«Вздрогнул», — удовлетворенно отметила про себя, но виду не подала. Разомкнула губы и со всей нежностью произнесла:

— Пли-и-из.

Макс закатил глаза и отвернулся от отвратительного зрелища.

— Макс! — голос профессора охрип от волнения. — Мы берем ее с собой.

— Но, профессор!

— Если она твоя бывшая, то это не повод относится к ней как к врагу. Я до сих пор дружу с бывшей женой и никому не позволю ее обидеть, не смотря на то, что между нами было. Девушка искренне хочет помочь. А нам лишний человек не помешает.

Оксана стояла слегка в стороне и с победной улыбкой наблюдала, как попавшийся на крючок женских уловок профессор уговаривает ее «драгоценного» Макса. Надо будет потом разузнать, что там за профессор, и какой у него счет в банке. Может, королевой супермаркетов ей и не стать, так хоть профессоршей можно попытаться. Хотя нет… представить свое прекрасное тело рядом с этим пожилым обрюзгшим очкариком. Фу-у-у. Лучше вернуть Макса. И отомстить заразе Масленке!

— Да что тут спорить, — всплеснула она руками. — Ночь на дворе, вы где остановились?

Макс и профессор переглянулись.

— Нигде. Мы планировали сразу ехать в горы, — нехотя ответил Макс.

— У меня сейчас никого нет, можем переночевать в квартире, а на рассвете отправиться на поиски. — Оксана светилась доброжелательностью.

Самое смешное, что Оксана не врала. Ее родители еще с утра уехали на дачу на все выходные. А королевской особе не пристало сажать морковку и окучивать лук (маникюр — штука дорогая по нынешним временам), поэтому, сославшись на подготовку к экзамену, красавица осталась дома.

— И что? Пойдем? — хмуро осведомился Макс у Алистера.

— Оксана права. Чего мы сейчас найдем в горах — темно хоть глаз выколи. Ты дорогу-то днем вспомнишь? — Кроу доверчиво улыбнулся Оксане и кивнул.

Едва сдерживая победный блеск в глазах, пританцовывающей походкой, прекрасная акула повела двойную добычу к себе в логово.

Накормив обоих мужчин ужином — нет ничего проще заказанных на дом роллов из ближайшего ресторанчика, классная дева устроила им ночлег в разных комнатах. Профессору постелила в зале, а Максу у себя в комнате.

— В гостиной лягу, — буркнул бывший возлюбленный, разгадав ее план.

— Мистер Кроу уже на диване, — невинно потупилась красавица, — а у меня тут софа дополнительная имеется. Спи там. Если нет, могу предложить свою кроватку.

Глаза Макса вспыхнули недобрым пламенем.

— Оксана, давай раз и навсегда проясним наши отношения!

Какой он все-таки по-мальчишески горячий и не принимающий компромиссов. Ну, пусть проясняет. Мудрая Оксана конечно послушает, но сделает по-своему.

— Я иду на поиски Лив, потому что хочу с ней отношений. С тобой у нас все в прошлом. Уяснила?

— Да хоть женись на ней! — скрывая досаду, наиграно весело воскликнула бывшая возлюбленная.

— И женюсь. Не сомневайся, — голос Макса был серьезен, как никогда. — Не вздумай делать глупостей и вставлять мне палки в колеса!

— Интересно, а у Масленки ты поинтересовался, хочет ли она строить с тобой отношения после всего, что ты ей сделал? — свое беспокойство Оксана скрывала за сарказмом.

— Еще раз назовешь ее Масленкой, — сузив серые глаза, процедил Макс, — и мы навсегда останемся врагами!

Каких усилий стоило Оксане, чтобы сдержать себя в руках, и мило улыбаясь, ответить:

— Ма-а-аксик, ну какие враги? Я всегда была тебе другом! И с Оливией подружусь, вот увидишь!

«Ну, милый мой, тебе это дорого будет стоить», — злорадно проносилось в прекрасной голове — «на коленях не вымолишь прощения за все унижения»!

— Так-то лучше, — хмыкнул Макс, — а сейчас я хочу поспать. Будь добра, не отвлекай больше.

— Конечно, Ма-а-аксик! Сладких тебе снов! — обворожительно оскалилась Оксана и, грациозно выскользнув из пеньюара, томно поплыла выключать свет.

Макс на провокацию не поддался — демонстративно отвернулся к стене, устало прикрыв глаза.

Сдаваться и опускать руки еще рано. Оксана подождет. То ли еще будет!

Возвращение в реальность было стремительным и болезненным. Так плохо мне еще не было никогда. Нет, один-то раз я уже приходила в себя после воспаления аппендицита, и тогда тоже была готова помереть от «невероятных» ощущений, но хуже чем сейчас, казалось, и быть не могло. Ужасно тошнило, мучила жажда, малейшее шевеление отдавалось в ребрах адской болью.

Ну и куда меня опять угораздило вляпаться? Аппендикса уже нет, что на этот раз удалили? Медленно приоткрыла один глаз — комната освещалась живым огнем да мрачными сумерками за окном с тяжелыми гобеленами. В ногах почувствовала шевеление, ладонь мою кто-то крепко сжал.

— Очнулась? — одновременно тревожно, осуждающе и радостно прозвучал бархатный голос Стивника. Собственно, он и сжимал мои пальцы, сидя в ногах.

— О-о-о-у-у-ух… — простонала я со вселенским отчаянием.

Опять он! Да сколько же можно?! Этот темный королевич отпустит меня когда-нибудь?

— Это называется боль! — в голосе его засквозила злость. — Я бы мог ее облегчить, но не буду!

— Во-у-от са-а-а-дист! — то ли вслух, то ли про себя, то ли простонала, то ли произнесла я.

— Не стони, не разжалобишь! — он еще крепче сжал мою ладонь и тревожно вгляделся в глаза, — в том, что ты сейчас покалеченная, со сломанными ребрами и сотрясением мозга стонешь от боли виновата сама!

— У-у-у зо-о-обый ду-у-у-ак! — злилась я, но язык почему-то заплетался, не давая внятно произносить слова.

Стивник со свистом вздохнул, и с нарастающей тревогой поглядел на меня:

— Сильно болит, маленькая?

— По-о-ол к шо-о-о-ту! — послала я его, злясь, что он меня не понимает.

— Сейчас, сейчас, потерпи! — он потянулся к жестяному кувшинчику, отвинтил крышку и зачерпнул желтоватой густой мази. — Последняя втирка от Годии. Ну, ничего, еще привезу. Сейчас, моя хорошая!

Я тут же ощутила его теплые пальцы чуть повыше живота, влажные и приятно скользившие от мази. По комнате поплыл густой запах болота и душистых горьковатых трав.

— О-у-у-у-сти — требовала я прекратить сладкую экзекуцию.

— Все, все, сейчас полегчает, — он убрал руки, накрыл меня чем-то теплым и улыбнулся. — Как же я рад, что ты не разбилась!

Улыбайся, принц, не улыбайся, мой внутренний Станиславский тебе не верит!

— Вот так, не говори, не трать силы понапрасну. Мазь избавит от боли и поможет косточкам побыстрее срастись.

А вот это бы не плохо. Понятия не имею, как себя ведут при сломанных ребрах. Вернее, уже имею, но есть парочка вопросов. Нужно ли лежать в гипсе пару месяцев? Пить глюконат кальция и кушать «дрожалку» от холодца? Жаль, что «гугл» тут не окей!

— Лив, выслушай меня внимательно, — тон его стал серьезен. — Сейчас ты находишься в Блонске, во дворце. Служанка Матри будет присматривать за тобой. Живая, живая, — кивнул он, завидев ужас в моих глазах, — я должен уехать кое-что выяснить, заодно и лекарства от Годии привезу, а может и ее саму. Вдвоем, мы тебя быстро на ноги поставим.

Ага, и в зомби превратите. Слышали эти сказки. Великий режиссер ранее высказал свое мнение.

— Лив, я тебе потом все объясню, — он нагнулся ко мне так близко и прошептал, щекоча дыханием мочку уха. — Никому тут ничего не рассказывай ни про себя, ни про обсерваторию. Это опасно. Я вернусь, и мы придумаем что-нибудь. Если кто-то спросит, что с тобой случилось…

— Ты ме-е-я-а из-ил до поусме-е-ти., — само как-то вырвалось.

— Именно, — очаровательно улыбнулся он и коснулся губами моих губ, задержался на несколько мгновений, прикрыл глаза и, пожелав «выздоравливай», вышел из комнаты.

Сидел за ручку ее держал! На ушко что-то ей нашептывал! Флер ревностно наблюдала за голубками в замочную скважину, и злость ее росла: мало того, неизвестно чем ее благоверный и эта выскочка занимались несколько дней вне дворца, так он ее на руках без чувств приволок! Ни стыда, ни совести! При живой невесте привезти во дворец безродную вторженку и привечать ее! Нет, такого Флер не должна допускать! А то, того и гляди, сама до рабыни скатится, а эта… ведь еще ни разу Стивник ни на кого так не смотрел, и это был весьма тревожный знак.