— Не знаю. Я сам-то тут не так давно, пересекся с Селеной как раз в том месте, где мы и с тобой встретились, вот и завертелось. Помнишь знаменитую Валькирию?

— Кто ж ее не помнит, — слабо улыбнулся лысый. — Значит, ты теперь на нее работаешь?

— Скажем так, мне не предоставили особого выбора. Ну и… в общем, я не в восторге от того, что они делают. Как по мне, они и сами не особо понимают. Пытаются вербовать людей, суетятся по мелочам, наркотой торгуют…

— Ну а чего ты хотел? — пожал плечами разбойник. — Тут выбор не богат, нужно крутиться как-то. По крайней мере, даже если мне придется заниматься той же херней, что и раньше… Меня будет хоть немного утешать мысль, что я помогаю делать большое дело. Пусть даже у нас не получится — это всяко лучше, чем закончить жизнь в подворотне из-за разборок мелких банд, не поделивших «рынок сбыта» — полсотни нищих наркоманов.

— Ты думаешь, что оживление Владыки — большое дело? В самом деле?

— Ну, большое-то оно очевидно, возвращение Владыки перевернет весь сектор. — задумчиво выдал лысый. — Но ты, видимо, не о том. Ты, наверное, имел в виду, «хорошее ли это дело». Тут такой вопрос, знаешь, неоднозначный. У каждого свое понимание «хорошести». Для меня это будет хорошо — достаточно посмотреть, кем я был и мог стать тогда, и что я есть сейчас. Неужели для тебя не так?

— Да ты, брат, философ, — усмехнулся Артем, проигнорировав заданный вопрос. — Что ж, если ты так решил, пойдем со мной. Представлю тебя своему непосредственному начальнику. Его задачей вроде как раз и является поиск новых соратников… Если я конечно правильно понял те странные действия, которые мы совершаем в последнее время. Но сначала нам нужно добраться до той башенки и кое-что там купить.

— Магазин артефактов? А что нужно, может, я посоветую место получше? Я знаю тут парочку неплохих мастеров…

— Компас. Мне нужен обычный компас.

— А что случилось со старым? Они же неубиваемые…

— Я его потерял.

— Эмм… Серьезно? Я был уверен, что это невозможно. Нет, правда…

— Просто у тебя очень ограниченный кругозор, вот и все.

— Ой, да пошел ты…

***

Проблема пропитания во время многодневных путешествий между мирами складывалась из нескольких компонентов. Еда должна быть питательной, чтобы давать силы изо дня в день передвигать ноги, двигаясь к цели. Еда должна быть вкусной, чтобы ее можно было засовывать внутрь себя по три раза в день по крайней мере без того, чтобы вызывать приступы тошноты. Еда должна быть легкой, чтобы путешественники не превратились во вьючных животных, изнемогающих под грузом собственного пропитания. И если каким — то чудом вам удалось найти нужное — что само по себе чудо, ведь вкусный питательный и легкий сухой паек — штука, которую найти сложнее. чем сказочного единорога, вступает в игру вопрос цены, до того коварно таившийся где-то позади, в сумерках. Он врывается на поле боя и одним своим появлением разносит в пыль ваш бюджет, оставляя вас с мешочком потрепанных мышами сухарей.

Питаться сухарями Хель решительно отказывалась, и поэтому неутомимо сновала между продуктовыми точками в поисках чего-то получше, ругая про себя скуповатого начальника, выделившего ей буквально копейки, и бестолкового напарника, отъевшего часть и без того скудного бюджета на покупку потерянного компаса.

— Лучше бы голову потерял, — ворчала девушка, покидая очередную лавку. На этот раз продавец — забавный дядечка с пшеничными вислыми усами — по крайней мере отнесся к ней с пониманием и посоветовал обратиться в соседний бар, чей владелец приторговывал конфискатом из-под полы.

Бар оказался той еще грязной дырой, но есть там она в любом случае не собиралась, а дешевые пайки на дороге не валяются. После короткого и яростного торга довольная Хель запихивала добытую провизию в рюкзак, мурлыча себе под нос, когда ее настроение вновь стремительно рухнуло, сбитое на взлете произнесенными за ее спиной словами.

— Посмотрите, кто тут у нас! — пьяно проорал женский голос из дальнего угла. Там за плотно забитым пустыми бутылками столом сидели три женщины, похожие друг на друга как сестры — рослые, широкоплечие, с короткими стрижками. Кожаные одеяния с металлическими вставками и лежащий на лавках разнообразный колюще-режущий инвентарь выдавал в них наемниц — типичных завсегдатаев подобных заведений.

— Это же наша девочка-волшебница! — не унималась крикунья, вдобавок вскочившая из-за стола и направляющаяся в сторону Хель. — А где же твоя волшебная палочка, волшебница? Да и очередной собачки я что-то не вижу. Теряешь хватку, сучечка?

Ее собутыльницы откликнулись из своего угла пьяным хохотом и бессвязными одобрительными воплями.

— Что молчишь, не хочешь знаться со своими подругами, а? Или ты нас за ровню не считаешь? Ну да, куда таким простым женщинам, как мы, до вашего магического высочества! Что это ты там прячешь? — женщина грубо схватила Хель за руку, выкрутила, заставляя показать зажатый в кулаке паек.

— О, покушать себе купила? А знаешь что, пожалуй, хорошая еда — это перебор для такой шлюхи. Пожалуй, это я возьму себе, а ты иди ищи себе очередного пса, он тебя накормит.

Из угла донеслось восторженное улюлюканье — наемницы, кажется, были в восторге от происходящего представления.

Женщина схватила одну из лямок рюкзака и с силой рванула, но Хель, вцепившаяся в другую лямку мертвой хваткой, удержала его.

— Пусти, сучка, — ласково протянула наемница. — Что-то ты стала какая-то дерзкая. Может быть, пора напомнить тебе твое место?

Ладонь женщины со звонким щелчком хлестнула Хель по щеке, отчего ее голова мотнулась из стороны сторону. Щека девушки стремительно налилась красным, а глаза на мгновение помутились — удар оказался куда существенней, чем могло показаться на первый взгляд.

Свидетели происходящего разразились было одобрительными криками, но тут Хель неожиданно оскалилась и рванулась вперед, мощным ударом в челюсть отбросив противницу назад, под ноги ее подругам. Радостные вопли разом оборвались, и в баре повисла недобрая тишина.

Подруги наемницы принялись было с угрожающим видом выбираться из-за стола, но не успели даже встать, как упавшая женщина взвилась с пола одним прыжком.

— Смотрите-ка, сучечка осмелела! — прорычала наемница, аккуратно щупая челюсть. — Что, хочешь по-взрослому? Ну, давай! Лови, мразь!

Хель попыталась блокировать удар, но ее противница двигалась слишком быстро. Даже не заметив неуклюжих взмахов девушки, наемница ударила ее в грудь, заставив сложиться пополам, а затем в свою очередь опрокинула на пол ударом в челюсть.

Под восторженные крики женщина победно вскинула кулаки вверх и прошлась из стороны в сторону, выкрикивая оскорбления в адрес противницы.

Хель было не до ее криков — она почти ничего не слышала, безуспешно пытаясь подняться на ноги и раз за разом опрокидываясь. Рюкзак, по-прежнему зажатый в руке, мешался ей, но она этого не замечала.

Сидящий за стойкой официант, выполняющий по совместительству функции вышибалы, вначале лишь насмешливо улыбался, глядя на копошащуюся у него под ногами фигурку. Но затем его улыбка вдруг перекривилась, в глазах промелькнула какая-то тень, и мужчина решительно спрыгнул с высокого табурета, заступая путь наемнице, решившей было продолжить избиение.

— Эй, не лезь не в свое дело, мужик! Ты сам видел — эта тварь сама нарвалась! — возмутилась наемница, попытавшись обойти неожиданное препятствие. Ей на помощь уже двигались ее подруги, наконец-то выбравшиеся из-за стола. Изрядно выпившие женщины покачивались из стороны в сторону, но их руки крепко сжимали короткие мечи.

Вышибала сместился в сторону, перекрывая им путь, и глухо крикнул, на секунду повернув голову назад:

— Беги, дура! Выход слева за стойкой!

Хель, наконец поднявшаяся на ноги, поколебалась было, но затем развернулась и кинулась к выходу, бросив напоследок своему неожиданному защитнику:

— Спасибо!

— Не за что, — буркнул себе под нос вышибала, принимая на предплечье стремительный выпад первой наемницы. — Не за что, дочка.