Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Игги еще раз взглянул на меня с надеждой. Я шепнула ему на ухо свой план. Он посмотрел удивленно, а потом — чуть не засиял.

К счастью, факелы давали скромный отблеск: какую-нибудь крупную движуху, если, например, узники начнут ломать ограду, разглядеть можно. А вот если один маленький мальчик подползет и…

Для чего тут этот бубен-переросток — непонятно, но в него бьют время от времени. И наш зеброослик вздрагивал и дергался от каждого «бу-у-умб!».

Счас устроим музон в другом стиле!

Главную пакость я совершила лично, после того как Игги привязал барабан к ослиной упряжи. Достала булавку. Пять раз мысленно извинилась перед невинной зверушкой. Один раз извинилась шепотом. Просунула руку между прутьями. И ткнула зеброосла прямо в филейную часть.

Й-Й-ЙО-О-О-О-О-! Бумб-бумб-бумб-бумб-бумб-б-б-б! Й-Й-ЙО-О-О-О-О-О!!!

А-а-а-а!!! Хар-р-рашо пошел! Быстро, громко, весело! Прости меня, животинка, еще раз, но флаг тебе в зубы и барабан… на сбрую! Давай, дорогой! Впере-е-ед! Оппа! Столик с эльфом снес. Е-е-е-е, все смешалось в доме эльфонских… Главное, взлетать команды не было, а потому зеброосел метался по площади исключительно пешком, в ужасе пытаясь сбежать от страшного грохочущего чудовища, преследующего его по пятам. А за ним радостно скакали барабан и кусок нашего забора, на ходу срезая любого стражника, пытавшегося встать на пути разрушения, как хорошая сенокосилка. Направо поскакал — просека, налево — стожок. И где-то в середине безобразия страшно матерится эльф. Оппа! Стойку с факелами разбомбил. На площади стало заметно темнее. Пора!

— Мелкий, валим! — рыкнула я, нащупывая во тьме своих спутников.

Булавку в сумку, ноги в руки, тем более что Игги уже волок меня куда-то в переулок, подальше от эпицентра ослино-эльфийской вакханалии. Другой рукой он так же крепко вцепился в тихо охающую бабушку, которая с места развила заметную прыть, какую не заподозришь у весьма почтенного на вид существа.

Собственно, в покоцанном загоне не мы одни оказались такие умные. Народ мигом оценил зеброослиный подарок и активно рвал когти в разные стороны, в том числе и в наш переулочек. Так что я опять бежала в живом потоке, только почти в полной темноте. Хорошо, что с навигатором. Одним из достоинств Игги оказались его кошачьи глаза. Он успевал вовремя крикнуть: «Влево, пригнись, прыгай». И я, видимо на голом инстинкте самосохранения, не споткнулась, и ни во что не врезалась, и не потеряла темп.

Поток беженцев рассеивался по боковым проулкам со скоростью вытекающей из решета воды. Скоро мы уже драпали по буеракам в гордом одиночестве. Игги выбрал нужное направление. И, уж не знаю, сколько минут бешеной гонки спустя, наконец притормозил, вцепившись мне в рукав. Несколько раз со всхлипом вздохнул и выдавил:

— Ф-ф-фу-у-у-уф… Можно… ф-фу…  тише идти. Вся шушера в железных скорлупках осталась там… ф-ф-ф-ф... Патрулей до утра не встретим.

«Будем надеяться», — вяло подумала я, пытаясь отдышаться и медленно сползая в пыльную траву на обочине. Меня накрыло откатом, да так, что коленки подогнулись. Весь чертов день замелькал перед глазами кадрами ускоренной перемотки. Я даже головой помотала, чтобы выключить «кино», потому что от него стало еще хуже — к одышке добавилась тошнота. Тьфу… ничего, сейчас. Сейчас я немного посижу и приду в себя.

Интересно, а насмешливый синий взгляд в спину там, на площади, когда мы уже драпали во все лопатки, мне почудился? Да черт с ним… Сейчас я его не чувствую и во время бешеного скока по проулкам не чувствовала. И слишком устала, чтобы бояться каких-то взглядов. Чего глаз бояться, если тебя руками норовят полапать все, кому не лень?

Глава 11

Лимеас из клана Остролиста

За окном — день, на столе четвертая чашка кофе, на плечах свернулась Тишина. И такое стеклянное состояние, когда ни спать, ни бодрствовать нормально.

Думать тоже не хочется. Мысли думаются сами.

Большая облава хороша тем, что после нее утренние сводки пусты. Все возмутители спокойствия либо пойманы, либо зарылись ниже фундамента дня на три, не меньше.

В остальном — ничего хорошего. Уже подано восемь жалоб от торгово-ремесленных братств и девяносто жалоб от граждан. Потом — заседание Малого Совета. Общее бу-бу-бу: «Так нельзя, господин Остролист! Вы превышаете свои полномочия! Мы будем вынуждены обсудить ваше соответствие занимаемой должности...»

Да-да. Они, похоже, соскучились по моему коронному номеру: жезл начальника стражи на стол главы Совета. Со стуком.

«Я готов уступить это место достойному. Назовите кандидата».

Я непроизвольно напрягся в кресле, словно и правда хотел вскочить. Тишина уцепилась когтями за мой камзол и укоризненно повисла. Фыркнула, мурлыкнула: «Что это было, хозяин, чего ты испугался? Была бы опасность — я бы почувствовала». Потом опять вскарабкалась мне на плечи, изобразив жесткий редкошерстный воротник, и задремала.

Кстати, жезл никто бы не взял. Если бы протянул руку кто-нибудь из клана гномов, орков, тем более вампиров, раздалось бы всеобщее «Не-е-ет!». Угу, скорее глотки друг другу перегрызут, чем откажутся от меня. Потому что даже под давлением отца я остаюсь беспристрастным в большинстве случаев, и они все — все! — об этом знают.

Правда, есть еще Вэйн Рин Корван, наглый кровохлеб и провокатор. Вот кто не откажется от жезла. Но главы кланов скорее съедят свои пальцы, чем подпишут приказ о его назначении. Включая его собственного вампирского главу.

Так что да, я зло. Но самое терпимое зло на посту начальника стражи. Это понимают все, кроме отца. Который скоро прибудет, и мне бы настроиться на встречу с ним.

Что же мешает? Эта странная замарашка, встреченная за полчаса до неожиданной и громкой истории. Спасибо, что разбежался общий загон для бродяжек, а не отсек с воришками.

Какая-то загадка в этой зама… в этой даме есть. Так изварзаться и всё равно глазеть без страха — дорогого стоит. То, что она не может быть чистокровкой, было понятно уже из ее возраста. Не старуха, но и не девчонка. А гоблы выбирают юных, чтобы успели родить несколько детей, прежде чем сгорят.

Так вот эта явно местная и далеко не соплюха. Еще понял бы наглую юную девицу. Гонора много, мозгов мало. Точнее — опыта мало. Они рассчитывают своей красотой и юностью добиться сразу всего. Каждая мнит, что впереди у нее великое будущее, которое может знать только святой остролист и Великое Колесо. В чьи жены выбьется, кем будет вертеть, какую власть получит. Не прямую, конечно, такая власть всегда была и будет у мужчин. Однако власть ночного ложа иногда сильней дневной власти.

Но к ее-то годам надо понимать место в жизни. Не стала дамой, не заработала покровительства богатого мужчины, не обзавелась печатью горожанки. Так смирись, не пялься. Шепчи про ошибку, просись домой. Даже если дом без крыши.

Нет же. Глядела, сквозь грязь на ресницах. Устало, уверенно, немного удивленно.

Смог бы я так смотреть, измазавшись, как последний свинорыл? Попытался бы точно. Может, и судьба у нее как у меня. Надо спуститься, взглянуть на вторично пойманных беглецов из загона… не всех, конечно. Нет ли ее?

— Привет, большой начальник. — Дверь хлопнула, и я не успел даже моргнуть, как мой помощник уже устроился в кресле напротив меня. Кровохлебы быстрые парни, этого у них не отнять. Даже быстрее эльфов. Жаль только, в сволочизме они нас тоже опережают.

Но этот конкретный — один из немногих в этом городе, кого я могу назвать другом. Мой первый зам и такой же изгнанник из своей семьи.

— Что у вас тут за бардак? Весь город как с ума сошел. — Флесс откинулся на спинку кресла и устало потер глаза, а потом поморщился, осторожно погладив угол челюсти. — Отчет по поездке уже у Хвыща, потом глянь. Там ничего срочного. Особенно по сравнению с тем, что ты сам поставил Город на уши.

Я хмыкнул и коротко изложил события предыдущих суток, следя за реакцией друга. Он, конечно, давно наплевал на интересы клана и счастливо женат на полукровке-орке. Но кто знает, как отзовется на новость о сбежавшем сокровище?

10
{"b":"697208","o":1}