Чем старше становишься, тем больше слухов о тебе возникает… я понял данную истину ни один десяток миллионов лет назад. А за все это время стал легендой, притчей во языцех, канонической историей, поросшей поверьями, приметами, смутными догадками. Люди тысячелетиями демонизировали меня, наделяли сверхъестественными качествами, и теперь вздрагивают при каждом упоминании моего имени. Что-то из этих слухов и есть правда. Например, я — не совсем человек. Моя мать была представительницей иной цивилизации, курирующей Гиперборею, и именно от нее я унаследовал внеземную магию, инопланетные технологии и жажду к познаниям и экспериментам. О, я был величайшим ученым своего времени, но обязанности правителя съедали меня без остатка. Мне приходилось разрываться между управлением и исследованиями.

Наверно, поэтому Гиперборею смогли атаковать Атланты. Страну взорвали, стерли с лица Земли. А тех, кто чудом выжил, сослали в образовавшееся от взрыва дополнительное пространство. Я был в числе изгнанных. Теперь нам не выйти оттуда. Роботы-дроны, «эйфесы», испепеляют всякое живое существо, пожелавшее покинуть пределы Скрытого Пространства. Атланты постарались на славу. Механические стражники исправно работают и по сей день.

Я очень хотел выйти на связь с цивилизацией моей матери. Я пытался. Создал сильнейшие артефакты, но и они не могли преодолеть ядерного полога, окутывавшего дополнительное пространство. Уверен, мои сородичи искали меня, смутные обрывки сведений иногда достигали затерянный мир. Так, я узнал, что Атлантида вскоре пошла ко дну. Уж не моя ли мать приложила к этому посильную помощь?

Выжившие атланты продолжили дело чести — охрану Скрытого Пространства и моего нахождения там. Ибо если я найду выход отсюда, всей Земле не поздоровится. От нее и целого атома не останется. Уж я обещаю! Даю слово Темного Лордона!

Изменения уже начались. Я чувствую их на энергетическом уровне. Вскоре сюда пожалует принцесса Жизнь. Мощные артефакты, до того как убить мою телесную оболочку, предсказали ее приход, после которого все поменяется. Она вернет мне кольца и диадему, а я буду вынужден ее убить. Уже нашел способ, подселить свой разум в новое тело. Простите за каламбур, но Жизни нельзя выжить. К сожалению, у нас с ней разные цели.

Наш экскурсионный автобус, набитый выпускниками одиннадцатого класса, спокойно подъезжал к местной туристической деревеньке. И чем я только думала, соглашаясь на эту бессмысленную поездку? Что дорогие однокласснички внезапно воспылают любовью к изгою общества, то есть ко мне? Ну не глупо ли, особенно после всех гадостей, сделанных ими за время моей учебы…

Нет, цель-то у этой поездки была вполне себе благородная — классная решила не мариновать нас в предпоследний день учебы в облупленных стенах надоевшей до чертиков школы, и вывезла, якобы в краеведческий музей, но на самом деле на расцветавшую природу и свободу. Все-таки нам повезло с ней. Настоящая классная. Во всех смыслах этого слова.

Одиннадцатый «Б» с воодушевлением и энтузиазмом воспринял это путешествие, и обеспечил стопроцентной посещаемостью тот солнечный теплый ясный день. Погода нас не подвела и была на высоте. Все распускалось и наполняло сердце радостным томлением и предчувствием чего-то нового, необычного. Всем было весело и хорошо. Но только не мне… Да, уж! Так плохо, я давно уже себя не чувствовала. И это было ужасно. Мало того, что меня тошнило и желудок грозился вылезти наружу на каждой кочке и выбоине разбитой горной дороги, так еще и в этом же автобусе ехал Макс…

Только из-за него я считай и поехала в этот трип, потому, что знала: он сдал ЕГЭ досрочно и на следующий день, сразу после последнего звонка, должен улететь в Англию. Язык, видите ли, к поступлению подучить. Аккурат в день моего Рождения. "Подарок", так сказать. Все утро я прособиралась — вымыла голову, высушила в спешке волосы феном, надела лучшие джинсы, новую футболку и модную джинсовую куртку — последний подарок моего отца… но не время сейчас говорить о грустном. Вот и не позавтракала. Впрочем, с того момента, как пропал папа, я и перестала завтракать. И ужинать тоже… И именно поэтому, мне сейчас было очень плохо — укачало на голодный желудок.

Однокласснички поглядывали на меня — кто сочувственно, кто с любопытством, а кто и с откровенным злорадством, как например, звезда нашего класса Оксана и ее прихвостни — верные фрейлины, окружавшие королеву и считавшие своим долгом досадить или потретировать меня любым способом. Все усугублялось тем, что Оксана, к тому же являлась девушкой Макса, а это многое меняло.

Кто же такой Макс? Безусловный король не только нашего класса и школы, но и к тому же, самый завидный жених всего городка — высокий, мускулистый, симпатичный… Нет, "симпатичный" — неправильное слово. Красивый, как Аполлон — вот единственно верный эпитет, одного этого было бы достаточно, для завтрашнего выпускника. Но не тут-то было. Макс, ко всему прочему, был сыном влиятельного бизнесмена и единственным наследником сети супермаркетов и ресторанов по всей области. Надо ли говорить, что о нем воздыхали не только все девушки нашей школы, но и остальных учебных заведений?

Я знала, что не стоит в него влюбляться — бесполезно. Огромная конкуренция, избалованность вниманием, вседозволенность сделали его жестоким, циничным, самовлюбленным павлином, снисходившим до общения только с Оксаной, ну и ее подхалимками, иногда. Но, сердцу, как говориться, не объяснишь, что такой как мне не подобает даже смотреть на него, не то, что мечтать.

Чтобы немного отвлечься от дурноты, я краем глаза наблюдала за ним. Он, и еще пара парней гоготали, смотря видео на смартфоне, и, по тому, как Екатерина Федоровна, старательно отворачивалась от них, можно было сделать вывод, что ролик был не очень приличного содержания.

— Масленка, ты залетела что ли? — вдруг раздался громкий голос Оксаны, перекрыв ненавязчивую музыку, лившуюся в салоне.

Стайка девочек, окружавших классную деву, прыснули от смеха. Парни тоже притихли, а потом загоготали с новой силой.

Я, покрепче зажав рот ладонью, со злостью уставилась в умопомрачительно красивые синие глаза местной красавицы, обрамленные идеальным частоколом наращенных ресниц. Ну почему к ангельской внешности этой куклы прилагался такой гнусный характер? Ведь, если обладаешь стройной фигурой, длинными, густыми, платиновыми от природы волосами, пухлыми губами, ровной белоснежной улыбкой и чистой фарфоровой кожей, и сам Макс Платов снисходит до общения с тобой, чего не радоваться жизни? Зачем шпынять обычную заурядную одноклассницу, к тому же с недавних пор круглую сироту … У тебя и так все есть. Не хватает самоутверждения, за счет унижения другого?

Кстати, мое прозвище, целиком и полностью придумано ей. Это надо было додуматься, настолько исковеркать мое красивое греческое имя «Оливия», до контейнера, где содержится масло! Слава Богу, завтра я увижу оскал этой красивой гиены в последний раз. На выпускной уж точно не пойду, а во время экзаменов, надеюсь, мне будет не до нее.

Тем не менее, насмешка Оксаны подвигла Екатерину Федоровну повнимательнее взглянуть на занедужившую меня.

— Остановите, пожалуйста, автобус, — встревоженно попросила она.

Надо сказать, что ее просьба прозвучала очень вовремя. Едва автобус раздвинул шипящие двери, я пулей вылетела в ближайшие придорожные кусты. Голова кружилась, а до болезненно обострившегося слуха, то и дело, долетал диалог Макса и Екатерины Федоровны:

— Правильно, Максим, ты же настоящий джентльмен, вот и пригляди за леди. Вдруг ей помощь нужна.

Видимо, Платов решил воспользоваться остановкой в своих целях и пошел в противоположные от меня кусты.

— Угу, — буркнул он, расстегивая ширинку, — всю жизнь мечтал смотреть на то, как выворачивает Масленку.