— Позови ее домой.

— Из окна кричать, что ли? — усмехнулась я. — И ты думаешь, она меня услышит? Они же разговаривают.

— Как? На каком языке они могут разговаривать?

Я тронула его за плечо, чтобы Слава наконец отвернулся от окна.

— На том, на котором ты, кажется, совсем разучился говорить.

Он задумался. На долгую минуту, потом стал еще более хмурым.

— Я к этому еще не готов, — отрезал он неожиданно.

— А ты никогда и не будешь к этому готов. Зато как обрадуется твоя теща.

Слава сделался еще хмурее.

— Что мы с ней будем делать? Это уже полный маразм — игнорировать нас из-за Лены.

Я пожала плечами. Совсем как он обычно.

— В феврале все разрешится само собой. Бабушка не пропустит свадьбу внука. Там будет много незнакомых людей, вот все и перезнакомимся. А любить друг друга никого все равно не заставишь. Это же не там, — я коснулась головы, а потом сердца: — А здесь.

— А мне кажется, это и там, и тут.

— Ага, — я не могла не улыбнуться. — И кое-где еще…

Руки Славы сомкнулись у меня за спиной, и я ответила на его поцелуй, но очень коротко.

— Слав, иди сауну включи…

Его рука скользнули мне на щеку. И я вздрогнула, хотя дома уже почти стало тепло.

— Яна, еще рано для этого…

Я осторожно тронула его нос кончиком своего носа.

— Для этого никогда не рано, забыл? Но сейчас ты будешь согревать не жену, а дочку после жгучей финской любви. Она у нас не морозоустойчивая. Иначе будет у нас не новогодняя сказка, а лазарет. Хотя… Теперь Лена с большим рвением станет учить английский. Или даже финский.

Слава улыбнулся ещё раз. Теперь понимающе. Но все равно не ушел без поцелуя. Чему я была несказанно рада. Пусть меняются обстоятельства, но наша любовь останется неизменной. Просто надо в это верить.

Конец