Я спохватился, развязал рюкзак. Выложил окорок и лещей.

– О-о! – раздался дружный вопль. Сержант, не чинясь, распотрошил одного леща и окорок.

– У нас ситуация обратная, – грустно сказал я, – сидим без хлеба и соли. Картошка, дичь и рыба. Кого поймаем и что вырастим, то и на стол попадает.

– Нам бы так, – искренне позавидовал раненый, которому поднесли бутерброд и дары природы. В одной руке он держал хлеб, а в другой кусок куски окорока и рыбы, от которых поочередно откусывал.

– А почему вы не охотитесь и не рыбачите? – удивился я такому поведению. В логической цепочке не хватало нескольких звеньев и она выглядела хаотичным набором фактов. Боятся или их начальники специально держат всех в ежовых рукавицах? Монопольное владение складами с продовольствием делало их подчиненных практически рабами.

Однако оказалось, что я ошибся. Причина была не антропогенная, а связанная с агрессивной природой.

– Увы, – капитан развел руками на мой вопрос, – охотники и рыболовы ловят много, но очень быстро сами становятся добычей. Хоть вдесятером уйдут – все равно несут потери. А уж в одиночку и ходить не стоило – на глазах у охраны убьют. После потери где-то тридцати человек дураков больше не осталось. Месяц назад губернатор запретил выходить из города на охоту и рыбалку. И это одно из немногих приказов, исполняемых столь честно. Весь город сидит на кашах, макаронах и хлебе. Лучше быть вегетарианцем, но живым.

Капитан помолчал, нехотя констатировал:

– Вы видимо очень сильный маг, раз сумели осесть вдалеке от городской зоны безопасности. В Дальнобойном, например, откуда мы едем, командует Николай Никитич Чирвинцев – маг девятого знака. Он приторговывает в городе дичью, рыбой, только продукции привозит маловато. Пятеро их всего. А вас, кстати, сколько?

Меня банально разводили на информацию. Но я и не против.

– Мы живем коммуной в одном доме неподалеку от реки, вы через нее проехали по мосту. Восемь человек – четыре мужчины, четыре женщины. С магическими способностями я и моя подруга Лиза, но она слабая. Кроме того, с магическими способностями корова.

– Это вы так женщину прозвали, – улыбнулся якобы шутке Зеленцов, – грубовато, но принять в узком мужском кругу можно.

– Нет, это корова. Животное такое, – пояснил я на всякий случай, если полицейские совсем тупые.

Маги в ступоре застыли.

– С ума сойти, – пробормотал Афанасьев, – и как она использует магию?

– Пассивно. То есть в случае атаки нежити она ничего не делает, твари просто отлетают или сгорают. А еще у нас есть ночноразумный пес Герасим. Днем это обычная собака, а ночью, с заходом солнца – разумный, как человек. Проявлений магии за ним я не замечал, но нежить он чувствует.

Полицейские помолчали.

– Это надо видеть, – решил Зеленцов, – да и зарегистрировать вас надо. У нас с этим строго. Можно на днях заехать?

– Заезжайте, примем с распростертыми объятиями. Домашними деликатесами угости. Только поясните мне, – попросил я, – если связь с внешним миром установлена и даже есть устойчивые пути, почему же вы не уходите в безопасную зону из этого беспредела?

– Увы, – развел руками Зеленцов, грустно улыбнувшись, – мы все отравлены аномалией. И жить без этого мира не можем. Знакомые перевозчики грузов говорят, что с удалением от аномальной зоны наши люди умирают или сходят с ума в лучшем случае. Доказано на практике. С вами я думаю такая же история.

Я кивнул. О сильной зависимости пораженных в зоне от аномалии в электронных и печатных СМИ говорилось еще до того, как мы сами не оказались в аномальной зоне.

Однако, пора было прощаться. Мы просидели в машине достаточно долго, не менее двух часов. Лиза мне плешь проест, а потом морально кастрирует. Хотел произнести положенные в этом случае заключительные слова, но тут часовой, жевавший окорок с хлебом на посту около машины, предупреждающе закричал о надвигающейся опасности.

Мы выскочили из вездехода. По дороге скакала знакомая мне белка-лидан, целеустремленно сокращая расстояние до нас. Чепуха какая-то. Как и зачем она здесь? Тоже патрулирует? Я улыбнулся своей мысли. Они же обычно из леса ни на шаг. Ерунда, сейчас щелкну магической дубиной по голове и нашему знакомству с плюющей огнем белочкой придет конец.

Полицейские были другого мнения. Их лица посерели, плечи поникли.

– Запеленговали, слишком долго стояли, – угрюмо пробормотал Афанасьев, – дракон бежит убивать. Эх, жалко, только все нормализовалось…

– Лидан, – пояснил я, – на планете, где эти твари обитают, их прозвали именно так. А что вы так пессимистично настроены? Я лично загибаться от одной твари не собираюсь.

– С драконом нам не справиться, – вздохнул Зеленцов, – магии маловато, а пули его не берут.

Я хмыкнул, приготовил магическую дубинку, которую однажды использовал около землянки для уничтожения лидана и стал ждать. В принципе можно было убить прямо сейчас, но пусть подбежит ближе, чтобы не ходить навстречу.

Когда тварь приблизилась метров на тридцать, Серегин не выдержал напряжения и открыл огонь. Длинная очередь практически полностью попала в тело, но мощная шкура как броня танка отразила пули.

– Сержант, – укоризненно сказал я, – патроны на вес золота. Лучше бы мне подарил.

После этого ударил дубинкой по голове. Та послушно развалилась. Лидан рухнул и, умерев, моментально мумифицировался.

Наступила тишина. Полицейские почтительно пялились на меня, а я взглядом Наполеона оглядывал окрестности. Потом опомнился.

– Ну что пора расходиться? – предложил полицейским, – заезжайте в гости.

– Ты дракона всего будешь брать? – поинтересовался Зеленцов.

– А зачем он мне? – ответил я вопросом на вопрос.

– Понятно, – кивнул Зеленцов, – видишь ли, здесь полезных органов рублей на пятьсот. Для сравнения, наши автоматы стоят около десяти рублей штука. У нас в зоне индигриенты дракона не нужны, но на Большой Земле они творят чудеса.

Предлагаю коммерческое предложение – ты отдаешь нам дракона на реализацию. Всю полезную продукцию я продам, а тушу отдам в препараторскую Ордена для изучения. Доля посредника – нашего экипажа – десять процентов.

– Хорошо, – не стал я возражать.

Зеленцов удовлетворенно кивнул. Рейс сулил принести неплохую прибыль. Да еще благодарность объявят за находку сильного мага.

– Мы поедем в очередной рейс через три дня, заедем к вам, завезем продовольственную продукцию, какая есть на складе. Окорок и рыбу возьми.

– Оставьте, – махнул я рукой. Лучше бы продать, но люди сидят на одной растительной пище, а у нас этого добра навалом.

– Тогда давай так, – Зеленцов подумал, – Серегин, выгребай, что у нас есть, в рюкзак. И поскорее. А то Игорь Савельевич уйдет, а нас запеленгует новый дракон. И что нам потом делать?

Сержанта не надо было уговаривать. Он торопливо переложил имеющиеся в вездеходе продукты в рюкзак и протянул его мне. Рюкзак заметно потяжелел. Ну это не мое дело. Сколько положили, столько положили. Подождал, прикрывая, пока полицейские препарировали лидана и складывали куски туши на раскладные сани, проводил шустро поехавший вездеход, одел лыжи, нацепил рюкзак, взял в руки копье, и кое-как тронулся с места встречи. Так и ведь не спросил ни о вездеходе, ни об оружии. От души чертыхнулся. При следующий встрече эти вопросы будут одними из главнейших.

Сотрудники ППС не пожалели продуктов. Я кое-как добрел до дома, взмокнув так, что футболка была сырой, хоть выжимай. Рассвирепевшая Лиза выскочила во двор в одной легкой рубашке и спортивных штанах. Не давая ей открыть рта, возопил:

– Убейте меня или возьмите рюкзак.

Лиза попыталась ухватить рюкзак. Конечно же, уронила бы, но я подстраховал ее и поэтому рюкзак мягко лег на снег.

– А ну марш домой, – шлепнул я ее по мягкому месту. – Заболеть решила?

Лиза пробормотала нечто сердитое и неделикатное, но послушно зашла в дом, оценив уровень морозного ветра.