— Ты лукавишь перед воинами своими, — задумчиво, — ты знаешь, чем грозит это тебе?

— Я спасаю сестру нашу, а Дальние Земли не останутся без Наследника, если воины мои решат, что я недостоин, у отца моего есть ещё один сын. Достойный и порой мудрый не по годам, вероятно, для Дальних Земель это будет лучшим исходом.

— Блажь! Не хочу слушать речи твои, лишённые смысла, тебя воспитывали как Наследника, ты сильный воин и не единожды доказал это. Ты одержал победу над Азидашем! Моё же дело — книги. Меня не интересуют войны и дела государственные.

— О, да, даже женщины не интересуют тебя, — усмехаясь.

— Женщины отнимают слишком много времени, их глупая болтовня раздражает меня.

— Совсем не обязательно говорить с ними, Эарсил, женщина может ублажить дух твой и тело, не разговаривая с тобой. Где наложницы, что прислал тебе я? Или отец?

— Я не ведаю точно судьбы их, слышал, им нашли мужа или господина… я даже не помню, смотрели ли глаза мои на наложниц моих.

— Но двоих ты оставил, — улыбаясь.

— Да, Глайора, оказалось, обучена библиотекарскому делу, она наводит порядок среди книг и делает это лучше многих учёных мужей.

— Что ж, прекрасное занятие для наложницы Царевича Дальних Земель, — ухмыльнулся, — а вторая?

— Вторая, мне сказали, просила оставить её во дворце, она не хотела быть женой мужа своего, и не хотела быть в доме господина, я оставил её. Не помню имени её и внешности… уверен, она не нуждается ни в чём.

— Ты столь же мудр, как и мягок…

— Вот видишь, поэтому Наследник — ты. Жрица прокричала твоё имя, она не ошибается.

— Да, она не ошибается, — тихо.

Тишина была ещё долгой, пока Эарсил не покинул залу с колоннами из тёмного, почти чёрного камня, как и лицо Аралана, что застыло, подобно такому же камню.

— Аралан, друг мой, — Меланмир вошёл в покои Наследника Аралана как был, в походной одежде, ещё в пыли дороги, смотря, как по молчаливому приказанию рабыня, что была на ложе с Наследником, быстро покидает покои его.

— Говори, сейчас.

— Я всё устроил, она будет в полной безопасности, нам нужно только сопроводить Королеву до нового дома её. Там никто не узнает имени её и истории её, законы же Главной Богини бессильны там. Нет смысла более ждать, мы провезём её через все Дальние Земли, через Линариум и Орды под моей охраной, никто из моих людей не вернётся более в Дальние Земли, и никто не узнает в Землях ваших, где мы спрячем Эвиси.

— Везти её надо тайными тропами, Меланмир, только тайными. Я не могу допустить малейшей оплошности, малейшего риска, одного шанса, что кто-нибудь прознает об этом.

— Тайными? Боюсь, я не знаю Дальние Земли настолько.

— Кринд знает, он проведёт вас, к тому же, власть его столь высока, что никто не посмеет подойти близко к обозу, никто не проявит любопытства, если жизнь дорога ему.

— Ему можно верить?

— Если и есть человек, которому я могу доверить жизнь сестры своей — это Кринд. И ещё одно беспокоит сердце моё, оно не может смириться с тем, что Эвиси будет одна, без защиты моей и твоей. Это безумие — женщине жить одной!

— О, Эвиси сильна, к тому, же я обеспечил ей дом, слуг, всё, в чём она нуждается и может нуждаться, и буду следить за ней, ты можешь верить мне. Большего я не в силах сделать… я не могу покинуть народ свой, как и ты свой. Возможно, Эарсил?

— Царица не переживёт этого… она лишилась дочери, она не переживёт, если и сын покинет её… нет.

— Тогда уповай на судьбу, что до сего дня была милостива к Эвиси, ты знаешь, что она жива и здорова, и…

— Пусть уста твои не говорят этого.

— Мои уста молчат, но ты и сам всё ведаешь.

— К несчастью своему.

— Кто ещё знает об этом?

— Тот, кто ведал, больше не заговорит.

Шустрые рабыни приносили яства и сласти в покои Наследники Аралана. Было там и мясо диких животных в ароматных специях, и невиданные фрукты, и настои, дающие бодрость духу и телу. Было вино, сыр и белый, рассыпчатый хлеб.

— Смотрю, друг мой, ты не обходишься ни единой ночи без рабыни, — Меланмир.

— Они отвлекают дух мой и дарят покой телу, иначе сон не идёт ко мне, тревога селится в сердце моём.

— Что ж, женщина способна отвлечь от многих дум, но порой кажется, что злой дух вселяется в тебя… не слишком ли много женщин и сладостных утех?

- Не может быть женщин слишком много, больше, чем возможно и желанно телу мужа, ты знаешь это.

— Что думает жена твоя об этом? Неужели уши твои не устали от упрёков и ревности женской?

— Не слышу упрёков из уст Эльиинг, ты знаешь, как отличаются нравы в Дальних Землях, и что жёны наши не упрекают мужей своих в том, что требуется духу их и телу.

— Меланмир, — после молчания произнёс Аралан, — никогда я не спрашивал тебя, но ответь мне сейчас, когда Эвиси лишь пред Главной Богиней жена твоя, и мне, и тебе известно, что это ненадолго. Почему ты не завершил свой брак? Что останавливало тебя? Что тому причина? Порой я спрашиваю себя и не могу найти ответ. Друг мой, мне известно, что ты любишь женщин не меньше меня, хотя и воздерживаешься от ночей с рабынями… Мне известно, что у тебя есть приближённая к телу, любовница, что живёт она во дворце твоём, и огромные покои ты выделил ей, почему же ты не завершил брак с Эвиси? Уж не запрет ли прекрасной Меидин послужил тому причиной?

— Меидин прекрасна, но вряд ли она может наложить такой запрет, Аралан. Как верно говорят уста твои, Меидин — любовница, и у неё нет прав на тело моё и дух.

— Тогда что? В чём причина? Если бы ты завершил брак, как того требует закон, если бы поступил так, как нуждается тело мужа, то Эвиси сейчас бы не скрывалась в этом грязном поселении! И не пришлось бы ей покидать дворец твой, судьба изгнанницы не стала бы её судьбой… что двигало тобой, Меланмир?

— В твоих словах правда, если бы я завершил брак, как требует того закон страны моей и твоей, закон природы, и как того требовала Королева Эвиси, то не постигла бы страшная участь её.

— Она требовала?

— О, да, она гневалась и метала в меня ножи! — Меланмир улыбнулся.

— Не лучший способ вызвать волнение в муже…

— Нет, не лучший, но такова сестра твоя, и нрав её не остановил бы меня.

— Что же остановило тебя, друг мой?

— Поймёшь ли ты меня, Аралан… Горотеон, отец твой, предложил мне брак с дочерью его, как залог мира между землями нашими, я помню, что подтолкнуло вас к решению этому слова Жрицы, но это не имело значения для меня. Брак был выгоден, а я слишком молод, чтобы понимать последствия шага этого. Все мы заключаем браки, которые выгодны в первую очередь Землям и народам нашим. Так поступил ты, и так же поступил я, так же поступит Эарсил, когда придёт время его. Я связал себя узами брака и привёз во дворец свой жену… Вот только получил я не жену, а дитя, о котором заботился. Я привозил ей кукол и заказывал ножи у оружейника под руку её, потому что скука снедала её, я учил её искусству стрельбы и даже наукам, к которым она не проявляла интереса, порой сердясь на неё, словно она дитя моё. Я полюбил её всем сердцем, но полюбил как сестру или дочь, зная шрамы на её теле, которые она показывала мне малышкой, жалуясь или веселясь, зная страхи её и печали, зная радости… Когда пришло время, я просто не смог переступить через мысль свою, что Эвиси — сестра мне. Что-то глубоко внутри меня противилось этому. Я знал, что рано или поздно мне придётся сделать это, что моё игнорирование того, что жена моя из плоти и крови и не дитя более, не может длиться вечно, но каждый раз откладывал завершение брака, ища оправдание себе. Знай я наперёд судьбу её, я не поступил бы так…

— Ты прав, Меланмир, мне сложно понять это, но я знаю, что не всё ведомо и открыто мне. Теперь всё что можем мы — это спасти Эвиси от суда Главной Богини… И всё же тревога не покидает сердце моё, оно не может допустить, чтобы она жила одна, без того, кто позаботится о ней, как брат или как муж.

— Возможно, со временем, она найдёт себе мужа… Эвиси молода и красива, нет причин, по которым она не сможет выбрать себе мужа, который и обеспечит её защитой, и даст имя своё.