На крыльце встретила Корделия Ловерта в парадном одеянии, будто всё шло своим чередом, и испытания в этих стенах были не рискованным исключением.

— Я рада сюда вернуться, зу Ловерта, — улыбнулась Мари.

Она ни капельки не покривила душой, и заместительница директора это поняла. Обняла ее и шепнула на ухо:

— Тебе здесь всегда рады, Мари Ситэрра.

Нет, она не оговорилась. Дала понять, что сколько бы перемен не пережила «девочка из Орэна», это место останется ее убежищем, если понадобится.

— Предполагаемые дети Зимы по жребию последние, — объявила Ловерта уже обычным тоном. — Все яу сейчас готовятся в отдельных залах. Под присмотром стражи своих Дворцов и группы родителей. Последние нам только мешают. Но раз все настаивали… — она махнула рукой, мол, это неизбежно зло. — Отправляйся в приемным зал. Там пока только Июния. Веста что-то задерживается. А Злат… Орса всегда пребывают последними, так что опоздание на час обычное дело.

— Ничего не имею против компании Июнии, — заверила Мари, хотя встреча предстояла непростая. Две Принцессы еще не виделись после трагедии в Летнем Дворце и предстояло выразить соболезнования.

Однако новоявленная правительница не дала открыть и рта. Увидела Мари и проговорила строго, погрозив указательным пальчиком с золотым колечком без камушков:

— Только не говори, что тебе жаль. Я ценю искренность, и от тебя жду подтверждение дружбы, а не притворных любезностей.

— Но мне, действительно, жаль, — Мари подарила мягкую улыбку. — Погибло много стихийников. Напрасные жертвы.

— Не поспоришь, — согласилась Июния и кивнула на накрытый стол.

В зале они находились одни. Грэм остался снаружи. Как и свита Принцессы Лета. Этого требовали традиции. В приемном зале в день испытания имели права находиться лишь особы Королевской крови.

Мари налила себе сока и устроилась в кресле.

— Думаешь, всё пройдет гладко? — спросила Июния, расположившаяся рядом. Она решила не ограничиваться соком, прихватила еще и блюдце с куском шоколадного торта.

Мари пожала плечами и попыталась отшутиться.

— Боюсь загадывать. На последнем испытании, на котором я присутствовала, рассыпался погодный куб.

Июния оценила попытку, рассмеялась. А Мари посмотрела на нее с толикой грусти. Юная Принцесса ждала дружбы и откровенности, не подозревая, какой секрет от нее хранят. Однажды тайное станет явным, и добрые отношения рискуют пошатнуться. Чем больше времени пройдет, тем сильнее рассердится эта прямолинейная девочка.

— У тебя такой вид, будто хочешь поговорить о чем-то важном, но не знаешь, как начать разговор, — Июния прочла Мари, как открытую книгу.

Той осталось только закатить глаза. Ну и проницательность!

— Ты права, — призналась она после вздоха. — Нам нужно поговорить. Однажды. Сейчас не время и не место.

— Почему? Мы одни, — Июния глянула, прищурившись, и отломила вилкой кусочек торта. — Если разговору суждено состояться, смысл откладывать? Или ты меня боишься?

— Что? — глаза Мари округлились.

— Такое чувство, что ты опасаешься моей реакции. Будто ждешь подвоха.

— Я… Нет. То есть, не совсем… — Мари поставила стакан с соком на стол, чтобы не расплескать невзначай. — Ладно, ты права. Я тревожусь. Потому что на кону жизни моих близких.

— Если ты о голосовании, то беспокоиться не о чем. Я отдам голос в пользу твоего отца и брата. В отличие от почившей матери, я не считаю, что проход в большой мир нужно срочно закрывать. Если у ваших есть шанс вернуться, стоит повременить с кардинальными мерами.

Мари благодарно улыбнулась.

— Спасибо. Мне важна твоя поддержка. Но речь о другом… — она сделала паузу, собираясь с духом. — Однажды ты сказала, что жалеешь о гибели сводного брата. Жалеешь, что не знала его толком и…

Тарелка с тортом полетела вниз. Хорошо еще, что на ковер, а не праздничное платье.

— Так он жив? Ной?

В глазах Июнии заплясали искорки. Искорки искренней надежды. Она не притворялась. Мари могла в этом поклясться. С другой стороны, чему удивляться? Клан понес потери, и несовершеннолетняя Принцесса осталась ее главой. А теперь выясняется, что на свете есть еще один член семьи. Взрослый член семьи. Старше нее самой.

— Ты ведь ЭТО пытаешься сказать?! Мари, не молчи же!

— Прости, — прошептала та нервно. — Я не хотела лгать. Но твоя мать… Там была настоящая охота, и мы не видели иного выхода, как…

— Инсценировать смерть? — подсказала девочка, понимающе кивая. — Умно. Я бы даже сказала гениально. Мертвых никто не преследует. Невеста Ноя, полагаю, тоже жива?

Мари предпочла не отвечать на этот вопрос, но раскрасневшаяся от волнения Июния сама всё поняла.

— Что требуется от меня? — спросила она деловито. — Я могу выделить Ною наследство. И объявить членом семьи. Пусть все знают, что он сын Короля, пусть и незаконный. Пусть знают, что он под защитой клана Кьятта.

— Ты же понимаешь, что Ной не вернется в Летний Дворец? — Мари округлила глаза.

Но ей понравилась реакция Июнии. Похоже, девочке сильно не хватало хороших новостей. И весть о воскрешение сводного брата окрылила.

— Конечно, понимаю. У него невеста — незримая стихийница, — проговорила Июния. — Но если они перестанут скрываться, поселяться на срединной территории. Я хочу, чтобы брат и его вторая половина ни в чем не нуждались.

— Помощь Принцессы отщепенцам могут расценить…

— Мне наплевать! — отрезала Июния. — Ты принимаешь законы в пользу людей, а мне нельзя помочь брату? И вообще мы же правители. Имеем право менять устаревшие порядки. Глупые порядки.

— Твоя правда, — Мари поднялась, чтобы взять кусок торта. На радостях захотелось сладкого. — Давай только не будем горячиться и торопить события.

— Хорошо, — Июния тоже потянулась за новым куском. — Действуй, как считаешь нужным. А я окажу любую помощь. По рукам?

— По рукам, — Мари широко улыбнулась.

Как здорово, что хоть одна проблема решится. От мысли, что Ной и Далила вернутся, душа была готова пуститься в пляс…

…Веста и Злат появились одновременно. Король Осени неодобрительно глянул на Принцессу Лета и поджал губы. Мари знала тому причину. Все знали. После смерти Росанны Злат навещал Июнию и пытался навязать «беспомощной сиротке» помощь, но та доходчиво объяснила, что справится сама и не нуждается в покровителе, у которого на уме лишь собственная выгода. Злат теперь остался один против трех Дворцов, и ему положение дел не нравилось.

— Нужно кое-что обсудить, — бросил Король Осени будто не взначай.

Мари не сразу поняла, что он обращается к ней, но поймала хмурый взгляд и кивнула.

— Надеюсь, это что-то важное.

Она понимала: Злата коробит, что престолы в соседних Дворцах занимают малолетки, с которыми приходится считаться. Понимала, но не собиралась облегчать задачу.

— Важное! — бросил тот раздраженно. — Речь о моей дочери. Ты обещала поспособствовать ее освобождению. Но абу всё откладывают и откладывают слушание. Можешь попросить Пьери ускориться? Меня он слушать не желает. А ведь стихийник Осени! Мог бы и помочь Дворцу, в котором вырос!

Мари мастерски спрятала гнев. Да, она обещала. И все же не горела желанием видеть Зарину на свободе, пока близкие ей стихийники остаются в большом мире по вине избалованной Принцессы. Но нарушать слово нельзя. Тем более, Зарина в заключении вела себя тихо, не вызывала нареканий у абу. Может, без влияния Трента ее характер улучшится?

— Я поговорю с абу Пьери, — пообещала Мари. — Главное, держите Зарину подальше от меня. Я не забыла, что она натворила.

— Договорились, — кивнул Злат.

Кажется, он тоже не забыл, что дочка пыталась убить Короля и Принца Зимы. И это его пугало. Но дочь — есть дочь. Родная кровиночка…

Дверь неожиданно скрипнула. Мари приготовилась увидеть Ловерту, приглашающую их всех в зал для испытаний, однако…

— Какая прелесть, — сорвалось с губ, пока порог перешагивала дражайшая бабуля, которую никто не думал здесь сегодня увидеть. Довольная собой и при полном параде.