— Какого Лордона ты сюда сунулась?

Я опешила от столь резкой перемены в поведении принца, и попыталась миролюбиво напомнить:

— Отца ищу, говорила уже.

Безобидные слова, казалось, разозли его еще больше. Вцепившись мертвой хваткой в мое плечо, он медленно и раздельно произнес:

— Ты. Очень. Пожалеешь, что вторглась в наш мир!

— Я… — пытаясь вырваться из его железной хватки, пролепетала, — я не понимаю, что происходит! До вчерашнего дня я вообще не знала ни о пещере, ни о параллельном мире!

— Хочешь сказать, Митрик ничего тебе не рассказывал!?

— Нет! Нет! — выкрикивала я снова и снова.

Стивник снял, хотя это мягко сказано, скорее, сдернул меня с лошади, и потащил вновь к зарешеченной повозке.

— Ну, тогда ты просто Лордонова идиотка, что влезла сюда. И поплатишься за это! — Прекрасный принц опять впихнул меня в мокрую холодную камеру на колесиках, закрывая навесным замком.

— Объясни хотя бы за что? — я искренне не понимала мотивов его поведения.

— Я должен подумать, как поступить с тобой, — словно успокоившись, что вторженка за решеткой и не сбежит, — почти нормально произнес Стивник. — Но советую, не распространяться о себе!

Подтянулась королевская охрана. Видимо, они решили сделать привал. За решеткой, мне было видно, как принцы медленно прогуливались, разминая затекшие мышцы от долгой езды. Ох, и мне бы размяться не мешало, да хотя бы просто потянуться как следует! На лошадях ведь до этого отродясь не ездила (и еще век бы не ездила, если честно, на любителя развлечение). Но крохотного пространства клетушки не хватало даже на то, чтобы элементарно спину разогнуть…

Стражники тем временем, привязав лошадей к стволам деревьев, сходили до ручейка, бодро бежавшего среди поросших лесом холмов, и набрали полные бурдюки воды.

Стивник демонстративно не обращал на меня никакого внимания. Я же, от нечего делать, следила за принцами взглядом и пыталась прислушаться к доносившемуся разговору.

— За что ты ее? — поинтересовался Зигмунд, кивая на повозку.

Меня, кстати, волновал тот же вопрос.

— Было за что! — бросил принц.

Разъяснил, блин, ситуацию. Стивник развернулся и пошагал в сторону ручья — вновь наполнить осушенную в два глотка емкость. Его брат направился к повозке. Достал воду и предложил мне:

— Будешь? На, пей.

Ну, слава богу, хоть кто-то вспомнил обо мне! Давно уже изнывала от жажды, поэтому, недоверчиво и грубовато вырвав бурдюк из его рук — элементарно боялась, что это новая форма издевательства, и он отберет воду — жадно припала к горлышку.

— Советую быть с ним очень осторожной, — тихо проговорил Зигмунд, кивая на удалявшегося наследного принца.

Козе понятно, что осторожной в этом диком мире нужно быть вообще со всеми. А с принцами втройне! И рот свой вообще держать на замке. А то мало ли? С другой стороны, как тогда отца разыскать?

Напившись, бросила быстрое «спасибо», вернула воду, еще помня как Зигмунд отдал меня на растерзание медведю, и недоверчиво уставилась на гнусавого. А тот продолжал стращать меня своим братом:

— Он только с виду такой привлекательный, добрый и справедливый. На самом деле, принц Стивник — жестокое чудовище, убившее ни одну невинную девушку. Я-то сразу говорю, что думаю, а он себе на уме. Ты даже сама не поймешь, за что именно он тебя прикончит!

Боже, ну и психопат! Угораздило же меня с первой секунды попасть к нему в лапы… Я проследила глазами за высокой мощной фигурой наследного принца, склонившегося над водой — ну никак его образ не вязался с жестоким самодуром. Что-то тут было не так.

Макс, вымотанный перелетом, дорогой и отцом, проведшим его сквозь все круги ада регистрации, экскурса в студенческую жизнь, показом основных, жизненно-важных объектов (ближайшего супермаркета, кофейни, ресторанчика и аптеки), наконец, открыл слегка обшарпанную дверь своей личной комнаты в общежитии. Вкатил полупустую сумку в подобие зала, смешанного с кабинетом и кухонькой. С размаху плюхнулся на крохотный диванчик и прикрыл глаза, с удовольствием вытянув уставшие ноги.

Перед закрытыми глазами все еще мелькали картинки университета, побережье Северного моря, развалины замка Сент-Эндрюс, огромный прямоугольник старинного кладбища с пятисотлетними надгробиями и оживленные улочки студенческого городка.

Самое страшное было то, что Макс теперь понимал абсолютно всех, на каком бы языке ни говорили рядом с ним. От гомона и потока информации голова шла кругом. Но немного передохнув в тишине и темноте — небо быстро заволокло тучами и стало сумрачно — он начал медленно приходить в себя.

Привстал, осмотрелся: комнаток, на самом деле было две: одна из них — спальня с кроватью на двоих, тумбочками, шкафом и доской из опилок, где кнопками были пришпилены открытки, фотографии, старые расписания и записки прошлых постояльцев. «Постель бы хорошо застелить, — подумал он, тем более, несколько комплектов ему выдали, — а еще лучше, купить новые, и теплое покрывало». Макс поежился, ощущая, какой в комнате царит могильный холод. Напротив кровати стоял письменный стол — нормальный такой, добротный и вертящееся офисное кресло к нему. Под столом полки и корзина для мусора — минимализм на грани.

«Зато буду один, — думал он, окидывая вторую мультифункциональную комнатку, — гостей звать не собираюсь». В совмещенной ванной, по ощущениям, вообще царствовал мороз. — «Так и простудиться не долго — искупался в этой проруби и привет, ангина!».

«Первым делом, нужно купить полотенца, постельное белье, одеяло потолще и радиатор! А лучше три, в каждую комнату!» — вздохнув, парень поставил на зарядку умерший мобильный и, приказав себе не забыть потребовать пароль от местного вайфая, запер апартаменты на ключ.

Вернулся через пару часов, ощущая себя верблюдом, навьюченным коробками и тюками. Развил бешеную активность, поняв, что теперь никто за него ничего делать не будет. А жить в беспорядке Макс не привык — любил аккуратность во всем: и в одежде, и в жилище. Вскоре вещи были разложены по шкафу, кровать по-армейски застелена новой простыней, обогреватели вставлены в розетки, информация на доске потеснена портретом Лив, ее гребень расположен рядом на тумбочке, а духами обрызганы новые подушки и покрывало. Письменный стол занял ноутбук и наушники, у заряженного телефона уже был открыт доступ к интернету.

Сначала Макс проверил наличие беглянки в онлайне и, конечно же, не обнаружив ее там, с грустью отправился в душ. Чуть теплая вода неприятно холодила его кожу, и звонок из соцсети стал отличным поводом поскорей закончить банные процедуры. Обмотавшись полотенцем, он пулей выскочил из ванной и еще мокрой рукой схватил телефон. Но это была не она… Сморщившись, он все же принял входящий.

— Ма-а-аксик! — прогундосили с того конца провода. — Мы же даже не попрощались!

Автоматически включилось видео, и Платов понял: Оксана готовилась к разговору последние часа три, потому что все в ней было безупречно. Начиная от замысловатой прически, «естественного» макияжа и маечкой с глубоким декольте, заканчивая. На ангельском лице красавицы застыла отрепетированная «милая» улыбка, никуда не девающаяся даже во время разговора.

— Ма-а-аксик! Я так переживала, что не сказала тебе «пока» и не чмокнула на дорожку!

— Оксана, кажется, при последнем разговоре мы все уже сказали друг другу, — сухо произнес парень.

Девушка продолжала лучиться улыбкой, но глаза ее метали молнии.

— О, ты только из душа? — еще немного, и ее голос мог засахариться от сладости. — Без футболки ты еще лучше!

Парень поспешно дернул телефоном наверх — чтобы в кадре оставалось только лицо.

— Это что там у тебя висит? — тот же милый оскал, но с железом в голосе. — Ты ее портрет что-ли на стену повесил? — прошипела отвергнутая красавица, заметив Лив.

— Это тебя не касается! — грубо ответил он.

— Ошибаешься, мой сладкий, — елейно пропела Оксана. — Касается. И еще как!