Вскоре самолёт поднялся в воздух и полетел, унося меня всё дальше и дальше от этого жуткого мрачного места под названием Австралия.

— Что вы будете пить? — обратилась ко мне стюардесса.

— Бутылочку медового рома, — улыбнулась я и вернулась к своему журналу.

— А вы, мужчина, что будете пить? — обратилась стюардесса к моему соседу.

— Я буду мексиканскую текилу, — ответил ей до ужаса знакомый голос. — Положите в бокал пару живых скорпионов и кубик льда.

Глава тридцать седьмая. На тупые вопросы я не отвечаю, я их задаю

Я знала лишь один голос, говорящий с таким жутким мексиканским акцентом, и только одного человека, который пил текилу исключительно с парой живых скорпионов и кубиком льда.

— Папа?! — Я отбросила журнал и с нескрываемым удивлением посмотрела на своего отца. Серый костюм, всегда застёгнутая на все пуговицы рубашка (равно как и жилетка), идеально затянутый галстук, аккуратно уложенные набок волосы и аккуратные очки в тонкой серебряной оправе. Лицо чисто выбрито.

— Кларисса, доченька! Какая встреча! — удивился мой папанька почти убедительно.

— Па-ап! — закатила глаза я и, протянув руки, немного ослабила ему галстук. — Не делай вид, что это случайная встреча! И сколько раз я просила тебя не застёгивать верхнюю пуговицу — если где-то пропадёт ребёнок, первым подумают на тебя!

— Но это и вправду удивительная встреча, доченька! — продолжил упираться папа, аккуратно подтягивая свой галстук до исходного положения.

— Па-ап! — снова закатила глаза я.

— Ладно, детектив, вы меня поймали! — поднял руки папа. — Я нашёл тебя благодаря твоему мужу — Джонни Три Пальца. Кстати, ты знала, как он получил это прозвище? О-о-о-о! Это очень занятная история! Однажды Джонни попался агентам УБН на какой-то мелочи — по-моему, пытался впарить незадачливому нигеру коробок петрушки или типа того. Ну и, короче, предъявить было нечего, но агенты решили воспользоваться ситуацией и выведать у Джонни информацию, которая позволит арестовать дона Форелли. Завели, значит, Джонни в тесное помещение без камер и говорят: рассказывай по-хорошему всё, что знаешь о делах дона, или мы будем тебя пытать и ты всё равно его сдашь. Ну, Джонни парень смелый, кричит им: «Можете хоть кулак мне в жопу запихнуть — я вам ничего не скажу!» В итоге он всё рассказал — ну, и получил прозвище Три Пальца…

— Не поняла: так почему Три Пальца-то?.. А-а-а-а-а… Фу-у-у! Какая мерзость! — скривилась я. — А его друзья сказали, что итальянские прозвища не имеют никакого смысла! Жалкие двуличные макаронники!

— Это ты про Тони Апельсиновый Душ и Фрэнки Капуста По Акции? Думаю, они понимали, что если расскажут про смысл погоняла Джонни, то ты поинтересуешься и про их «погремухи».

— У их прозвищ тоже есть смысл?! — удивилась я.

— Ну разумеется! — улыбнулся папа. — Тони Апельсиновый Душ получил свой «навес» после того, как к нему в гости зашёл Гарри Медвежьи Сиськи; кстати, сам Гарри обзавёлся «ярлыком» несколькими годами ранее и получил его в честь мамы — у Гарри просто огромные сиськи, совсем как у его мамули, а она танцевала в клубе под сценическим именем Медведица. Ну, короче, Гарри зашёл в гости к Тони, они выпивали, а потом Гарри захотел пойти посрать. А у него есть неприятная привычка, из-за которой с ним никто не хочет здороваться за руку: он после того, как посрёт, моет жопу руками, под краном. В общем, отдёргивает он занавеску душа, чтобы сделать своё грязное дело, и видит — сейчас ты удивишься — апельсиновый гель для душа… Разумеется, вышел большой скандал, созывали сходку, приехали все доны не только из Америки, но и из Италии, даже сам дон Бруно отпросился на день из тюрьмы. В общем, сходняк почти принял решение: Тони нужно кончать. Но Тони повезло, за него заступился его дядя — не последний человек в нью-йоркской семье. Он заявил, что гель принадлежал девчонке Тони, а не ему самому. Разумеется, он наврал — нет у Тони никакой девчонки, да и слову его дяди не стоило верить, потому что он сам через полгода попался на лизании пизды, и его закатали в асфальт. Но, в конце концов, не признавать же донам свою ошибку задним числом — так что Тони отделался сомнительной «шапкой» Апельсиновый Душ.

— А Фрэнки Капуста По Акции? — спросила я, не моргая глядя на своего папулю. Он всегда умел рассказывать истории так что невозможно было оторваться. Сколько раз он точно так же забалтывал присяжных — и они в итоге отпускали его на свободу!

— О, да! Это моя любимая история! — Отец снял свои очки, протёр их уголком галстука и водрузил обратно на нос. — Фрэнки… О! Спасибо вам!

Принесли наши напитки. Папа передал мне мою бутылку медового рома, а сам принял стакан с дерущимися в нём скорпионами. Вытащив одного, он с хрустом откусил половинку и вернул обратно. Оставшийся в живых скорпион в ужасе поглядел вначале на останки своего противника, а затем — на довольно жующее лицо моего отца. Тем временем папка закинул ногу на ногу и продолжил свою историю:

— Фрэнки никогда не умел держать себя в руках. Это все вокруг знали ещё с тех пор, когда Фрэнки учился в школе. И, разумеется, люди часто пользовались его несдержанностью, чтобы подшутить над ним. К примеру, однажды его отец шутки ради сказал Фрэнки, что живущий по соседству сержант полиции убил его мать. Разумеется, Фрэнки, с его-то вспыльчивостью, не мог стерпеть такой обиды и пошёл разбираться. Ему тогда было всего девять лет, но силой он пошёл в отца, который всю жизнь забивал коров на скотобойне, причём предпочитал использовать для этих целей одни лишь кулаки. Короче, Фрэнки успел сломать сержанту челюсть, несколько рёбер и правую руку, прежде чем в квартиру сержанта с хохотом ворвалась мама Фрэнки и сообщила ему, что папа просто его разыграл. В общем, Фрэнки тогда отъехал на десятку, а вышел на свободу уже студентом — прямо из тюрьмы поступил на юридический, подумать только! Хотя с образованием у Фрэнки не сложилось — он отучился только один день и снова попал в тюрьму — прострелил печень преподавателю, который пытался узнать у него имя того, кто так отлично натаскал его в юриспруденции. А Фрэнки, как известно, не стукач. Ладно, что-то я ушёл от темы — возвращаюсь к «навесу» Фрэнки. Фрэнки освободился в двадцать пять и почти сразу отправился воевать. Не помню, против кого они там воевали, да он и сам не знал — говорил только, что болтали враги на непонятном языке. Воевать ему посчастливилось рука об руку с будущим доном — Виллермо Лучано по прозвищу Кетчуп (он всё ел с кетчупом, даже суп). И вот однажды их дивизия разместилась в маленьком городке, который удалось взять без единого выстрела. Это было большой удачей, так как обычно они буквально сравнивали с землёй населённые пункты, которые необходимо было захватить. И, разумеется, Фрэнки с Виллермо не могли упустить такой возможности и отправились на местный рынок, чтобы купить немного нормальной еды, потому как армейская жратва уже лезла у них из ушей. И вот идут они по рынку, а местные радостно кричат им в лицо одну и ту же фразу на своём непонятном языке. Виллермо не знал о несдержанности своего сослуживца, так как обычно они вместе убивали людей на поле боя, а там все выглядят одинаково несдержанными — вот и решил подшутить над Фрэнки. Ну, и спрашивает с наигранным удивлением: «Фрэнки, откуда они тебя знают?» Фрэнки, будучи не сильно сообразительным, повёлся на розыгрыш Виллермо и попросил разъяснить вопрос. Довольный тем, что его розыгрыш идёт по плану, Виллермо добил шутку, сказав: «А ты не знаешь их языка? Они же кричат: “Фрэнки, твоя мама грязная портовая шлюха!”» И, разумеется, Фрэнки вышел из себя. Понадобилась целая рота солдат, чтобы угомонить разъярённого бугая Фрэнки. В общем, никто на том рынке не остался без парочки сломанных костей… Потом проводили военное расследование и узнали истинный перевод выкриков местных жителей: «Капуста по акции!» Так Фрэнки и получил свой «навес».