Джинсы и кофта из тонкого кашемира, в которой почти сразу стало жарко, несмотря на воду со льдом, которую я пила стаканами.

— А пошли!

Я просидела почти весь вечер молча. Сначала говорила с Аллой, а потом она встряла в мужской разговор и понеслось. Я не нашла себе нового собеседника — и в общем-то даже не искала. Димка, хоть и сидел рядом, говорил не со мной.

Танцевать я так и не научилась. Даже чечетку, а ей меня исправно учили в одном ирландском пабе два подвыпивших приятеля сына и остальная такая же развеселая толпа.

Здесь же все было чинно. Пусть и шумно. Но драку никто не заказывал. Медляк медляком, но Димка по-советски взял меня за руку. Пальцы с золотыми кольцами на уровне глаз — хорошее напоминание о том, что следует держать пионерское расстояние. Мне-то точно не хотелось делать его комсомольским, а Димка все же попытался прощупать под кашемиром топ. Или просто вытирал вспотевшую ладонь.

— А ты, Кузьмина, не меняешься.

— Я — Березова.

— Ну, у тебя на странице стоит девичья фамилия.

— У меня на той странице вообще ничего нет. Я ее создала специально под прошлую встречу. А вот на рабочем аккаунте моя настоящая. Только там нет ничего интересного. Можешь не искать.

— А с чего ты взяла, что я искал? Просто кликнул. Раз, два… Чтобы при встрече не обознаться. Подружку твою не узнать вон, а ты не меняешься.

— А ты стал лучше. И это не комплимент. Это констатация факта.

— Жалеешь?

Я не поняла намека, и тогда его рука отыскала прореху между ремнем и майкой — до меня сразу дошло, о чем он говорит…

— Ага, жалею… Что он не пристрелил тебя тогда. А мог… Хотя… Чего к тебе ревновать-то было…

Теперь не понял Димка.

— У меня парня действительно не было тогда. У меня был… мужчина… Дим, убери руки. И спасибо за танец.

Я демонстративно заправила майку обратно под ремень и вернулась к столу, где сразу достала телефон и уставилась в экран. Мишка прислал новую фотку. Они с Эйлин стоят на камнях, которые называют еще домами фейри.

— Последний айфон?

Я перевернула телефон экраном вниз.

— А какое это имеет значение?

— Никакого, — Димка отвернулся и попытался вклиниться в чужой разговор.

Я начала искать взглядом Аллу. И нашла. С Шиловым. Твою ж мать! Схватила телефон, отправила ребенку «спасибо» и переслала фотку мужу. Тут же пришел вопрос: «Вы там наговорились?» Почти.

Я встала. Резко, и чуть не поддала свою тарелку. Димка удержал скатерть — следил за мной, выходит. Да плевать! Мне сейчас надо…

— Кузьмина, ты чего?

Ничего, я просто скинула руку Шилова со спинки стула Аллы, чтобы протиснуться между ними и сказать:

— Ал, пойдем. Я что-то устала сегодня, — сочиняла я на автомате. — А мне еще до дома час добираться.

Алла подняла на меня глаза — осоловевшие. Что она пила, водку?

— Ну так езжай домой. Я сама доберусь.

— Куда ты сама доберешься?

Она не ответила, так как встрял Шилов — козел:

— Кузьмина, ты что, не поняла? Тебе русским языком сказали — вали домой.

Я развернулась и пошла к выходу. Бодрым шагом, но спускалась по лестнице уже тихо. Я не имею права обижаться на пьяную. Я должна вернуться и запихнуть ее в машину.

— Да, что?! — заорала я в телефон, отчего-то уверенная, что это нетерпеливый муж меня подгоняет.

Пауза. Потом тихий голос. Незнакомый.

— Яна, извините…

На «вы»? Кто это?

— Это Стас, муж Аллы. Я пытаюсь ей дозвониться, но она не отвечает. Вы все еще вместе?

— Вместе, — Блин, вокруг тишина. Сейчас попросит передать телефон Алле. — Только я покурить вышла, — Опередила я возможную просьбу.

— Вы еще там долго будете?

— Не знаю… А что?

— Ничего. Просто… Да нет, ничего. Отдыхайте. Извините, что позвонил.

— Да не проблема.

Еще какая проблема! Я сжала телефон. Черт! Какого хрена я наврала двум мужчинам? Любимому — ради дуры, бухающей с козлиной-одноклассником, и другому козлу… Пусть инфантильному козлу, но пока мужу, который отпустил жену со мной.

— Дать сигарету?

Я резко обернулась и уткнулась в Димку.

— Я не курю.

— А я слышал, что покурить вышла…

— Дай пройти.

И я пошла назад. Еще быстрее, чем до того на улицу. В зале хохот. И громче всех ржет моя дура — аж спасательный круг вокруг талии трясется. Но он ее сейчас не спасет.

— Стас не может до тебя дозвониться, — выдала я без прелюдии.

Кстати, Шилов при моем приближении сразу убрал руку. Уже с ее плеча, а не стула.

— Я в курсе, — ответила Алла медленно. — Я не хочу с ним говорить.

— Я тоже не хочу с ним говорить, но он мне звонит!

— Не отвечай.

— Слушай, Алла. Тебя отпустили со мной. Под мою ответственность.

— Кузьмина, ты бредишь? — усмехнулся Шилов нагло.

Мне аж съездить ему по роже захотелось. Один волос вырос в козлиную бородку, а на затылке я заметила плешину.

— Алла, пошли домой. Хочешь, я отвезу тебя на дачу?

— Яна, я никуда не хочу. Иди домой. Тебя там ждут. Меня — нет.

Сколько она выпила?

— Тебя ждут на даче!

— Меня там ждут завтра. Вот завтра я туда и поеду.

— Алла…

Но дальше мне сказать не дали. Шилов вскочил со стула, и я от неожиданности отступила на шаг.

— Кузьмина, тебя проводить до машины?

— Я сам ее провожу.

Я обернулась к Диме и вырвала руку, за которую тот попытался меня схватить. Хотя «взять», наверное, все-таки… Теперь путь до двери показался мне вдвое короче. Глаза были на мокром месте — тушь не помогла сдержать слез. Я стучала низенькими каблуками, точно била в барабан — сигнал тревоги.

— Что ты за мной идешь? — обернулась я на лестнице, вдохнув полной грудью ночную прохладу.

— Я не за тобой иду, а домой. По-трезвому сама видишь, как там…

Он трезвый? Может, и трезвый — понятия не имею, сколько Димка выпил. Я за ним не следила.

— Доброй ночи, — бросила я кратко и зашагала к внедорожнику, стараясь не размахивать рукой, в которой все еще держала айфон.

— Классная тачка…

Да он когда-нибудь отстанет?!

— Дима, что тебе надо?

Он пожал плечами.

— Ничего. Просто сделал комплимент.

— Машине?

— Тебе. Вернее, твоему мужу, раз смог купить тебе такой танк.

— Я купила его сама.

Димка хмыкнул. Нагло.

— Где живешь? Все там же? — спросила я его, и он кивнул. — Тогда могу подбросить…

Зачем я предложила? Меня просто колотило из-за Аллы. Я даже машину не открывала, все держала руку на ручке и не сгибала пальцев.

— Слушай, Дим. Может, мы ее заберем?

— Кого? А… — он расхохотался в голос. — Ты про Зуеву? Силой ее в машину решила запихнуть и муженьку отвезти? Комиссар полиции нравов ты наш!

— Чего ты ржешь? Она же в хлам пьяная. Это низко.

— Я ее напоил? Она сама набралась. Шилов потом уже подсел. И я тебе про него еще в школе говорил.

— Я не могу уйти.

— Позвони ее мужу. Пусть приезжает…

Один звонок и крест на дружбе. Зато спасенная семья. Но семья ли это?

— Ну…

Я раскачивала руку с телефоном, точно маятник. Что выбрать? Дима ждал. Смотрел мне в глаза. Я — сквозь него. Позвонить Березову? Спросить? Но о чем?

— Садись в машину, — бросила я Диме, наконец рванув дверь на себя.

Села, пристегнулась. Бабе сорок. У бабы своя голова на плечах. Я не полиция нравов!

— Далеко от школы? Какой адрес?

Он сказал, но я не стала вбивать его в навигационку. Тут не три сосны, только две — не заблудишься.

— Слушай, можешь люк открыть?

Он смотрел вверх, не на меня. Я нажала на кнопку, и открылась панорамная крыша. Жаль, что светло — звезд не видно.

— Чем занимаешься по жизни? На какие шиши танк?

— Всем понемногу, — ответила я уклончиво.

Он же не всерьез интересуется. Я же не из грязи в князи, ни за богатенького буратину выскочила… Звонок. К счастью, не Стас и не Березов.

— Кость, в чем дело? — это звонил совладелец почтового бизнеса.

— У нас пять щенов!