— Нам бы повидать господина Ли, — отозвался Артем, привычно сплетая пальцы условным образом. Продавец враз посерьезнел и спросил уже совсем другим голосом, в глубине которого чуть слышно позвякивала сталь:

— Действительно? И какое же у вас дело к господину?

— У нас письмо… от госпожи Селены.

— В самом деле? — голос продавца вроде бы смягчился, однако глаза смотрели все так напряженно, а левая рука плавно опустилась в карман богато расшитого золотой нитью фрака. — Я могу на него взглянуть?

— Безусловно. — хмыкнул Артем и медленно извлек из своего кармана… нечто странное. Это был свиток из грубой упаковочной бумаги, с неровно оборванными краями и подозрительного вида пятнами. В довершении всего свиток оплетал красивый бархатный шнурок, синий с серебром, увенчанный крупной печатью синего сургуча. На печати слабо светился прорисованный тонкими изящными линиями лаконичный герб, изображавший меч с двумя парами крыльев. Выглядела вся эта конструкция в целом на редкость нелепо, однако продавец на удивление лишь понимающе хмыкнул и вынул руку из кармана.

— Я рад, что с госпожой все в порядке. — произнес продавец, отступая в заднюю часть магазина и взглядом приглашая посетителей следовать за собой. — До нас дошли слухи о неприятностях, что застигли ее недавно.

— Госпожа наверняка и не из таких переделок выбиралась, — ответил Артем, маневрирую между стойками с готовым платьем и стараясь не насажать на невесомые кремовые кружева грязных пятен.

— Так и есть. — продавец сдвинул в сторону целую кипу плечиков с платьями и распахнул скрытую за ними дверцу. — Проходите, господин Ли ждет вас.

***

Господин Ли вовсе не выглядел ни воином, ни тайным фанатиком-террористом. Его круглое добродушное лицо с глазами-щелочками не способно было вызвать ни капли подозрений. Видимо, в этом и была вся соль.

Ли принял протянутый ему свиток, приветливо улыбаясь, повертел его в руках и аккуратно отсоединил печать. Свиток был не слишком большим, но Ли читал его довольно долго, морща лоб и то и дело возвращаясь назад по тексту.

— Итак, — наконец сказал он, сминая бумагу в комок — из-под пальцев посыпалась невесомая серая пыль, развеивающаяся в воздухе. — Госпожа сообщает, что вы… в некотором роде выказали желание поработать вместе с нами.

— Вроде того, — пожал плечами Артем.

— Желание? Скорее, нам не оставили другого выхода, — буркнула себе под нос Хель, однако хозяин кабинета прекрасно ее расслышал. Однако он не выказал ни малейшей доли недовольства, напротив, спросил с явным участием:

— Вы чем-то недовольны? Госпожа пишет, что предложила вам довольно выгодные условия сотрудничества.

— Кому как, — криво усмехнулась Хель. — Умирающего с голоду вон можно заставить работать за кусок хлеба, но разве можно это назвать «выгодными условиями»?

— Если так рассматривать ситуацию, то вы, возможно, и правы. Однако… — Ли наклонил голову на бок и развел руки, изображая недоумение. — Разве вина в этом на человеке, дающем хлеб?

— К чему этот бессмысленный разговор? Мы уже здесь.

— У него есть смысл. Должен же я с вами познакомиться… и понять, насколько смогу вам доверять.

— И что, вы поверите нам на слово?

— Конечно нет. — на невозмутимом лице Ли хитро поблескивали довольно прищуренные глазки. — Но это хоть что-то для начала. А в нашем деле не бывает мелочей. Ладно… я сейчас немного занят, поэтому, пожалуй, закончим пока на этом. Займите комнаты в конце коридора, отдохните пока. Я сообщу, когда понадобится ваша помощь.

***

Артем задумчиво гипнотизировал пыльную фигурку крылатой девушки, тянувшейся куда-то вверх с искаженным не то от боли, не то от экстаза лицом. Статуэтка была красивая. Жаль только, что она была единственной красивой вещью в комнате. В ней вообще мало что было — низкий квадратный столик, вокруг которого, видимо, предполагалось сидеть на полу. Кровать с несвежим матрасом — слишком короткая, чтобы на ней можно было вытянуться во весь рост. И… всё. Был еще конечно изрядный запас надоедливой пыли, покрывавшей все вокруг серым саваном, но придумать ей применение он затруднялся. Если эта комната предназначалась для гостей, то местные хозяева были на редкость негостеприимными.

Неуверенный стук в дверь отвлек Артема от его невеселых мыслей. За дверью оказалась Хель — с двумя здоровенными бутылями вина в руках.

— Привет, — неуверенно улыбнулась она. — Ты как насчет выпить? А то одной как-то не то.

— Проходи, — Артем посторонился, пропуская гостью. — Борешься с хандрой всеми силами, я смотрю? Где ты, кстати, достала такое богатство?

— Тут на удивление неплохая кухня… и винный погребок. Надеюсь, этот толстяк не помнит наизусть всю свою коллекцию.

— Ты про Ли? Не сказал бы, что он похож на любителя выпить.

— Пфф, он же азиат! По ним никогда ничего не понять. Одна и та же бесящая вежливая улыбочка на лице, хочет он тебя убить или поцеловать. У тебя что, нет стаканов?

— Да тут как бы вообще ничего нет. Если ты, конечно, сама не заметила.

— А, к черту. — девушка поставила одну из бутылок на столик, решительно свернула сургучную печать с горлышка второй и щедро приложилась к ней. — Фух, слушай, а классная штука! Попробуй!

Мужчина пожал плечами и взял вторую бутылку, разделавшись с пробкой не менее решительно. Вино и правда было хорошим. Пожалуй, входило в его личные топ-десять. Звучит впечатляюще, если не знать, что находится там на других позициях, хах.

— Не понимаю, чем ты все-таки так расстроена, — Артем присел на пол рядом с Хель, опершись спиной о кровать. — По большому счету, тебе повезло. Да, вся эта ситуация внезапно обрушилась тебе на голову, ломая привычную жизнь… Но — в отличие от меня, кстати — большая часть проблем и так у тебя была, просто ты о них не знала.

— Знаешь, я и сама так могу. Бла-бла-бла, ты сама виновата, и вообще не ценишь. Вот только это ни разу не успокаивает. Просто… пока ты о чем-то не знаешь, его как будто и нет. Черт… а я у было начала надеяться, что у меня наконец что-то получается, но как же! Это же я, чертова неудачница! О, хочешь расскажу, как я отпраздновала свое тринадцатилетие? Моя мать попыталась сжечь меня в камине. Вот просто схватила и попыталась засунуть мою голову прямо в огонь, потому что так ей сказали голоса в ее голове, пропитанной насквозь дешевым бухлом.

Я до сих пор больше всего боюсь, что когда-нибудь тоже их услышу. Если это случится, я прямо не сходя с места засуну вот этот нож прямо себе в глаз. Потому что это не так страшно, как превратиться в это… это… — девушка вновь приложилась к горлышку бутылки, гулко глотая алую жидкость. Тонкая струйка потекла из уголка ее губ, но она этого, кажется, не заметила.

— До того дня тоже не все шло гладко, — отдышавшись, продолжила Хель, глядя куда-то в стену. — Но у меня хотя бы был дом, куда я могла прийти на ночь… меня, конечно, никто там не ждал, но я могла хотя бы так думать. Думать же мне никто не может запретить, хех. А после того случая мать сказала мне убираться, валить к «проклятой ведьме», у которой такому отродью как я самое место. Так она называла свою мать, мою бабушку. Я до того видела ее всего пару раз. Она была странная, конечно, но если сравнивать с матерью… Пожалуй, я тогда ушла едва ли не с облегчением. Я подумала — эй! а может быть, это и к лучшему? Может быть моя жизнь наладится, станет хоть чуть-чуть нормальной? Ха, но это же я! Конечно же, когда я нашла ту развалюху, где жила старуха, она умирала. Просто умирала от старости, представляешь? Все, на что ее хватило, это погладить меня по голове трясущейся рукой и благословить! В гробу я видела это благословение, лучше бы она мне пожрать оставила! Благословение, ха. Глупая, бесполезная старуха. А я так на нее надеялась тогда…

Артем криво ухмыльнулся уголком рта. Его глаза покрылись чуть заметной серой пленкой, и за спиной девушки проявилась причудливая конструкция, похожая одновременно на хищное тропическое растение и здоровенного черного паука, недружелюбно изучающего мужчину множеством маленьких черных глазок. Несколько длинных сегментных щупалец с устрашающими кривыми когтями на концах бессильно скребли по невидимой преграде в нескольких сантиметрах от тела Артема.