись всем телом, вырвал лук из руки эльфа.

Ход с точки зрения нага был правильный, однако он не учел наличие двух серьезных сабель сжатых оскаленными зубами дроу. То ли у темных эльфов очень крепкие зубы, то ли какое-то специально умение ассасинов, но похоже инерция пяти килограммов оружейной массы зажатой челюстями — ему совершенно не мешала… Нет, все-таки видимо умение − Корхан буквально одним плевком отправил сабли в ладони, уже поднятые над головой, оставалось лишь резко их опустить, полоснув двумя клинками туловище нага. Полоска жизни над головой змеелюда дернулась и сократилась процентов на десять-пятнадцать. На этот раз Корхан, как я видел, зацепил «болевой узел» нага. Из пасти змея выскользнул раздвоенный язык и какие-то шипящие слова, прозвучавшие как мат. Перед ударом дроу он успел отшвырнуть его лук в сторону, и впервые его плавные слитные движения нарушились, видимо от болевого шока.

Корхан же, без всяких пауз и картинных замахов вновь ударил в то же место. Похоже о болевых точках змей он знал, но видеть не видел, иначе ударил бы в полуметре дальше — у этой же уязвимость уже исчезла — выработав очевидно весь ресурс. Струя крови из туловища полилась обильнее, но наг уже пришел в себя и, не теряя времени на прокручивание копья, коротко ткнул крюком в переносицу эльфа, что уже готовился нанести очередной сдвоенный удар. Громко хрустнуло, нос дроу сдвинулся характерной боксерской «ступенькой» разом потеряв свою аристократичность, а из ноздрей хлынули дорожки крови.

У меня аж зубы свело, так остро вспомнились собственные переломы. Особенно гадостный о полированный край тумбочки, о который меня шваркнули толстые руки корейца «Бобби», в одной из нелепых разборок. Хуже был только доморощенный хирург — мой папаша вправлявший нос обратно. «Ровности» переносицы ондобивался ударами основанием ладони «наживую, по не сросшемуся», шевеля вбитыми мне в ноздри пальцами, выравнивающими носовые перегородки». И что такое обезболивание я тогда не знал, и этот хруст как оказалось пробирал до сих пор…

Корхан от удара отлетел, но не потерялся, так что свистнувшее сверху вниз лезвие копья заблокировал скрещенными саблями. Даже увел копье в сторону и успел махнуть левой, не достав впрочем, до тела нага. Змеелюд же откатился назад, словно давая дроу прийти в себя… Нет. Не давая. Он подбросил кончиком хвоста лук Корхана, перехватил рукой, крутанул его на пальце, после чего стрелковое оружие пропало, явно переместившись в инвентарь. В ответ на яростный взгляд дроу, наг что-то насмешливо прошипел.

В ответ Макс вновь прикусил сабли зубами и окатил нага струями огня с двух рук, щедро расходуя ману. Однако змеелюд похоже от пламени лишь взбодрился, окутался паром и выпрямился, картинно раскинув руки в стороны, мол «продолжай, мне нравится». Дроу движением ассасина, название которого я так и не удосужился узнать, хотя не раз видел в исполнении Ургалы и Корхана, метнулся за спину нага.

Похоже универсальность такого нападения прекрасно была известна змеелюду, да и спина змеи понятие очень условное, едва ли толком прицелишься. Наг молниеносно отстранил человеческое туловище подальше от убийцы зашедшего сзади и, словно сработавший капкан, скрутил дроу удавьими петлями могучего тела. Скрутил и… тут же отпустил, отпрянув.

Князь Богомолов, «знал, что он знает» и переместившись таким простым приемом за врагу спину, вместо выпада скрестил руки в фиксированный блок, ощетинившись лезвиями сабель наружу. Наг рефлекторно сжавшись вокруг него кольцами — напоролся на острия и сам себе снес четверть здоровья.

Схватка происходила в таком темпе, что я едва успевал выделить эпизоды. И сейчас Корхан, едва враг отпрянул, тут же устремился за ним следом, не давая ни мгновения передышки. Его сабли засверкали. Видимо он не просто так кромсал именно змеиный хвост, не пытаясь достать человеческую часть. Видимо по нему было проще попасть. Само змеиное тело тоже было оружием. Заплетать врага удавьей хваткой наг теперь не рисковал, однако тонкий кончик хвоста хлестал как бич, а кольца тяжелого тела делали выпады по два — три метра, стремясь сбить дроу с ног.

Не представляю, как сам бы смог сражаться со змеелюдом не умея, как это делал Корхан, одновременно держать взглядом одного глаза змеиное туловище, а второго − человеческое.

Когда у змея осталось только две трети здоровья, он похоже понял, что игра в фехтование с двуногим выглядит слишком смертельно. Тем временем во время боя тело нага постепенно краснело. Да не просто так, а наливаясь жаром, потому что в тех местах куда он прикладывался туловищем начали появляться темные пятна из которых взвивались дымки. Глаза нага загорелись оранжевым светом, а копье начало пронзать воздух, как швейная машинка.

Змеелюд без устали тыкал наконечником с такой скоростью, что сама атака не давала возможности толком контратаковать. Едва Корхан отбивал наконечник от удара в лицо, как тут же руки нага как поршни возвращались ударом в ноги. Собранное в кольца тело — позволяло мгновенно перетекать на полтора-два метра, вперед-назад, непредсказуемо увеличивая радиус поражения.

Разогрев туловища влиял видимо не только на увеличение скорости, но и на сворачиваемость крови — хлещущая из кривых ран кровь запеклась и здоровье убавляться перестало. Может быть клинки дроу были смазаны еще и ядом, но видимого толка от него не было. Зато от выпадов «швейной машинки» толк определенно был. Убираться с траектории ударов Корхан успевал не всегда и вскоре залился кровью.

Темный эльф все больше отступал, отскакивал пока наконец не прыгнул в гномий туман, который так и продолжал клубиться над «нашей» частью уступа. Новый я не творил, опасаясь привлечь внимание, а сам наблюдал за боем присев на корточки у самого края скалы, готовясь в любой момент рвануться в сторону подруги. Корхан в тумане ничего не видел, но похоже не видел и его противник: наг ворвался следом за эльфом с размаха ударил лезвием копья по тому месту, где он скрылся. Клубы сырого воздуха отпрянули от его раскаленного тела, но хоть и отодвинулись − продолжали его вязко обволакивать. Дроу парой разнонаправленных кувырков ушел в сторону, затаился навострив уши, а сам, судя по характерным движениям, бесшумно пил зелье здоровья.

Из пасти нага выскользнул раздвоенный язык, которым он потрепетал в воздухе. Я на миг обмер, вдруг вспомнив, что настоящие змеи пробуют воздух на вкус, и тот у многих работает не хуже, чем нюх животных. В следующий миг вообще остолбенел, поскольку показалось что змеелюд уставился своими круглыми глазищами прямо на меня. Затем он вытянул копьё и зачем-то постучал острием по камню, далеко в стороне. Какая-то форма эхолокации?