— Было бы что сотрясать, — недовольно, но как-то очень по-домашнему уютно проворчал из-за своего стола начальник стражи. Он сосредоточенно перекладывал там какие-то бумажки и поглядывал в нашу сторону устало, с некоторой тревогой, но вроде бы и с легким удовлетворением.

— Можно сказать, что и копытом, — вампиру отвечать было неудобно, потому что я же полезла проверять все остальные зубы с этой стороны. Но на удивление они не пострадали. А вот рабочий верхний клык… м-да.

— Нет. Это никуда не годится, — резюмировала я минут через пять. — Для вампира клыки — символ статуса. Поэтому хотите — не хотите, а придется мне тряхнуть стариной и сделать вам коронку на него. Хм-м-м… Какой зуб предпочитаете, господин помощник начальника, золотой, из серебряного сплава или стальной? Впрочем, что я несу, какой там стальной. Золото или серебро?

— Коронку? — спросили они одновременно, практически хором.

— Что такое коронка? — уточнил уже один Лимеас, вставая из-за стола, ссаживая с плеча кошку и подходя почти вплотную. — Вырастить новый клык не сможет даже маг. Именно потому, что, как вы сказали, это не просто зубы. Это…

— Угу, там даже пористого тела внутри почти нет, и нервы… думаю, расположены не так, как у обычных… э-э… всех остальных существ, — задумчиво кивнула я, снова ковыряясь во рту вампира и с помощью стоматологического зеркала рассматривая строение обломка. — Господин начальник, встаньте с другой стороны, пожалуйста, вы загораживаете мне свет. Ага, спасибо. Так вот… Создается впечатление, что и растут они не так, как все остальные зубы. Хм… А у вампиров происходит смена молочных зубов на коренные?

— Э… — Господин Лимеас на секунду завис, а снабженный расширителем во рту вампир что-то промычал и попытался отрицательно помотать головой.

— Сидите спокойно, поняла, — остановила его я. — Так и думала… Хм, с другой стороны, это значит, что именно клыкам не грозит кариес, а еще то, что коронка будет отлично держаться. Но обтачивать это дело… во-первых, нечем, а во-вторых… поскольку у клыков особое строение, думаю, и не нужно. И канал тут пломбировать не придется, его просто нет… — всë это бормоталось уже под нос, я так увлеклась, что забыла про зрителя, а потом вспомнила и попросила: — А можете еще одну лампу и вот тут подержать? Можете? Отлично! Хочу кое в чем убедиться… Скажите-ка… а, господин Флессан, можете закрыть рот и отдохнуть. Заодно и на несколько вопросов ответите, угу.

Вампир с таким стуком захлопнул пасть, словно у него там не зубы, а оцинкованные ворота. Подвигал шеей — видимо, затекла — и уставился на меня то ли с опаской, то ли с интересом.

— Меня всегда завораживает ваша деловитость. — Эльф с лампой улыбнулся мне из-за абажура. — Интересно и неожиданно приятно наблюдать за такой увлеченной работой. Так что у вас за вопросы? И про коронку вы не ответили.

— Сейчас всë объясню. — Я с наслаждением выпрямилась, расправила плечи и даже потянулась. Устала всë же за день нависать над пациентами. — Значит, так. Скажите-ка, господин помощник, а вообще у вампиров клыки болят? Вот тогда, когда вы ко мне на базар пришли, у вас же боль была ближе к молярам. Верно? Ага, я так и думала. А когда вас это… лягнули почти копытом, именно в зубе, в клыке, была острая боль? Словно в него раскаленный прут сунули?

— Если честно, у меня в тот момент в голове так звенело, что никакого отдельного раскаленного прута не помню, — вздохнул Флессан, невольно щупая челюсть. — Полное впечатление было, что тяжеловоз брыкнул. Ну и кулаки у этого дурного орка, ежа ему в печенку.

— М-м-м… Ну-ка, открывайте снова рот. И не надо так страдальчески стонать… Я сейчас постучу по обломку с разной силой и в разных местах, а вы сигнализируйте, если будет больно.

— Как сигнализировать? — обреченно закатил глаза вампир. — Я же слова сказать не смогу!

— Мычите, — пояснила я, поправляя лампу в руках начальника. — Чем больнее, тем громче.

Короче говоря, я мучила бедного битого мужика еще почти час, прежде чем смогла озвучить его дальнейшие перспективы. Всë это время вампир страдальчески вздыхал, сопел и сплевывал в тазик по моей команде, но ни разу не пикнул, как я ни обстукивала несчастный ломаный клык. Из чего можно было сделать парадоксальный вывод: нерва в этом костяном наросте не было вовсе!

Структура оказалась всë же не совсем равномерной, что обеспечивало одновременно и прочность, и некоторую упругость. Но тот орк с копытом победил все эти природные достоинства, так что вердикт был оглашен.

— Коронка — это специальный зубной протез, изготовленный в мастерской, покрывает всю видимую часть зуба и имитирует недостающий его фрагмент. Проще говоря, я сниму слепок с вашего сломанного клыка, лишь самую малость обточив его. Много сточить и не выйдет — у меня алмазного инструмента нет… Так вот. Потом с помощью этого слепка и того, который мы с вами очень своевременно сняли с целого клыка, отольем своеобразный колпачок, который наденем на обломок и закрепим при помощи специального клеящего состава. К счастью, я нашла подходящий у ювелиров. Абсолютно нейтрален к слюне… И будет у вас, господин Флессан, легендарная отличительная особенность. Не сломанный клык, а золотой!

— М-да… — после пары секунд молчания выдал эльф, ставя, наконец, лампу на стол. — Впечатляюще. И очень интересно. И необычно. И… хм. Госпожа Лилия, у меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— Да? — Я сложила инструменты в саквояж (ну и что, что раньше в нем Мотькин папаша свое живодерство из подвала в ратушу таскал, добротный такой саквояжик, удобный. А я дама без предрассудков). — И что это за предложение?

Честно сказать, я немного напряглась. А не слишком ли я спалилась со своим прогрессорством в области ортопедии? Вдруг меня опознали? Да не-е-е… Вряд ли бы тогда начальник был так спокоен и с виду даже расслаблен. И улыбка у него вроде как без злоехидинки. Но что ж тогда за предложение у него? Сам захотел золотых зубов? А что, было дело при Советах — богатые и не очень умные граждане за-ради моды здоровые зубы под золото обтачивали…

Но эльф-то точно не дурак и не пустой модник. Ему вряд ли такое в голову придет. Чего же он хочет?

— Я приглашаю вас завтра вечером в театр.

Вэйн Рин Корван

Непонимание — основа страха. Не случайно Шэрин и Стремс осторожно поглядывали на меня, не решаясь задать вопрос: почему я сопровождаю слуг в дом зубной целительницы? Может, не доверяю? Но тогда мог бы поручить контроль кому угодно, например Эгси. Может, я был бы недоверчив к любому слуге и воину, отправленному в дом целительницы, а может — именно к ним. Возможно, в планах господина захватить и увезти женщину, но тогда их предупредили бы.

Вышколенные слуги измучаются сомнениями, но никогда не нарушат покой господина. Впрочем, ответа от меня они бы и не дождались. Во-первых, господин вправе игнорировать неуместные вопросы. А во-вторых, я и сам не могу сказать, почему хочу еще раз увидеть Лилию. Для чего мы должны встретиться, что ей предложу — знаю. Но это только породит новые вопросы слуг.

Она не слишком юна — вампиры видят такие вещи сразу. Но сохранила молодость, приобретя умение и опыт. Такая женщина — серьезный противник, а любой, кто не спешит покориться, является противником. Но при этом очень хороший союзник, даже друг, даже…

Мне всегда хватает сил отбросить глупые мысли. Я не имею права забыть свой неформальный статус в моем народе — холодный и беспощадный властитель тайн, защитник интересов и традиций. Есть не больше десяти кланов, из которых мне позволено взять жену. Князья моего народа поняли бы меня, если бы я завел новую наложницу, пусть и вольную горожанку. Но появления в доме женщины, которая ведет себя с Вэйном Рин Корваном как ровня, не понял бы даже раб.

Подумаю о другом. Лилия своими хождениями в Башню стражи не только испортила мою игру против Флесса. Отец хранителя городского порядка уже узнал об этих визитах — спасибо паучку из Башни. Остается дождаться, как отреагирует старейшина эльфийского клана, узнав, что его сынок продолжает подтверждать звание отступника.