Она всё чаще смотрела на Гелана, всё внимательней, и Эимит становились ясны слова провидицы. «Мужчина, на которого смотрят глаза твои».

Конечно! Конечно же — это Гелан. Мужчина. Воин. А не юнец.

А Эимит способна смутить своей женской красотой даже Арарина! И Гелана может, вон, как он смотрит, как улыбается ей, как прижимает её к телу своему!

— Жажда мучает меня, ты будешь ещё вино, Эимит?

— Да!

— А твой отец не заругает тебя? Не хотел бы я ощутить гнев его на шкуре своей, — Гелан смеялся и, кажется, дразнил девушку.

— Я взрослая женщина и сама распоряжаюсь телом своим, духом и жизнью, воин.

— Ну, раз так, взрослая женщина, подари мне поцелуй.

Эимит замерла. Поцелуй? Она не знала, как целуют воинов… в губы, да. Она видела, как женщины целуют мужчин, а мужчины женщин, это не было тайной в их поселении, но…

Гелан немного наклонился, и Эимит поцеловала воина… в щеку. Как друга.

— Разве так целуют воина, Эимит?

А дальше Эимит плохо помнила и понимала, что происходит. Её пьянило вино, которое она выпила, Гелан, который целовал, снимая нижнее платье её, осыпая поцелуями всё тело Эимит. Всё! Никогда Эимит не ощущала ничего похожего, никогда ей не было так хорошо и радостно, никогда тело её и дух не испытывали столько удовольствия.

Гелан спросил её, продолжать ли ему, согласна ли она отдать ему своё тело. И Эимит была согласна, конечно же, была.

Ведь Гелан тот, на кого смотрят глаза её, и тот, с кем будет она. Так сказала провидица.

Ещё Эимит помнила боль, не такую и сильную, ей, привыкшей к физической работе, эта боль была не страшна, она даже не заплакала, тем более что Гелан так много и так часто целовал её потом, что Эимит и не вспомнила об этой боли…

Утром Эимит проснулась с первыми лучами солнца и первое, что увидела — спину Гелана, он сидел на краю ложа и надевал рубаху изо льна, тонкого льна, такие рубах мало кто носил из мужчин в их поселении.

— Куда ты, Гелан?

— Домой.

— А ты, ты не останешься?

— Зачем мне оставаться? К тому же, скоро проснётся отец твой, и мать может зайти на эту половину дома.

— Но ты же придёшь, придёшь ещё, Гелан?

— Эимит… Эимит, этой ночью… этой ночью я просто выпил лишнего, но поверь мне, девочка, тебе не нужно, чтобы я приходил. Скоро ты всё забудешь.

— Нет!

— Эимит, послушай, я не неволил тебя, не насиловал. Ты выбрала меня, ты хотела, но не стоит придавать значение ночи одной.

— Ты тот, на кого смотрят глаза мои, ты тот, с кем я буду, так сказала провидица.

— Она ошиблась.

— Провидица не ошибается!

— Я пойду, Эимит, не держи на меня зла, ты красивая девушка, очень красивая, и легко найдёшь замену мне, стоит лишь захотеть.

— Не захочу.

— Дух твой ведёт обида, но и она скоро пройдёт.

Обида не проходила. Молодые воины бросали взгляды на Эимит, они звали танцевать и гулять Эимит, и иногда Эимит соглашалась, но никогда тело её не испытывала того, что испытывало с Геланом. Её глаза смотрели на него, а значит, она должна удержать его, удержать, во что бы то ни стало, и быть с ним. Так сказала провидица, а она не ошибается.

— Что ты хочешь от меня, Эимит? Ты ходишь за мной по пятам, встречаешь у дома, провожаешь, люди смеются над тобой, перестань!

— Ты знаешь, чего я хочу.

— Эимит… как объяснить тебе, чтобы разум твой понял?

— Разум мой никогда не поймёт, что говоришь ты, и сердце не примет.

— Правду говорят, что твой разум короток так же, как длинен волос.

— Я удержу тебя, Гелан, и буду с тобой!

— Эимит, в этом поселении свободные нравы, и женщина сама вправе выбирать себе мужчину, но нельзя заставить мужчину быть с тобой, нельзя принудить его дух и тело.

— А я заставлю, я заставлю тебя, Гелан!

— Оставь меня, ты, наказание духов!

— Нет, ты будешь со мной, а я с тобой, так будет всегда.

Через несколько дней Гелан был настолько зол, что крикнул Эимит, при всех, что если она так хочет, если собирается также таскаться за ним, как хромая утка за своим хозяином, который, зная, что похлёбка из неё будет слишком постной, оставляет жизнь ей из жалости, то лучше он придёт к ней этой ночью, только пусть она отойдёт от него и не подходит до ночи.

Все смеялись над Эимит, хохотали над Геланом, но это было неважно, ведь той ночью Гелан пришёл к Эимит, и последующей тоже, как приходил раз за разом. И был ласков с ней, он был нежным и страстным. И обнимал её каждую ночь. До тех пор, пока ради развлечения не отправился в Теренсию, чтобы выкрасть девушку в праздник Богов Солнца и Плодородия.

Продолжение разговора с Меаглором.

— Что именно сказала тебе провидица?

— Скоро тело твоё, дух твой и разум твой будут отданы мужчине, на которого смотрят глаза твои. И будет радоваться тело твоё и дух. Удержи этого мужчину, увидь его и будь с ним.

— Эимит, любая молодая девушка рано или поздно отдаёт своё тело и дух мужчине, так устроено самой природой. Приходит время, и девушка отдаёт себя мужчине, как и мужчина отдаёт себя женщине, когда настаёт его время.

— Она сказала: «На кого смотрят глаза твои».

— И ты смотрела на Гелана? — Он сказала так, что уже дрожавшая от ужаса Эимит задрожала ещё больше. — Разве ты смотрела на Гелана до той ночи? Ответь мне? Ответь себе!

— Нет… Нет, не смотрела.

— На кого смотрели глаза твои, Эимит?

— Я…

— На кого смотрели глаза твои, Эимит? Маленькая Эимит… на кого смотрели глаза твои, но ты была слишком напугана и смущена, чтобы признать это, ты была ещё слишком юной, чтобы признаться ему.

— На тебя, на тебя смотрели глаза мои, Меаглор.

— Я знал, что дождусь тебя, но не ведал, что будет слишком поздно для нас, для всех… Что же ты наделала, маленькая Эимит? Сейчас быстро беги по домам, предупреждай о приходе войск, есть две тропы, ты знаешь их, отправляй тех, кто живёт по левую сторону, в сторону реки, а тех, кто по правую, я буду направлять в лощину. Воины, все, кто могут, не юные и не слишком старые, пусть двигаются в сторону ущелья, Арарин будет там, мы не остановим их, но дадим время уйти жителям. Не все молоды и проворны… Пусть возьмут с собой еду, сколько смогут унести, и тёплые покрывала для стариков и детей. И уходи сама Эимит, уходи. И не говори никому, что случилось.

— Но…

— Иди, маленькая Эимит.

Он почти ушёл, а Эимит уже побежала, как услышала быстрые шаги за спиной и, повернувшись, увидела Меаглора, очень близко, в следующее мгновение предсказание провидицы разлетелось в прах и стало понятным, как никогда.

Увидь его и будь с ним. Увидь! Увидь…

Действия главы происходят в прошлом, до того, как Эимит привела в поселение воинов Аралана.

Аралан уже долго сидел в полутёмной зале, откуда ушли советники его и всадники. Не было в лице его жизни, крови и света. Была лишь печаль и отблеск единственной свечи.

— Ты слышал всё, — глухо произнёс Эарсил. — Нет больше возможности ждать.

— Никто не видел там Эвиси, лишь слухи.

— Воины твои ждут действий от тебя, невозможно больше тянуть. Не следует ли прийти в это поселение и вывезти Эвиси, если она там, и слухи подтвердятся?

— Брат мой, мать наша всегда берегла тебя, ты не ведаешь, что будет, когда воины ступят на землю поселения. Если случайно Эвиси попадётся в руки к ним, если слухи окажутся правдивы, если духи сыграют злую шутку, то ничто и никто не спасёт её! Я бессилен перед законами Дальних Земель, как и ты.

— Мы просто будет стоять тут и ничего не делать?

— Нет, ты слышал, что донесли мне. Узнаем подробности, кто эти люди точно, сколько рудников, сколько оружия у них, с кем они ведут торг, каковы цели их, и связано ли поселение это с мятежниками из Провинции за Горами. Узнаем всё. А пока мы пустим слух о подкреплении, я пошлю за Дворцовым гарнизоном, хоть и нет нужды в нём. Снега уже лягут, когда они придут, к тому времени мы вывезем Эвиси.