В сегодняшнем концерте моих партий было совсем мало. А те, что имелись, были не особенно значительными и выделяющимися, а потому Игорь Дмитриевич решил напялить на меня еще более откровенное платье золотистого цвета с голыми ногами и открытой спиной и плечами, чтобы привлечь еще больше внимания к моей персоне. И осознавая это, я уже готовилась к тому, что возле выхода меня вновь может кто-нибудь поджидать.

Рома, сидевший на этот раз в музыкальном кафе немного ближе к сцене вместе со своим другом Вадимом, видел все эти пожирающие девчонку взгляды. И они были ему абсолютно не по душе. Если эти парни не были знакомы с девушкой в маске и не знали, какой та бывает без нее, то ему все было прекрасно известно. И он знал, что сними она этот атрибут своего сценического костюма, то сразу же привлечет еще больше любопытных взглядов в свою сторону. У Нелли как будто бы стоит где-то внутри магнит, заставляющий смотреть только на нее. Возможно, он действовал лишь на Рому, в чем, правда, он очень сомневался, потому как после ее появления все мужские лица были отвлечены от созерцания собственных тарелок и направлены в сторону девчонки. И честно говоря, его начинало это злить.

В чем-то Толян был прав вчера. Она стала иметь над ним какую-то власть. Только когда такое смогло произойти, брюнет и сам не мог понять.

- А скрипачка-то действительно горяча. Ты смотри, как движется, - произнес Вадик, когда выступление все же началось.

То, что раньше тоже как мужчину привлекало Рому, теперь начинало его раздражать. Ему хотелось выйти на сцену и закрыть собой девушку в маске. Сегодня ее платье выглядело еще более коротким и открытым. Парень не мог не отметить в очередной раз стройность ее ног и красоту изгибов тела, но он прекрасно осознавал и то, что не он один может увидеть это в ней. И ему это не нравилось. Совсем. Эту девчонку Аморскому впервые в жизни хотелось не раздеть глазами, а заставить надеть какие-нибудь джинсы и отвезти домой. Возможно даже к себе. И уже там в одиночестве…

«О чем ты думаешь, идиот? - дал он себе воображаемую оплеуху, - Это же Одуванчик».

- А я бы с ней… - продолжал Вадим, играя бровями.

- Заткнись, - рыкнул Рома, испугав сам себя.

- Эй, брат ты чего? Пусти, - парень и сам не заметил, как схватил друга за воротник, продолжая неотрывно смотреть на сцену за тем, что делает скрипачка. Его она к сожалению не замечала. Вся погрузилась в музыку. – Ты какой-то бешенный в последнее время. Что с тобой?

Рома убрал руку и предпочел ничего не отвечать. Он и сам не мог понять, что с ним творится. Почему хочется искать встреч с этой блондинкой и защищать от всего на свете глупую девчонку, неприятности к которой так и липнут. Это ведь обычная очередная девушка, какие тысячами ходят вокруг. Да, она не вешается на него, как остальные. Но и подобные ей были в жизни брюнета. Только встреч с ними хватало ненадолго. Да оно было ясно и в самом начале пути. Со временем азарт пропадал и парню было скучно с ними. Но в этот раз все было совсем иначе. С каждым днем он как будто увязает все больше и уходит на дно все глубже. А может и наоборот – взлетает все выше.

- Да ты сам не свой. Вчера на Толяна набросился из-за своей девчонки. Но это еще ладно, он действительно перегнул палку. Сейчас-то что? – Бавыкин непонимающе смотрел на друга, который с каждой секундой становился чернее тучи. Он сложил ладони в замок перед собой и уперся в них, продолжая следить за происходящим.

Вообще-то с друзьями Рома почти никогда не бывал таким, как с Нелли. Чаще всего он выглядел серьезным и собранным, а веселиться себе позволял на различных вечеринках. Но и тогда он держал некую марку. И все привыкли к этому. Даже не спрашивали ни о чем, когда он вдруг закрывался ото всех и молчал, вот так как сейчас глядя прямо перед собой.

Девушка со скрипкой впала в кураж и теперь выглядела так, будто в мире есть только она и ее инструмент. Ее не волновали зрители и несколько пар глаз, устремленных в ее сторону. И чье-либо мнение ее наверняка тоже не интересовало. Ее увлекала только музыка.

Когда посреди наших с парнями партий в очередной вокальной композиции зазвучал голос Эммы, все взгляды перешли на нее. Ее чарующий голос и меня заставлял вслушиваться в него, забывая на несколько минут обо всем на свете. Те, кто говорит, что один лишь голос может управлять людьми – правы. И не важно, что им будет произнесено. Песня, похвала или ругательство.

Я знала, что теперь все внимание зала было привлечено не ко мне, а потому смогла немного выдохнуть. Я обвела толпу взглядом еще раз и наткнулась на одну единственную пару глаз, которая продолжала сверлить во мне дыру. Эти знакомые мне глаза хмуро глядели на меня, а их обладатель выглядел совсем не довольным. Мне стало не по себе от такого взора. Сразу захотелось поинтересоваться, чем этому парню, который все же запомнил наш вчерашний разговор и пришел на концерт, не нравится наше выступление. А возможно и конкретно мое.

Чем дольше он смотрел на меня, тем больше я нервничала, хотя и продолжала исполнять композицию и улыбаться залу чуть подрагивающими губами. Снаружи я выглядела как профессионал с холодным сердцем, а внутри же чувствовала, как по моим венам начинает растекаться то самое горячее чувство из сна. Я знала, что Рома осведомлён о том, что именно я стою на сцене, и вместе с тем он продолжает неотрывно следить за тем, что я делаю. И делает он это с таким пренебрежением, будто я последняя женщина, к которой он мог бы подойти в этом заведении. Сразу захотелось прикрыться со всех сторон и убежать со сцены.

Я старалась не обращать на Аморского внимания, но у меня ничего не выходило. Я раз за разом ловила его силуэт глазами. А также редкие взгляды парня, сидящего рядом с ним за столиком. Тот тоже не выглядел радостным и почти совсем никак не контактировал со своим знакомым. Если бы не его единственный жест, предлагающий золотоглазому выпить, я бы могла подумать, что они пришли не вместе.

Рома от предложенного пива отказался и откинулся назад, продолжая смотреть на меня так, будто пришел именно за этим. Мне казалось, что песня бесконечная, и я всю жизнь буду стоять вот так перед ним, желая узнать, что же все-таки со мной не так.

Краем глаза заметила, как Эмма повернулась лицом в мою сторону. Я поймала ее многозначительный взгляд, который пытался что-то сказать мне без слов, но я не смогла его правильно интерпретировать, а потому вновь отвернулась в сторону Ромы, старательно улыбаясь публике.

Теперь он сидел, вальяжно скрестив руки на груди, и выглядел как какой-нибудь музыкальный продюсер, решающий мою судьбу. Мне, глядя на него, хотелось подойти ближе и все же ткнуть парню пальцем в бок, заставляя улыбнуться или даже по-идиотски пошутить, как только он это умел. Пусть лучше вываливает на меня свое остроумие, чем смотрит вот так, будто я нашкодивший котенок, который нагадил хозяину в тапки.

Спустя долгий час нашего практически беспрерывного выступления, все мы скрылись за кулисами, где меня догнала Эмма, исполняя при этом бровями румбу.

- Ну и кто этот красавчик? Это был он, да? Твой Роман? – начала она расстреливать меня как из пулемета.

- Я не понимаю о чем ты, - попыталась я съехать с темы, снимая с лица свою маску.

- Ой, не неси чушь. Не понимает она. Я же видела, как вы двое смотрели друг на друга. Он же глаз с тебя не сводил все это время.

Я попыталась оторваться от девушки, но была захвачена в плен ее руки, которую она закинула мне на плечо, прижимая к своему боку.

- С чего ты взяла, что это он? Может просто посетитель, которому понравилось мое платье? – я провела ладонью по облегающей меня ткани в пайетках. Ощущала я себя в нем девушкой легкого поведения. Но слово босса, конечно же, закон.

- Разве что если он маньяк. Ну, или человек, которому не безразлично то, что ты скачешь по сцене полуголая.

В отличие от меня, на Эмме был приталенный брючный костюм, который она выбирала сама. Надевать то, что ей предоставляло кафе, она категорически отказывалась и ее почему-то все слушались. Хотя чему удивляться с ее-то характером.