— Так они в душе не ебут, что такое «три четверти», — пожал плечами я. — Скажите, что это ноль…

Гнев моментально улетучился из взгляда Короля и сменился обожанием:

— Вы спасли меня от страшной участи… — сказал он. — Я ваш вечный должник… Но сейчас я вынужден снова просить вашей помощи: враг у ворот. Мы должны его победить…

Я подошёл к стене и посмотрел вниз. Сэр Мужеложец сидел за карточным столом и играл на лютне. За столом сидели четверо солдат Императора с картами в руках. Сэр Мужеложец был абсолютно голым, и что-то мне подсказывает, что разделся он раньше, чем вояки успели раздать карты…

Другие солдаты занимались самыми разными делами: кто-то спал, кто-то стоял в патруле, кто-то с ненавистью пинал труп храброго лучника Короля, в колчане которого, моими стараниями, не было ни единой стрелы…

И тут меня осенило…

— Индивидуальный Интерфейс Истребления, ты тут?

— Индивидуальный Интерфейс Истребления активен и готов к работе, — раздался в моей голове суровый голос.

— Отлично! Мне нужно что-то, что поможет разъебать банду чепушил, собравшихся у стены замка.

— Дарую вам силу минотавров, — сообщил суровый голос. — Теперь вы непобедимы и бессмертны, а ваши руки — сокрушительное оружие смерти…

— ДА — БЛЯТЬ! — победно вскинул кулак я. — Сейчас я вам покажу, кто тут батя! Эй Король, ёбта! Стойте тут и наслаждайтесь зрелищем! Сейчас я в одиночку разорву всех твоих врагов, как сучек!

И я молнией рванул вниз по ступеням. Сила растекалась по моим венам, я был готов убивать…

— Шутка, — сказал суровый голос, когда я был уже на последних ступенях. — На вашем уровне доступа доступен только энергетический батончик. В следующий миг мне на голову шмякнулось нечто в шуршащей обёртке.

— Ну ёб твою мать… — я скривился от стыда, представив, как сейчас буду объяснять Королю, почему я не разорвал его врагов, как сучек…

Глава восьмая. С братом сложно — без него невозможно

— Почему вы вернулись? — удивился Король, когда я поднялся по ступенькам назад на стену. — Уже всех разорвали?

— В каком смысле? — я максимально сильно нахмурил ебальник, чтобы моё смятение выглядело как можно более натуралистично и не наиграно.

— Вы ушли разрывать моих врагов, как сучек, — напомнил Король.

— Чего, бля? — ещё больше нахмурил ебяку я, потом подержал в недоумевающем выражении три секунды, затем резко расправил её, словно пеликан крылья, и высоко поднял брови, изобразив внезапное озарение. — АААА! Вы, наверное, меня неправильно услышали, мистер Король! Я сказал: «Пойду осмотрюсь — скоро вернусь».

Сука… Надеюсь, у него плохая память, и он поверит в мою пиздёжь… Эх, разбаловал меня Асим со своей доверчивостью! Ещё месяц назад я бы так спизднул, что и сам бы поверил…

— Если я правильно припоминаю, вы сказали: «Сейчас я вам покажу, кто тут батя. Эй Король, ёбта! Стой тут и наслаждайся зрелищем! Сейчас я в одиночку разорву всех твоих врагов, как сучек!»

Вот блять… Кажется, меня загнали в угол…

Видя, как я стушевался, будучи пойманным за руку, глаза Короля стали медленно наливаться злобой…

Или я сейчас придумаю какую-то крайне гениальную изворотливейшую пиздёжь на свете, или Король прикажет меня повесить…

Я с надеждой посмотрел на Макса. Макс умный парень — он должен помочь мне выкрутиться…

Но Макс лишь отвёл взгляд.

Сучара, блять, чтоб ты сдох!

Я бросил несчастный взгляд на Асима. Может, он сможет подсказать мне какую-нибудь гениальную пиздёжь? Но Асим был слишком занят поеданием крысы, которую каким-то хером поймал, пока мы тут разговаривали, и теперь, кажется, забыл обо всём на свете.

Пизданутый япошка…

Не особо-то на что-то надеясь, я взглянул на Олега.

Не, он меня точно не сможет выручить… Олег — тупой деревенский поц: чем он может помочь мне в тяжёлой интеллектуальной битве?

Но к моему удивлению Олег, поймав мой взгляд, коротко кивнул, как бы говоря: «Понял — ща всё распетляю».

— Нате, сука, бля! — Олег выстрелил ногой в королевскую ебососину, отчего тот перекувыркнулся через стену и улетел вниз.

Раздался хрустящий шмяк…

— Да что с тобой, блять, не так??? — взбесился я. — Зачем ты всех убиваешь??? Тебе тут не твой «дансинг клуб» колхозный! У нас, в цивилизованном мире, вопросы решают языком, а не силой, пидормотина ты переферийная!!!

— Я просто помочь хотел… — смутился Олег. — Ты на меня посмотрел так, ну типа, как бы умоляя… Я не мог оставить друга в беде, понимаешь? Брат за брата — за основу взято…

Вдруг я обратил внимание, как чётко обтягивает его торс форменная зелёная футболка (френч он давно снял и подвязал на поясе).

— Аминь, брат, — я подошёл ближе и протянул ему руку. Мы схватились в крепком мужском рукопожатии, а затем ударились плечами.

— Мы с первого класса вместе, — подошёл к нам Макс и по-братански обнял. — И за всё, что мы делаем — отвечаем тоже вместе!

— И во всём этом дерьме прикрываю вас я, — добавил Асим, присоединяясь к братанским объятиям.

— А теперь вы все разденетесь и начнёте целоваться… — услышал я бархатный голос, доносящийся словно бы из ниоткуда и отовсюду одновременно.

— О да, — радостно согласился я.

А с чего бы мне отказываться от такого предложения? Братья до конца…

— Режим подавления волн гей-модификации сознания активирован, — раздался в моей голове суровый голос. — Накладываю помехи на источник трансляции пацанских цитат.

В следующий миг моё сознание прояснилось.

Олег уже был в одних трусах, с остекленевшим взглядом бубня себе под нос разные пидоралистические фразочки, вроде: «Лучше умереть на ногах, чем жить на коленях», «Кто жмёт руки — не обязательно друг» и «Розы любят воду… пацаны свободу… розы гибнут на газонах… пацаны на красных зонах…»

В метре от нас стояли, держась за ручки и любуясь луной, словно два голубка Макс и Асим. Макс повернул голову к Асиму и тихо, чувственно сказал:

— Не избегай драки, раны заживут быстрее, чем самооценка.

Асим ответил ему влюблённым взглядом и прошептал без какого-либо акцента:

— Мои пацаны — моя опора в жизни… Их не так много, но они со мной до конца — я в этом уверен… Спасибо вам, Братья…

Их губы потянулись на встречу друг другу…

— Да что тут, блять, происходит?? — я с ужасом смотрел на царящий вокруг гей-апокалипсис.

— Враг активировал ультра-частотный транслятор гей-модифицирующих волн, искажающих сознание всех попавших в зону действия субъектов, вплоть до социально-культурного класса «СП», — объяснил суровый голос.

— СП? — не понял я.

— Стопроцентный пидорас, — уточнил голос.

— Так вот почему они сыпят злоебучими пацанскими цитатами! — вдруг осенило меня. — Но как же мне спасти их?

— Мощности моих волн подавления на вашем уровне допуска хватает лишь на защиту одного объекта, — ответил голос. — Для самостоятельной нейтрализации гей-модифицирующих волн рекомендуется использовать методику вербального противовеса…

— Это что ещё за хуйня такая? — не понял я.

— Попробуйте рассказать им о принципе неопределённости Гейзенберга или постулатах Бора. Это поможет им вернуть контроль над утраченной социально-культурной ориентацией.

— Ты уверен, что это поможет? — неуверенно спросил я. — Мне всегда казалось, что в науках шарят только гомосексуалисты…

— Всё верно, — согласился суровый голос. — Но данные гей-модифицирующие волны работают не на ультравысоких, а на ультранизких частотах, и, как следствие, изменяют сознание жертв до состояния крайней пидоралистии, а не гомосексуализма. Иными словами, ваши друзья не стали гомосексуалистами, они стали отъявленными пидорасами, на что очевидным образом указывает появившаяся непреодолимая тяга к употреблению в своей речи так называемых «пацанских цитатат».

— Но почему пацанские цитаты превращают людей в пидорасов? — удивился я.