— Вот же старый кусок динозаврьего говна! «Посмотри в Интернете то, посмотри в Интернете это»! Посмотри в Интернете работу себе нормальную! А то по квартирам ходит — людей заёбывает! Вот уж воистину «яблоко от яблони»! Что сын мудак, что его отец. Неужели непонятно, что девушка одна хочет побыть?! Нет, надо, блять, лезть со своими советами и предложениями… «какая проблема — я тебя подвезу». Вот, блять, счастье — на «бобике» через весь город прокатиться! Люди увидят — что скажут? «Смотрите-ка! Кларисса — падшая девка — опять в тюрьму поехала! Больше месяца на воле с четырнадцати лет не бывала! А выглядит ничего — заебись даже! И умная — ебанись! А лак-то какой — загляденье! Неужто сама ногти красит? Аккуратно так лежит, пиздато, и подобран в тон кофточке и цвету глаз, будто в салоне делала. И одета с иголочки, и причёска как с обложки… Нахуя ей тот Андрюшка усрался вообще? За минуту нашла бы себе принца индийского, но нет — из жалости это толстое ничтожество приласкала! Великой души человек эта Кларисса, но никто этого не ценит…» В жопу тебя, короче, морж мусорской! И эти поездки на «бобике», и сыночка твоего — агрессивного психопата!

— Честно говоря, обидные слова ты говоришь, Кларисса, — заметил дядя Коля. — Особенно про «бобик». Машина-то отличная!

Выпучив глаза, я медленно повернулась к дяде Коле — он по-прежнему стоял в дверях в трёх метрах от шкафа, в котором я копалась.

— Вот же ж блять!

Вскоре я уже сидела в машине, красная как рак. Это ж надо — так облажаться! Ну всё! В эти же выходные брошу пить! Хотя нет, в эти выходные будут сериал показывать мой любимый, а там мне так девчонку, главную героиню, жалко — точно не сдержусь! Вот зимой сезон закончится — и брошу. Хотя Новый год потом и праздники, а весной опять Андрюшка будет меня доводить наверняка, а потом лето… Ладно, идея бросить пить хорошая, но буду реалисткой: пока нереализуемая. Буду просто стараться следить за собой и не влипать по пьяни во всякие неудобные ситуации!

Я заехала на парковку торгового центра и остановила машину. Выбравшись наружу, открыла пассажирскую дверь и заглянула в салон:

— Ну малыш, только не нервничай, скоро тебя вернут твоей маме. — Я потрепала по щеке мальца, сидевшего в детском кресле на заднем сиденье. — Оставлю дверь открытой, чтобы ты тут на солнце не задохнулся, хорошо? Эй, люди! Чья это машина?! Тут ребёнок на заднем сиденье! Вызывайте полицию!

Глава двадцать четвертая. Почему я его люблю, а он меня «да», «угу» и «тоже»?

Я стояла на узкой мощёной улице у обшарпанной деревянной двери, над которой висела не менее обшарпанная вывеска: «Частный детектив Кларисса». На дверь скотчем была приклеена бумажка с растёкшимся от дождя текстом: «Отошла на пару-тройку дней».

Я открыла дверь — послышался звон висевшего над ней колокольчика — и вошла внутрь. Я никогда не запирала офис на ключ — дверь открывалась от себя, а людям, которые сюда приходили, как правило, хватало ума только на то, чтобы пару раз дёрнуть её на себя, так что тратить деньги на замок я посчитала лишним.

Небольшое помещение четыре на три метра с двумя просторными окнами и туалетом, спрятанным за ширму (к сожалению, запах ширма не прятала, так что я старалась по возможности ходить в туалет дома, чтобы не отпугивать клиентов). Большой древний деревянный стол, три изношенных кресла и покосившийся стеллаж, заваленный толстыми файлами, набитыми бумагой. На столе стоял дисковый телефон, лежал недоеденный бутерброд с сыром, а также свёрнутая газета за хрен знает какую дату.

Я села в кресло и закинула ноги на стол. Наконец-то я вернулась к работе! Ничто не прогоняет депрессию так ловко и надёжно, как плотная рабочая неделька. И тут я услышала звон колокольчика — работа не заставила себя ждать…

— Здравствуйте, — неуверенно поздоровалась вошедшая девушка. Она выглядела на троечку с плюсом: туфли перепутаны местами, а одной и вовсе нет, грязный пуховик с кучей заплаток, штаны в ужасном состоянии, из-за пояса торчат скомканные страницы газет (приглядевшись к колонтитулу, я увидела сегодняшнюю дату — значит, девчонка в тренде, за это и поставила ей плюс к троечке). С приходом девушки мой офис наполнил стойкий запах духов (не берусь говорить с уверенностью, но, скорее всего, это был запах мочи человека, который принципиально не пьёт воду, заменяя её недорогими алкогольными напитками вроде «незамерзайки» для автомобильных окон). В общем, дама была импозантной, но что-то удержало меня от реализации желания предложить ей присесть, так что я сразу перешла ко второй части стандартного проявления гостеприимства:

— Не хотите ли кофе?

— Да, не откажусь! — обрадовалась девушка.

— Замечательно! Я знаю отличную кофейню, всего в двух кварталах отсюда. Там просто потрясающий кофе! Когда будете выходить, вытрите, пожалуйста, дверную ручку и всё, до чего успели дотронуться, антисептической салфеткой. — Я протянула ей одноразовую салфетку, которую давненько припиздила из KFC. — И если можно, постарайтесь не выдыхать в мой офис воздух из своих лёгких. Спасибо за понимание!

Девушка подошла ближе и задумчиво села в кресло, не обращая внимания на моё лицо, исказившееся гримасой ужаса и отчаяния (его же, блять, теперь придётся сжечь… всё здесь придётся, блять, сжечь!). Приняв пакетик с салфеткой из моих остолбеневших от шока рук, она зубами порвала его, извлекла салфетку и громко высморкалась. Бережно припрятав салфетку в штаны, подняла на меня глаза, в которых стояли слёзы, и тихо спросила:

— Вы будете доедать?

— Чего, блять? — неуверенно уточнила я.

— Бутерброд. — Она грустно ткнула глазами в надкусанный бутерброд, лежавший на моём столе.

— Ну, спроси вы меня об этом три-четыре месяца назад — я бы ещё подумала…

Девушка спокойным и плавным движением протянула руку, взяла бутерброд и так же спокойно, целиком засунув его себе в рот, стала задумчиво пережёвывать.

— Приятного аппетита… — охуела я.

— Паффиббо, — кивнула она.

Следующие несколько минут девушка спокойно жевала мой бутерброд, внимательно шаря глазами по всему кабинету, — явно что-то искала. Наконец она с усилием, от которого лицо её покраснело, проглотила бутерброд и вновь обратилась ко мне:

— А есть чем запить?

— Эм… У меня нет антифриза, или «Тройного» одеколона, или что вы там пьёте вообще… — ответила я.

— Жаль, — грустно кивнула она.

— Мне тоже, — кивнула в ответ я.

— Я принцесса, — заметила она.

— Я тебе ебальник залью перцовкой, если ты через секунду не съебёшься отсюда! — заметила я, достав из ящика баллон.

— Понятно. Простите за беспокойство.

— Ничего страшного.

— С днём рождения.

— И вас тоже.

Девушка встала и начала было уходить, как вдруг развернулась и схватила со стола газету.

— Свежая? — с надеждой в голосе спросила она.

— Угу, завтрашняя, блять! — буркнула заебавшаяся я.

Глаза девушки вспыхнули счастьем. Она нежно сжала в руках газету и убежала из моего офиса.

— Наконец-то…

Я не успела даже проветрить помещение, как снова зазвенел колокольчик.

— Здравствуйте, — прогремел мощный суровый голос.

— Ну здравствуйте! — натужно улыбнулась я.

— У меня тут нехуёвая проблемка образовалась. Мы были в магазине, который прямо напротив вашего офиса, ну и, короче, карты не принимали — и мама отошла снять наличку с банкомата, а меня оставила с продавцом. Короче, я почти три минуты ждал, а её всё нет. Сами понимаете: мне всего пять лет, а если не пиздеть, то четыре года, и для меня эта ситуация будоражащая. Короче, страшно мне, пиздец! Помогите маму найти, тётенька!

— Карапуз, ты каждый, блять, божий день приходишь ко мне в офис! И каждый, блять, божий день ровно через одну минуту после твоего прихода твоя мама находит тебя в моём ебучем офисе! На будущее: жди свою мамку хотя бы на одну минутку подольше! Или объясни ей, что в соседнем магазине не принимают, блять, карты, потому что это не магазин, это переулок — там приезжие нигеры продают местным беляшам вроде твоей мамки метамфетамин.