– Тебе двадцать четыре, – повторил Гейб.

– Да знаю я, сколько мне лет! Но я в другом времени живу. С другой скоростью взрослею! Я приняла твои три тысячи как молодость, почему ты не можешь принять мои двадцать четыре как взрослость? И вообще, если считать по вашему – то мне уже пятьдесят два! А учитывая, что я переродилась десять лет назад – то и все восемьдесят пять. Так что я абсолютно точно не ребёнок!

– Ладно, допустим, – тяжело вздохнул Гейб, но при этом вовсе не казался убеждённым мною. – Допустим, что ты – не ребёнок. Но я всё равно слишком давлю на тебя. У меня просто нет сил держать свои руки подальше от тебя...

– И не надо. Разве я против? Мне это даже нравится.

– Да, но сегодня это едва не вышло из-под контроля! Я забылся! И если бы Томас не появился – неизвестно, чем бы всё могло закончиться.

– Да чем таким уж страшным это могло закончиться-то?

– Ты действительно не понимаешь, насколько я хочу тебя? Я едва не взял тебя прямо там, в прихожей, на полу!

– Я бы не возражала, – едва слышно прошептала я, чувствуя, как пылают мои щеки.

– Что?! – Гейб явно не ожидал такой моей реакции. – Нет! Это всё неправильно! Ты должна возражать. Так нельзя обращаться с юной девушкой, нельзя затаскивать её в постель на второй день знакомства.

– А на какой можно? – у меня уже голова кружилась от этого разговора! Мы ведь только что выяснили, что Гейб испытывает ко мне то же, что и я к нему, так в чём вообще проблема? Так, стоп, я ведь так и не сказала ему о своих чувствах, значит, он до сих пор не понимает, что всё, что произошло в прихожей, было совершенно нормальным и правильным. Ну, кроме его извинения и побега. Нужно срочно ему об этом сказать.

Гейб же, кажется, впал в ступор от моего вопроса. Привычно запустив руки в волосы, он в растерянности смотрел на меня, явно не зная, как реагировать.

– Послушай, Габриэль, – я решила, что здесь более уместно именно это имя.

– Да, Миранда? – мне всё же удалось заставить его слегка расслабиться, даже чуть-чуть улыбнуться.

– Во-первых... Ах, да, во-первых уже было. Итак, во-вторых, можешь не пугаться, я вовсе не считаю, что нам прямо сию минуту нужно отправиться в постель и заняться любовью.

– Правда? – мне послышалось, или кроме облегчения в его голосе проскользнуло также и разочарование?

– Правда. Но, в третьих – мне очень понравился наш поцелуй. И я была бы совсем не против его повторить?

– Правда? – на этот раз Гейб не смог сдержать счастливую улыбку.

– Правда, – вновь кивнула я. – И последнее, хоть и не по важности. Неужели ты думаешь, что я стала бы вот так льнуть к тебе, позволять обнимать меня, таскать на руках, целовать, если бы сама этого не хотела? Тебе не приходило в голову, что я могу испытывать к тебе то же самое?

Какое-то время Гейб растерянно смотрел на меня, но потом, наконец, прошептал.

– Я чувствовал, что тебе нравятся мои прикосновения, я был безумно рад этому, потому что просто не мог выпустить тебя из рук. Но, испытывать то же самое?.. Ты уверена?

– Абсолютно! Хотя, поначалу, я была в полной растерянности. Потому что почувствовала это, когда впервые взглянула тебе в глаза. Ты помнишь, как ты в тот момент выглядел?

– Я был пантерой. И я ранил тебя...

– Да забудь ты про это, случилось и случилось, не нужно вспоминать! Я о другом. Ты представляешь мой шок, когда я смотрела в глаза пантере и не могла отвести взгляд. А когда ты убежал в лес – я чуть следом за тобой не кинулась. И успокоилась только тогда, когда ты из леса вышел, хотя ещё не понимала – почему?

– Я тогда чуть с ума не сошёл. Своими руками чуть тебя не убил! – Гейб реально побледнел от воспоминаний.

– Меня не так-то просто убить, – хмыкнула я. – И забудь ты про ту мою рану. Ты понимаешь, что с нами это произошло одновременно? И совершенно одинаково. Вот почему я и не пикнула, когда ты заявил, что несёшь меня к себе. Это полностью соответствовало моим планам – быть рядом с тобой. Всегда!

– Господи, девочка моя! – буквально простонал Гейб и, резко вскочив, выдернул меня из кресла, подняв на ноги, а потом крепко прижал к себе. Нисколько не возражая, я тут же обхватила его руками, стараясь прижаться ещё крепче. Отстранённость Гейба слишком давила на меня, а вновь оказавшись в его объятиях, я словно бы вернулась домой. А он целовал мои волосы, бормоча:

– Я не могу в это поверить. Ты моя. Моя!

– Твоя! – подтвердила я, поднимая голову и встречаясь взглядом с его прекрасными и в данный момент невероятно счастливыми глазами. – А ты – мой! Только мой. И больше чтобы никаких Линд.

– Кто такая Линда? – Гейб поднял бровь и улыбнулся. – Нет, Миранда, с той минуты, как я тебя увидел – есть только ты. Ты одна.

И он стал касаться лёгкими поцелуями моих век, висков, лба. Но меня это уже не устраивало.

– Габриэль! – этим обращением мне удалось быстро привлечь его внимание. – Поцелуй меня. По-настоящему!

И в тот же миг рот Гейба обрушился на мои губы. Этот поцелуй отличался от предыдущего как неба от земли. Если первый был робким, осторожным, «разведывательным» и очень нежным, то этот был сильным, властным, напористым. И невероятно сладким. Он исследовал мои губы своими губами, зубами, языком, и я старалась не отставать, неумело, но с большим энтузиазмом повторяя все его движения. Язык Гейба скользнул ко мне в рот, встретился там с моим, и затеял с ним игру-борьбу.

Сначала Гейб просто наклонился ко мне, но в какой-то момент выпрямился, не выпуская меня из объятий, и я повисла, не доставая ногами до пола. Чтобы иметь хоть какую-то точку опоры, я обхватила его ногами за талию, а руками за шею, повиснув на нем, словно обезьянка на дереве. Рука Гейба тут же подхватила меня снизу, поддерживая за попку, а другая легла мне на затылок, прижимая к себе ещё крепче. И в этот момент дверь распахнулась, и звонкий детский голос воскликнул:

– Гейб, Роджер вернулся! Ой! – дверь тут же захлопнулась, послышался топот убегающих ног и разочарованное бормотание: – Блин, да что ж я вечно так не вовремя-то?

Нас словно бы окатило холодной водой. Мы застыли, возвращаясь в реальность. У меня в голове не осталось ни единой мысли кроме: «Ух ты!». Я даже не ожидала от себя такого – я реально позабыла обо всём на свете, кроме Гейба, его губ и рук. Вот это да, вот это поцелуй!

Оторвавшись от моих губ, Гейб прижался своим лбом к моему, и тяжело дышал, пытаясь успокоиться. Я дышала точно так же. Наконец, Гейб всё же смог произнести:

– Господи, девочка, я тебя не раздавил? – и, встретив мой недоумевающий взгляд, пояснил. – Ты такая крошечная.

– Я нормальная! – тут же возразила я. – Это ты здоровенный! И только посмей снова начать извиняться! Только посмей!

И, для большего эффекта, я ткнула его пальцем в грудь, хотя для этого мне и пришлось убрать одну руку с его шеи и отстраниться от него. Но я всё равно продолжала на нём висеть – мне это нравилось, очень нравилось.

– Не буду, – с улыбкой пообещал Гейб. – Я не совершаю дважды одних и тех же ошибок.

Ещё несколько секунд мы стояли в той же позе, ну, Гейб стоял, а я висела, но, в конце концов, я поняла, что момент упущен. Ладно, не последний день живём, успеем ещё нацеловаться. Поэтому я всё же расцепила ноги и съехала на пол. И снова почувствовала, насколько неравнодушным оставил Гейба наш поцелуй. Мой живот ясно ощутил недвусмысленную твёрдую выпуклость, по которой проехался, вызвав у Гейба лёгкий стон.

Бедняга! Но мне было не намного легче – я и не ожидала, что могу настолько сильно возбудиться от простого поцелуя. Хотя, какой же он простой. Мне, конечно, особо сравнивать не с чем, но всё же я уверена, что более прекрасного поцелуя нет, не было и не будет ни у кого, кроме нас!

– Нужно идти, – пробормотал Гейб, явно стараясь убедить себя. Его рука отпустила мою попку, давая мне возможность встать на ноги, но тут же легла мне на спину, продолжая удерживать в объятиях.

– Нужно, – кивнула я.