- Что-то твоей красотки не видно, - сказал Вадим, осматривая территорию стоянки с множеством машин самых разных моделей.

- Она не моя, - сквозь зубы ответил Рома, откидываясь на сидение и проверяя быстрым взглядом все ли в порядке с его автомобилем. Осмотр своих владений перед стартом всегда успокаивал его и вселял уверенности. Его крошка просто не может подвести.

- Она так не считает, чувак, - захохотал громко Бавыкин. – Она наверняка уже знает, что ты здесь и попробует достать тебя. Может посадить ее вместо меня? А?

- Да пошел ты, - скривился Рома такой идее. – Она же совершенно чокнутая. Что с нее взять.

Водитель перевел взгляд на лобовое стекло и разглядел за ним подъезжающего к месту старта Германа. Здороваться, значит, он не намерен. Ему же лучше.

- Интересно, этот тип успел выспаться? – спросил Вадим, заметив, куда устремлен взгляд друга.

- В любом случае этот заезд будет моим. Снова, - Рома повернул ключ в зажигании и тоже поехал к линии старта, куда уже спешили парни-организаторы, объясняющие правила каждый раз. И пусть Аморский знал их досконально, он никогда не перебивал и не просил никого из них уйти. Рома считал, что труд этих парней тоже нужно уважать. Он ведь не может знать наверняка, как они относятся к своему делу. Может они ловят кайф от того, что загоняют в рамки злостных нарушителей спокойствия.

- Заезд один на один. Отпусти своего дружка. Он не поможет тебе, - сказал Белованов, перебивая тем самым организатора, объясняющего нюансы маршрута. – Или ты без штурмана не умеешь?

- Тебе даже штурман не поможет, лузер, - перегнулся через Рому Вадим и выкрикнул в окно Герману.

- Кто бы говорил, прислужник, - отозвался тот.

- Хорошо, едем без штурманов. Вадик, - повернулся Рома к другу, который возвращался в свое исходное положение на сидении.

- Я целый год не побеждал. Дай хотя бы с тобой насладиться моментом, - тихо попросил Бавыкин.

- У тебя еще будет шанс. Сейчас лучше поддастся, чтобы заглушить его бдительность, - так же тихо ответил Рома.

- Ты же маршрута не знаешь. Я нужен тебе.

- Кто, по-твоему, его придумывал, если не я на пару с Дементьевым? – глаза Аморского сверкнули веселыми солнечными искорками. – Чувак, вылезай из машины.

- Вы чего там как голубки воркуете? Пропустишь инструктаж, Аморский, мне не жалуйся, когда придешь к финишу только спустя десять минут после моего триумфа.

Рома и Вадим ничего парню не ответили. Бавыкин только кивнул своему другу и поспешил удалиться. Напоследок хлопнул дверцей, но опустился к открытому окну и показал сжатую в кулак кисть, как бы говоря, что он будет за него болеть с трибун. А потом развернулся и поплелся туда, где всегда стоял Антон в охоте за своими ставками.

- Доволен? – уточнил Рома, не глядя на соперника, а вместо этого проверяя все ли в порядке со сцеплением и коробкой передач. Парень предпочитал ездить исключительно на механике.

- Главное, чтобы ты довольным не оставался, когда увидишь мой задний бампер. Цыпа, - ехидно заметил Белованов.

- У тебя какие-то проблемы с животным миром. Заведи себе собачку. Может, полегчает, - очень серьезным голосом отозвался Рома, надевая следом перчатки для лучшей сцепки ладоней с рулем.

Герман в ответ крепко выругался и перестал донимать Аморского своим трещанием.

Оба парня, выслушав элементарный инструктаж и получив представление о маршруте, были приглашены к линии старта, к которой также легкой походкой приближалась Арина, держа в руке красную тряпку. Она, как и всегда размашисто виляла бедрами и перекидывала копну своих крашенных черных волос с одной стороны на другую. Девушка быстро подошла к машине Ромы и наклонилась к его открытому пока что окну.

- Удачи тебе, милый, - провела она тоненьким пальчиком по его скуле и прошла к своему месту дислокации.

Рома закатил глаза, затем закрыл окно легким нажатием на кнопку по левую сторону от себя и положил одну руку на коробку переключения передач. Выжал сцепление и включил для разогрева первую. Но он знал, что вскоре она превратится в пятую и тогда он вновь ощутит это чувство полета, которое исходило от предельной скорости его крошки, на которую он заработал сам, а не тащил деньги из мамочкиного кармана. Такие автомобили всегда воспринимаются хозяевами иначе. А это уже отлично сказывается на результате, так как чувствовать машину в заезде на длинную дистанцию – это самое важное, что бывает в этом виде спорта.

Арина дошла до оговоренной точки посреди дороги, разделяемой сейчас двойной сплошной линией разметки, и развернулась, возводя кверху одну руку, в которой сжимала красную тряпку. Оба парня, словно быки были готовы броситься в ее сторону, как на тореадора. Только приручать их было дано не девушке в мини, а ветру и скорости, которая билась по венам вместе с кровью. Адреналин, получаемый быстрыми толчками, заряжал энергией и заставлял ощущать то самое чувство, которое люди зовут счастьем. Да, это была именно одна из его разновидностей. И Рома давно и крепко подсел на этот наркотик. Счастье, смешанное с адреналином.

Одна рука Аморского крепко сжимала рычаг переключения передач, а вторая так же крепко держала руль. Он был готов и сосредоточен. Как и всегда раньше. На какую-то долю секунды их взгляды с таким же настроенным на победу Германом встретились, и Рома увидел перед собой свое отражение. Сдаваться его соперник не умел. Но это было понятно сразу. С таким рвением раньше никто не требовал реванша. Он мог проиграть еще множество раз, но если Белованов видел цель, то шел к ней напролом, падая, увязая в трясине или погружаясь в зыбучие пески. Но он словно сумасшедший шел вперед, чтобы что-то кому-то доказать. Или же даже доказать самому себе. Это всегда намного важнее.

Парни, сидящие в машинах, одновременно отвернулись друг от друга и теперь смотрели только на девушку в мини. Ее рука, словно в замедленной съемке для обоих опустилась вниз, тем самым давая старт. И они стартовали. Оба. Одновременно быстро и резко. Только скрежет шин по асфальту и темные полосы, оставшиеся от них, могли рассказать о том, как два бойца, сошедшиеся на ринге, хотели показать свою силу.

Пятой передачи и максимальной скорости Рома достиг уже через некоторое время, но мощность его машинки все же была немного меньше, что дало Герману шанс вырваться вперед на первых секундах. Он нагло перестроился в тот ряд, где стартовал Аморский, тем самым перекрывая ему дорогу. Роме ничего не оставалось, как сделать то же самое. И уже на первой отметке они сравнялись, пройдя мимо нее вровень.

Адреналин в крови Ромы бесновался и плескался во все стороны. Звук мотора добавлял драйва и заставлял жать на педаль газа до упора, опережая соперника.

Рома знал маршрут досконально, и ему не приходилось отвлекаться на того, кто сидел рядом и говорил, куда нужно ехать дальше. Парень был даже благодарен сопернику за то, что он смог, не обидев друга, избавиться от наличия штурмана, который предусматривался самими гонщиками. Так что Аморский знал, что уже через некоторое время он окажется в черте города и у него будут препятствия в виде едущих кто куда машин.

Парень прекрасно понимал, что каждый из них, водителей, которых он обгоняет на бешеной скорости, поливает его благим матом, а те, кто слышит рев мотора, сидя дома с чашечкой кофе или пытаясь заснуть, думают, как бы Роме провалиться пониже и перестать рассекать по оживленным улицам по вечерам. Но в том и была вся суть. Без нее в стритрейсинге не было бы изюминки. Так же как многим людям не нравится смотреть на простых бегунов, однако когда им выставляют препятствия, то зрители и сами бывают не прочь поучаствовать в забеге.

И вот обе машины почти уже ворвались на территорию города, петляя и обгоняя друг друга на полной скорости. Рома долгое время вел, исполняя свои излюбленные маневры, пока дорога ему это позволяла. Первые попутки стали встречаться уже спустя пару минут и вскоре их становилось все больше. Аморский с легкостью обгонял их все, не забывая о том, кто сидит у него на хвосте. И Герман тоже не забывал об этом.