Теперь вопрос мира отойдёт на столетия, если не больше. И это если удастся избежать войны. А если нет…

Нориус лениво выполз из тела короля и совсем вяло расползся по комнате. Он ещё не восстановился после попытки исцелить Мирту, а после остановить Селесту на краю от гибели.

Ник никогда не расскажет девушке, насколько безрассудно было её желание спасти Мирту. Не расскажет, с каким трудом он смог вытащить её саму. Нет. Такой благодарности от ясноглазки ему не нужно…

Король остановился возле давешнего глобуса и наугад крутанул его. Тот остановился чётко на долине Винцель и границе с эльфами. И в голову пришла неясная мысль.

— А ведь это выход, — пробормотал Ник, успокаиваясь.

В дверь постучали и на пороге появился Богарт.

— Ваше Величество, простите, что отвлекаю, но ваша подопечная просила передать, что хотела бы видеть вас. Когда вам будет угодно, разумеется.

— Она ещё не может ходить? — уточнил Ник. — Жалко… тогда подготовьте инвалидное кресло, — заметив недоуменный взгляд, пояснил. — Спроси у старших слуг. Они вспомнят куда подевалось кресло моей матери.

* * *

Ник осторожно катил коляску за кожаные ручки по светлой стороне оранжереи. Пока говорить не хотелось ни ему, ни ей, так как оба чувствовали дискомфорт друг от друга. И это тяготило.

Когда Ник только увидел её после пробуждения, то сразу не нашёлся, что сказать, настолько бледно и немощно она выглядела. В том состоянии, в котором она находилось, было сложно кормить девушку, а то, что попадало в желудок, исторгалось вместе с чёрной слизью — остаточным эффектом от её поступка. В результате она сильно исхудала, а истощение ариуса привело к частичному параличу.

В её глазах читался отчётливый страх перед собственной слабостью. Особенно после настолько страшного пробуждения. Девушка вся сжалась, стремясь быть маленькой и незаметной. Словом, ничего не осталось от той решительности, с которой она выступала на Совете.

Вот и сейчас, Селеста мялась, не зная, с чего начать. И вместо неё заговорил король.

— Рад, что ты очнулась. Жаль, что при таких обстоятельствах. Гарантирую, что такое не повторится. Теперь территорию охраняют не только драконы, но и колдуны, так что гипноз русалок не сработает, — скупо заговорил король, направляя коляску в дальнюю часть оранжереи.

Им на встречу попадались садовники, занимающиеся растениями, несколько придворных дам, парочка слуг, охранники. Разумеется, все споро убирались с королевского пути, но Ник решил, что здесь сегодня слишком людно, что неудивительно: все дни, начиная с незабываемого Совета не переставая лил дождь, и только этим утром он прекратился и вышло солнце. Однако сейчас ещё рано выходить в парк — земля достаточно мокрая и грязная, поэтому многие потянулись сюда, где среди прекрасных цветов и растений, чувствовался аромат надвигающегося лета.

Король вёз Селесту в ту часть оранжереи, что находилась рядом с внутренним дворцовым двориком, где на входе стояла охрана, а за их спинами находился вход в небольшой сырой коридор, преодолев который, попадаешь к массивным обитым металлом дверям, запертым на десятки замков. Стоит только попытаться взломать их — и всё будет получаться, каждый откроется, но пока будешь открывать — испачкаешься в масле, и это отравит твой организм и через несколько десятков минут — умрёшь, так и не узнав, что двери — фальшивка, а открыть нужно боковую стенку, которая под определённым наклоном легко проворачивается, впуская в тёмное вытянутое помещение, где под потолком горят несколько тусклых фиолетовых магических светильников, озаряя комнату и с десяток растений, что в такой темноте будто лоснится чернотой, раскрываясь узкими и вытянутыми цветками, которые пахнут…

— Как кровь, — впервые нарушила тишину Селеста, хмуря брови. Она не понимала, зачем король привёз её сюда.

— А если вытащить из земли и поставить в вазу, то, разлагаясь, начнут пахнуть едким дымом, распространяя свои споры, — дополнил Ник, оставляя кресло с девушкой, проходя вглубь комнаты, нежно касаясь каждого цветка.

— Впервые меня сюда привели лет в десять. Когда только-только появился нориус, и я ещё был слишком юн, чтобы понимать, как с ним управляться. Отец на моих глазах вырвал растение с корнем, очистил в раковине, перемолол в ступке до жидкой кашицы, а затем раздел меня и натёр тело получившейся мазью. И бросил меня здесь, — Ник повернулся к Селесте, его глаза влажно сверкнули в темноте, и девушка нервно сглотнула. — Я провёл в этой комнате несколько дней без еды. От голода я начал рвать цветы и есть их. Это было больно. Вкус крови надолго поселился во рту, вместе с острой резью в животе. Такое отравление пробудило нориуса защищать меня, изгоняя яд из моих пор. Он же выбил дверь и освободил меня. Так началось моё обучение, — акцентируя на последнем слове, закончил Ник. — Основа контроля — это смесь яда и концентрации внимания. Ещё несколько лет я обязан был каждый день спускаться сюда, восстанавливая популяцию чёрной пьетты. Голыми руками копал землю, пересаживая растения в благодатную, наполненную сажей, почву. Руками протирал листья, регулярно смазывая их свежей кровью животных, а также собственной, тем самым вырабатывая иммунитет к отраве. Я даже спал здесь, — и Ник указал в самый тёмный угол комнаты, где только виднелись очертания небольшого дивана. — Чувствуешь, как здесь сыро? Слышишь капель? В дальней части помещения есть запасной выход, который ведёт вниз по выдолбленным в камне ступеням до небольшого грота. Один из потайных ходов из дворца на случай беды.

— Зачем ты мне это показываешь? — спрашивает Селеста.

— Ты действовала импульсивно, не зная, что именно делаешь, находясь под влиянием ариуса, который является антиподом нориуса. Для нас Чёрная пьетта несмертельна, но ядовита. Она отравляет тело, нарушая контакт с нашей силой. Именно поэтому чёрные драконы через него обучают детей контролю. Но для белого дракона всё сложнее. Твоя сила пыталась уничтожить Чёрную пьетту, как свет подавляет тьму. Но так как ты слишком молода, в этой схватке яд остался в тебе.

Король вырвал один чёрный лепесток и вернулся к Селесте, опускаясь на колени, чтобы оказаться на одном уровне. Он протянул ей его, и она несмело коснулась растения. От прикосновения побежали мурашки, и волосы на руках встали дыбом.

— Чувствуешь холод? Чёрная пьетта — это всего лишь цветок. Он не способен думать или чувствовать. Но он несёт в себе нечто сродни морвиусу, а как известно нориус ближе к силе смерти, чем ариус, который способен исцелять. Я не мог вылечить Мирту, так как моя сила лишь вытягивала споры цветка, не залечивая нанесённые раны. А ты — смогла. И вместе с тем отравилась, — Ник холодно смотрит в глаза Селесты, ведя лепесток от пальцев до сгиба локтя её руки. — Ты ещё долго не сможешь ходить. Приступы головокружения, тошноты и острой слабости будут преследовать тебя каждый день, напоминая, чем ты рисковала. Отсутствие ариуса будет как холодная ладонь вокруг сердца — это чувство соединится с беспомощностью и доведёт тебя до отчаяния. А потом и до депрессии. И это будет длиться день за днём, месяц за месяцем… год? Может два? — король приподнялся, чтобы совсем приблизиться к девушке:

— Как тебе такая жизнь, Сэл?

— Вы… ты говоришь так, будто обвиняешь, — Селеста отвернулась, сдерживая подступающие слёзы. Она оттолкнула его руку и лепесток упал к ней на колени, осыпавшись пеплом. — Но в чём моя вина? Я не знала о таких последствиях, не знала, что так будет… Да даже если бы и знала, разве могла оставить её? Ведь речь идёт о жизни и смерти, не понимаю, в чём моя вина?

— А я не обвиняю, — с обманчивой мягкостью отвечает Никлос, слегка отстраняясь от девушки. Ему хотелось закричать на неё до хрипоты, до сорванных связок, минуя всякую логику, оставив только чувство: «Как ты посмела так рисковать собой?!», но он сдержался. Как и прежде затолкал чувства глубоко внутрь, оставив на поверхности лишь голые факты:

— Разумеется, всё вышло случайно. Но последствия будут аукаться нам ещё очень долго. Возможно, скоро начнётся война с подводными. Они пытались похитить тебя, такое нельзя спускать. Недавно эльфы в открытую заявили о твоей связи со святой Клэрией и моей неспособности защитить тебя от морвиусов, которые якобы ошиблись и отравили Мирту, а не тебя. Но больше такой ошибки не совершат. Эльфы хотят, чтобы ты перешла под их защиту. Несколько человеческих государств также выступили с таким предложением. За исключением королевства, где тебя назвали белым предвестником смерти… И всё это, не считая того, что происходит внутри границ. Аристократия отчаянно хочет войны с подводниками, а увидев, что ты обладаешь магией, загорелись этой идеей ещё больше. А ведь мы так и не нашли тех, кто на самом деле прислал Мирте цветок, не узнали, почему Секретариат вёл именно такую странную изоляционную политику в отношении дальних земель королевства, и кто всё-таки убивает морских млекопитающих. Но знаешь, что я вижу? Тебя. В самом центре всего этого. Такая белая бабочка, которая вроде ничего не делает, но от взмаха её крыльев рушатся воздушные замки…