– Час назад на работе вырубились все машины и начались чудеса с электричеством. Напряжение в кабеле есть, а лампочки не светятся, электродвигатели не работают! Точно началось! Проклятая зона! И что нам делать, сидеть и помирать?

Теперь и я окончательно поверил в свою догадку. Брат был электриком с многолетним стажем, он в таких пустяках ошибаться не сможет. Попытался включить телевизор с понятным эффектом – электронный ящик тупо смотрел в мир неработающим экраном. Брат попытался включить настольную лампу – результат тот же. А тестер в его руке показывал наличие электричества в домашней сети!

Почти поверив, Саша покрыл матом суровую действительность нового мира. Таковы были первые слова переселенцев поневоле, оказавшихся в безвыходном положении – без электричества, без человечества, почти без продовольствия, в опасной близости от страшных зомби. Эх, вернуться бы в обычную человеческую войну!

Привыкая к новым реалиям, помолчали. Саша осторожно предложил:

– Глянем, что творится в селе? Вдруг еще есть обычные люди? А то вдвоем жить среди этого бедлама будет тяжело. А нескольким есть возможность отбиться.

Утопающий хватается за соломинку. Мы оба хотели увидеть нормальных живых людей, идущих по своим делам, ругающихся электриков, ликвидирующих очередную поломку старого трансформатора, из-за которого у нас в доме частенько не было электричества, и облегченно вздохнуть. Ну нельзя же все время оказываться в дерьме, хотя ты и живешь в России. Есть справедливость на старушке Земле или нет?

Вышли за ворота, переулком направились на проходившую неподалеку улицу Ленина. Саша рассказывал о множестве праздно шатающихся по селу людей, однако на улице было совсем пусто, что уже показалось несколько странно. Конечно, жара стояла ужасная, но у большинства работающих – а это почти все взрослые – конец рабочего дня, они должны спешить домой, к семье, к хозяйству. А тут совсем никакого, просто какая-то пустыня Гоби – страшная жара и полное безлюдье.

Неприятную пустоту нарушила знакомая девчонка Рита, рыжеволосый подросток четырнадцати лет с уже интересными формами, поздоровалась с нами, поспешила дальше, торопливо пояснив, что утром мама велела ей прийти на работу, чтобы помочь унести две тяжелые сумки с продуктами. А она забыла и проболтала с подружкой. Ох, попадет от злой мамы!

Мы обрадовались ее появлению. Вот же, нормальный человек с привычными подростковыми проблемами, какие были у большинства населения на втором десятке лет жизни, когда ты уже большой, но еще не взрослый.

Внезапно девчонка притормозила, увидев появившуюся из-за поворота фигуру женщины. Это была ее мама, еще не старый человек лет сорока. Она неспешной походкой двинулась к нам. Ее лицо, обычное человеческое лицо, ничего не выражало, словно окаменев от тяжелой жизни. Анонсированных Ритой сумок у нее не было. Видимо одной нести сумки оказалось тяжело и она оставила их на работе. Точно попадет! Лично я вкатил бы точно, чтобы следующий раз имела хорошую память.

Девчонка подбежала и начала торопливо объяснять причину своего опоздания в надежде уменьшить объем дисциплинарного взыскания, которое, несомненно, наложат на нее. Может даже выпорют, хотя это и запрещалось государством. Отец у Риты, насколько я знал, нравом был тяжеловат и непорядки в семье ликвидировал радикально и жестко.

Женщина с невозмутимым лицом выслушала тираду дочери. Обычно такую мину строят в состоянии крайнего недовольства и нежелания принимать аргументы провинившейся стороны. Сейчас прольется чья-то кровь! Жалость к юной девушке привела к тому, что о возникшей всеобщей проблеме я как-то забыл, увлекшись чужой семейной проблемой.

И зря. Проблема напомнила о себе самым неприятным способом. Женщина медленно подняла руки до уровня груди и вдруг стремительным рывком вцепилась в горло своей дочери. Девочка задергалась, попыталась вырваться. Но руки неумолимо усиливали давление. Раздался хруст – сломались, не выдержали шейные позвонки. Рита безвольно повисла, удерживаемая лишь руками убийцы. Это не наказание, а душегубство! Так было пару секунд, а затем оба тела рухнули на землю.

Все произошло настолько быстро и оказалось так неожиданно, что мы даже не попытались помочь. Стояли и оцепенело глядели, как на наших глазах совершается убийство.

Брат очнулся первым. Он пошел к лежащим людям, посмотреть, нельзя ли помочь бедной девочке и взглянуть на сумасшедшую мать.

– Осторожно, – предупредил я его в спину, помня о возможных зомби, старательно охотящихся за живыми и убивающих их, – смотри, схватят за ногу. Вырвись потом. У них, наверное, хватка крепкая.

Я подойти не спешил через несколько минут размышления. И без того было понятно, что перед нами были зомби. Точнее, сначала зомби был один, а затем их, скорее всего, стало два. И связываться с ними мне совершенно не хотелось. Законное место мертвецов на кладбище, а не на улице, да еще в такую жару.

– Да они не шевелятся, – беспечно отмахнулся брат, но встал от трупов в паре метрах. Я предусмотрительно занял позицию метрах в пяти.

Такая осторожность оказалась весьма кстати. Тела вдруг зашевелились, начали вставать, с трудом координируя движения. Я схватил брата за руку, потянул за собой. необходимо мотать из этого кромешного ада. Иначе на пару мертвецов станет больше.

– Надо бы им помочь, – с ноткой печали сказал Саша, не особо сопротивляясь моему давлению.

– Чем ты им поможешь, могилу выроешь? – не согласился я, – не видишь – это живые мертвецы, о которых говорилось по телевизору. Мы стоим перед зомби! Надо срочно уходить из села. Иначе сами превратимся в таких же тварей. Убьют и ничего с ними не сделаешь. Зомби почти неуязвимы перед ударами ножа или топора. Если только разрубить на части. За это время он тебя десять раз убьет.

Эту информацию я вытянул из романов фэнтези, которые отнюдь не претендовали на точность и правдивость. Но в таких случаях лучше перестараться, чем легкомысленно отмахнуться. Жить очень хочется!

Зомби наконец поднялись на ноги и неспешным шагом пошли на нас. Даже мне стало не по себе. Рита, хорошенькая девчушка для своих лет, только что бывшая обычным живым человеком, стала мертвецом, бредущим за нашими жизнями! Кого надо проклясть за такую жизнь?

– Куда бежать? – безнадежно спросил Саша, потухшим взглядом глядя на движущихся к нам мертвецов. Кажется, он совсем пал духом. Ничего, необходимо дать ему немного времени, очухается. Брат подумал, предложил, – давай сходим в центр села, посмотрим, может, народ пришел в себя?

У меня было другое мнение, но, видимо, надежда не умрет никогда. Саша все еще надеялся на возможность остаться в прошлой жизни. Придется пойти навстречу человеку. Иначе он часами будет зудеть, ходить за мной, ворча и совершенно выведет из себя. Практикой доказано в прошлой жизни. Поход в центр займет не больше часа. Терпимый промежуток времени. У нас же село, а не Москва.

– Давай сходим, – согласился я. – Только огородами. Кстати, зайдем в магазин, купим продуктов на всякий случай. Я слышал, что аномальные зоны, появившиеся до нашей, существуют до сих пор. А это значит, что никакого снабжения не будет. Что сами добудем, то и будем есть.

Про себя я поставил слово купим в большие жирные кавычки. Я не верил, что продавщицы еще живы. Но пусть брат пока утешится. А вот продовольствием запастись надо обязательно. Про зоны и отсутствие снабжения я говорил чистую правду. Вы когда-нибудь голодали несколько дней с перспективой продолжения?

Проверив наличие денег в кармане, я взял один пластиковый пакет со скамьи, другой со стула отдал Саше. Еще несколько пакетов можно взять в магазине. Лишь бы нашлось, что туда положить.

Стояла прежняя невыносимая жара. Головы пришлось прикрыть нашедшимися в доме детскими панамками. Выглядели в них мы как два великорослых балбеса, но смеяться над нами, увы, некому. Но и с ними в голову било солнечными лучами настолько сильно, что казалось следующий шаг – последний. Десятиминутный рывок до магазина достался организму как десятикилометровый. Для придачи организму дополнительной опоры я по пути подобрал крепкий дрын, на который можно было налечь, не опасаясь переломить его.