Исчезновение ребёнка — это серьезно. А раз Ловерта назвала ее старой фамилией и даже этого не заметила, дела точно плохи…

— Чай у нас только обычный. Не ягодный. Простите, но сейчас не сезон. Зато пирог очень вкусный. С картошкой и мясом. Картошку мы в погребе храним.

Мари всплеснула руками.

— Святые небеса! И вы туда же, ву Саттер! В моих венах с рождения текла Королевская кровь. А не озолотилась только что. Я всё та же Мари, которая десятки раз сидела за этим самым столом. Ничего не изменилось. Не для меня.

Ерида Саттер выдавила несчастную улыбку и скрылась в кухне, а Тисса закатила глаза.

— Дай ей время, — посоветовала шепотом. — Она привыкнет.

— Угу, как и все остальные, кто шарахается или готов падать ниц.

— Ты не понимаешь, насколько всё непросто, — Тисса отломила вилкой кусок пирога. — Ты была никем, и многие теперь боятся.

— О! Это я как раз понимаю, — усмехнулась Мари, сплетая руки на груди и откидываясь на спинку стула. — Пускай боятся. Чтоб неповадно было. Но твоя-то мама тут каким боком? Она мне ничего дурного не делала.

— Ты опять не понимаешь? — Тисса сердито свела брови. — Ты забыла, кто твоя мать? Я подскажу. Наша Королева! И для моей матери это о-го-го какая причина волноваться.

— Но это смешно.

— Отнюдь. Пусть мы не живем больше во Дворце, для мамы ничего не изменилось. В отличие от папы, — Тисса тяжко вздохнула и добавила: — Хорошо, что он в отъезде.

Ролин Саттер теперь работал на независимый совет и выполнял поручения Майи, путешествуя по параллелям. Мари чуть не съязвила, что папеньку Тиссы не смущает работа на женщину, родившую дочь от стихийника Зимы вне брака и приходящуюся Королеве Весны родной теткой. Зато сама Веста Флорана для него, по-прежнему, в опале. Но смолчала. Они с Тиссой только-только начали восстанавливать отношения. Ни к чему говорить гадости. Тем более, у подруги и ее мамы и так могут быть проблемы после возвращения отца. Вряд ли Ролину понравится, что в доме побывала Принцесса Зимы.

— Давай оставим мое положение и твою семью в покое, — предложила Мари. — Лучше расскажи, что болтают в посёлке. Я слышала, одна из версий, что похититель заприметил Лару Лили здесь, когда ученики Академии по моему приказу побывали на празднике Зимы. Я спрашивала Майю и Дайру, правда ли это. Первая отмахнулась. Вторая пытается щадить мои чувства. Но ты так не поступишь, верно?

— Ох уж, эта Дайра, — протянула Тисса. — По крайней мере, после известия о твоем происхождении всё встало на свои места. Я поняла, почему ты защищала Норди с пеной у рта. Родня — есть родня. От этого никуда не деться.

Мари выдавила улыбку и снова предпочла держать рот на замке. Тисса ошибалась. Мари изменила отношение к Дайре вовсе не из-за кровного родства. Всё началось раньше. Но лучше не пытаться это доказывать. Не время.

А Тисса продолжила:

— Ты права, болтают всякое. Но это глупость несусветная. Даже если на Лару и обратили внимание тут, проникнуть в Академию постороннему нереально. Сама знаешь.

— Да. Только меня однажды оттуда похитили. Вынесли в сундуке. Во время испытаний яу.

— Это не считается. Тогда в Замке торчала толпа посторонних, и защитные меры не работали. А Лара пропала в самую обычную ночь. В Академию невозможно попасть просто так. Как и выйти. Сама знаешь. Пробовали как-то по глупости.

— Было дело, — проворчала Мари и поежилась.

Случилось это, когда кто-то из чистокровных детей Зимы в очередной раз напомнил «грязной шу», что она никто. Мари разозлилась и заморозила обидчикам носы, за что была наказана на неделю. Воспитательной мерой послужила уборка в классах. Однако юная возмутительница спокойствия посчитала сие несправедливым и надумала унести ноги из Академии. Друзья пытались ее отговорить, но поняв, что это бесполезно, решили составить компанию. Вместе же веселей.

Увы, лихая четверка и порога Академии не переступила. Точнее, порог-то Мари, Тисса, Далила и Ной переступили, а дальше… Дальше сработала защитная магия, не позволяющая входить и выходить никому, кроме педагогов. Друзья получили основательный удар молнии и распластались без чувств на крыльце, где их тут же и обнаружили. Да и как не обнаружить, когда по Замку разнесся вой, оповещающий о злостном нарушении.

Ох, и рассвирепела Корделия Ловерта. Друзья чуть не оглохли от ее криков, а потом два месяца драили статуи, стены и лестницы…

— Я вот всё думаю: кто-то из педагогов способен снять защиту? — протянула Мари. — Помимо Ловерты и Буретты?

Тисса покрутила пальцем у виска и прошипела:

— Подозревать педагогов — последнее дело.

— Знаю, но я не сбрасываю со счетов любые варианты. Моя горничная шпионила за мной для паучихи. В смысле, дражайшей бабули. Чуть Ноя с Далилой не погубила. И я до сих пор не знаю, кто помогал Юнту-старшему и докладывал о моих делах и перемещениях. А Ной, помнится, доверился стихийнику, которого считал отцом. И это чуть не кончилось убийством Далилы. Ты тоже пострадала, если не забыла. Пощечина стражника Летнего Дворца была знатная.

— Не забыла, — Тисса невольно потрогала щеку. — Но педагоги… Это слишком, Мари.

Принцесса Зимы сама это понимала. Потому и не посмела озвучить подозрения Ловерте, чтобы не навлечь гнев на и свою без того вечно бедовую голову. В конце концов, заместительница директора — женщина умная. Сама, наверняка, рассматривает любые варианты. Как и сыщики.

Хотя толку-то…

Со дня исчезновения Лары прошел почти месяц, март подходил к концу, от снежных ковров вокруг не осталось и следа, а никто понятия не имел, что стряслось с девочкой. Она исчезла. Прямо в ночной сорочке. Босиком! Туфельки так и остались стоять перед кроватью. Лара исчезла из Академии, из которой априори невозможно исчезнуть. Однако факт оставался фактом: из Замка впервые за столетия загадочным образом пропала ученица. Семья сходила с ума, многие родители жаждали забрать детей из альма-матер во избежания повторения случившегося, а сыщики во главе с Линдом Пьери разводили руками. Версий было море, но ни одна не выдерживала критики.

— И почему это случилось с Зимней девочкой? — проворчала Мари, так и не притронувшаяся ни к пирогу, ни к чаю. — Знаю, звучит ужасно. Ни один ребенок не должен пропадать. Но подданные ждут от меня действий, а я… я понятия не имею, как тут можно помочь. Я объявила награду и немалую за полезные сведения. Но это не работает. Желающих нажиться хватает, но пока…

Продолжение фразы потонуло в крике Ериды Саттер с кухни.

— Смотрите-смотрите! Кошмар-то какой!

— Да что там опять? — вскакивая, Мари больно ударилась коленом о ножку стола. Но мигом думать об этом забыла. Бросилась на крик, чуть не столкнувшись по дороге с бледной Тиссой. Неудивительно. Побледнеешь тут, когда родная мать голосит, будто убивают.

— Что?! — спросили подруги в один голос, застав Ериду целой и невредимой, стоящей посреди кухни с полотенцем в руках.

Она не смогла ответить. Только показала дрожащим пальцем в сторону окна.

Настала очередь Мари поднимать крик.

— Да вы издеваетесь?! — поинтесовалась она, сжимая кулаки.

За окном валил снег. Сплошной стеной. Света белого не разглядеть.

В конце марта! Когда погодники Зимнего Дворца давно не работают в кубах!

— Это какая-то ошибка? — спросила Тисса зловещим шепотом. — Или… или…

— Или! — процедила Мари и кинулась к выходу.

Снаружи картина выглядела еще нереальнее и ужасающе. Такого снегопада Принцесса Зимы не видела никогда. Белые мухи не кружили, не танцевали. Снег напоминал крупу, которую сыпали без перерыва. Постоишь пять минут под открытым небом и в буквальном смысле превартишься в снеговика. Засыплет с головой.

— Что происходит?! — к Мари подскочила Майя. Ее одежда и волосы покрылись снежинками, которые не собирались таять.

— Если б я знала…

— Можешь это прекратить?

— Не уверена.

— Попробуй! Сильнее тебя здесь никого нет!