Я — хранитель городского порядка, но не диктатор. Поэтому продолжаю хранить его наверху, до конца не зная, что происходит под ногами.

Теперь придется узнать.

Лилька

— Ничего-ничего, заплатят не кровью, так золотом, — бормотала темнота над моей головой, качаясь и довольно чувствительно колотя меня по чему попало. По ощущениям — кирпичными стенами… А! Это ж ирод проклятущий перекинул меня через плечо, как мешок с мукой, и тащит! Вниз головой. Неведомо куда. Небрежно тащит, гад ушастый, не стесняясь приложить об окружающую действительность.

Эта самая действительность мне тоже не нравится — какой-то грязный полутемный коридор в лохмотьях вековой паутины. Очень не хотелось бы получить за шиворот строителя этих серых пыльных занавесок, а сволочуга эльфийская раз за разом подметает мной самые паучачьи места. Да епть!!! Флюс тебе в печень! Еще и головой о стенку стукнул.

— Ты, урод! — не выдержала и прохрипела я. — Такими темпами ты меня убьешь раньше, чем выкуп получишь!

— Молчи, утроба! — рыкнул полуэльф и так встряхнул меня, укладывая на собственном остром плече, что я чуть желудок ему под ноги не выронила. Обозлилась страшно — и так мутит, этот криминальный ушан мне наверняка сотрясение мозга своим кулаком в висок организовал, так еще и трясет! Но раз тащит, а не убил на месте — значит, я всë же нужна ему живой. Непонятно пока зачем, но это не повод позволять остроухому садисту надо мной измываться.

Всë так же вися вниз головой на плече трусящего в темноту эльфа, я примерилась, подтянулась руками за его пояс и со всей силы укусила его за обтянутый штанами зад! Аж как крокодила впилась, сладострастно двигая челюстями в такт его рывкам и воплям. Вот! Ори громче, сволочуга преступная! Я зря, что ли, в театр с начальником стражи пошла? Наверняка уже организовал поиски и погоню. Надеюсь… нет, верю! А стало быть, шум побега должен навести спасателей на наш след.

Долго радоваться, правда, не получилось, укушенный похититель пару раз подпрыгнул, а потом сбросил меня с плеча, да со всего маху — на камни. Вот… редиска, нехороший человек! Хорошо, я сгруппироваться успела, училась когда-то на роликах кататься. С роликами не вышло, зато сейчас пригодилось — я ушиблась боком, прокусила до крови губу, рассадила локти и колени, зато голова и спина, а также кости в руках-ногах целы остались. И зуб ни один не выбила… пока.

Злобный эльфогад тихо подвывал, вертелся на месте, пытаясь оценить нанесенный моим крокодильством ущерб, осторожно щупал свои тылы и матерно ругался, поминая органы размножения разных рас и мое непосредственное знакомство с каждым из них. У! Даже через штаны до крови цапнула, ай да я, ай да челюсть мощная моя. Ура стоматологии!  И клок ткани выдрала, когда летела наземь, не разжимая зубов.

Вот он, шипя и продолжая материться, кое-как пристроил выдранный кусок штанов к ране и оглянулся на меня, злобно ощерившись. Щас бить будет. Без боя не дамся!

— Только сунься, ушастый, я тебе и спереди всё под корень отгрызу, даже если ты мне башку оторвешь в процессе, — не менее злобно сказала я, группируясь для нового броска. Раз пошла такая пьянка, долой цивилизацию, буду драться, как дикий зверь.

— Дура! — рявкнул полуэльф, а потом взял и набросил на меня… вроде бы плащ. Зар-раза, как на дикую кусачую кошку! И отбить я не успела, спеленал, ирод, и обратно на плечо взвалил.

— Будешь дергаться — зарежу! — В бок ткнулось что-то острое и очень холодное. — Не посмотрю на то, что чистокровка!

Я аж язык прикусила от такого заявления. Не, нож под ребра и сам по себе не способствует разговорчивости и брыкливости, но ОТКУДА ОН ЗНАЕТ?!

И главное, что собирается с этим знанием делать? Вот же… сходила в театр! А ведь думала ж еще, что это плохая идея, устала, попа ноет, организьма решила в женскую физиологию поиграть, может, отпроситься у начальника и остаться в кроватке? Нет же, решила быть порядочной. Тьфу… Если его эльфячество Лимеас Отступник не спасет меня из проклятущих паучачьих подземелий, последним зубом клянусь, останусь в этом мире в качестве привидения и буду являться ему каждую ночь!

Так. Так, Лиля, без паники. Без паники, Лиля! Если этот хмырь опознал в тебе чистокровку, то тебя точно не убьет. Так, порежет немножко. Ты слишком дорого стоишь, Лиля. Эх… Надо вспомнить всё, что я читала и смотрела в своем мире про террористов и их заложников. Стокгольмский синдром… расчеловечивание жертвы… а, надо назвать злодею свое имя и вообще постараться вступить с ним в контакт, показать, что ты его не осуждаешь и это внешние факторы виноваты в его действиях.

Да-да, я его ни разу вслух не осудила, я ему просто чуть ползадницы не отгрызла. Ну, бывает… ой!

— Сиди тих-х-хо! — Злыдень довольно аккуратно, надо отдать ему должное, стряхнул меня на очередной обломок камня и даже поправил на мне собственный плащ. К стеночке прислонил. Ну, я, понятное дело, выждала пару секунд и осторожно завертела головой, стараясь высунуться из тканевых складок на манер кукушки из часов. То ли руки-ноги онемели, то ли плащ он этот свой так плотно намотал, да и в любом случае активно дергаться опасно. А вот шеей крутить и носом тряпку отодвигать… ага. Ну, ничего нового.

Такой же полутемный коридор (интересно, откуда серый, слабый, но свет?), те же лохмы паутины, та же безнадега. Только мы из широкого «рукава» подземелий вылезли куда-то в боковой отнорок, узкий и еще более грязный.

Похоже, стена, отделявшая маленький коридор от большого, только что разобрана. И вот сейчас злодейский остроух вытащил откуда-то ведро с грязно-коричневой жижей, лопаточку, похожую на мастерок, и начал… Вот гад! Начал закладывать проем, присыпая его с той стороны старой пылью! То есть даже свежей кладки не будет видно, если не присматриваться! Ах ты!

Я лихорадочно размышляла. Искать меня будут — я в это верю. Но вот найдут ли? Злодеюка проклятущая вон какая предусмотрительная попалась. И как мне подать спасателям сигнал, что искать меня надо не дальше по подземельям, а за этой конкретной стеной?

Была б я прозорливая и запасливая — взяла б из дома пирожок и кидала всю дорогу крошки на камни, как мальчик-с-пальчик. Показалось, недавно ушастый злыдень сам сыпал под ноги то ли маковые зерна, то ли черный песок. Но вряд ли чтобы облегчить процесс поисков, скорее наоборот.

 А мне чего бы такое оставить там, снаружи, незаметно для похитителя, что указало бы верный путь эльфийскому начальнику?

Между кирпичей просунуть… незаметно… тряпку какую-нибудь… О! Пока злодеище меня о камни швырял, мстя за покусанный зад, он мне одну оборку на платье почти оторвал, висит на ниточке, жалкая и перемазанная. Даже особо шевелиться не надо, чтобы ее эдак ыть! И потом эть! Пока каменщик этот остроухий отвернулся за новым кирпичом и порцией раствора, мы между слоями ее, хвостом наружу, и глинкой этой коричневой тут примажем, чтоб не видно было.

Ну, Лимеас Отступник, теперь на тебя и твои острые глаза вся моя надежда! Оборка сиреневая с голубым, даже в тусклом свете с той стороны заметна будет… Давай же, не подведи!

- А что это ты делаешь, коза?! - раздалось вдруг над моей головой. - А ну!

Вэйн Рин Корван

 Жизнь состоит из больших и маленьких радостей. Только что я остроумно и по делу уел пустоголового эльфийского служаку. Действительно, не обеспечить порядок на главном городском зрелище… Тут проще броситься на свой меч, чем найти оправдание.

Но радость не должна быть бесполезной. Даже радость мелкого злорадства. Мы пьем кровь не только потому, что это вкусно, чужая кровь еще и необходима организму вампира. Поэтому небольшие колючки, которые я сумел засадить под кожу начальника стражи, принесли некоторые небесполезные наблюдения.

Во-первых, Лим действительно расстроен. Он не обратил внимания на мои подколки, а продолжил расспрашивать моего полубрата-полукровку о биографии полукровки своего племени. Вряд ли опечален ожидаемым общественным возмущением — Город так негодует на бестолкового начальника стражи, что бояться тому уже нечего. Собственно, город негодует почти с момента его назначения, но сковырнуть упертого эльфа с занимаемой должности так никому и не удалось.