Я поднял глаза: линия горизонта горела от…
— Это факелы! — испуганно взвизгнул отец Борэлли. Тысячи и тысячи факелов!
— Несметные полчища Бабьей Матки! — в панике прокричал кто-то из стражей.
— А нет! Просто показалось! Слава тебе, господи! — выдохнул отец Борэлли.
— Что же это тогда за свет? — спросил я, поднимая голову (я уже успел лечь на землю и притвориться мёртвым, в надежде, что толпа разъярённых феминисток не станет меня трогать, решив, что я просто дохлый койот).
— Это… — отец Борэлли сощурился, вглядываясь в даль. — Фары, Милорд…
И действительно, свет слился из многокилометрового зарева, освещавшего весь горизонт от края до края, в два небольших белых кругляша, которые быстро приближались. Через несколько секунд рядом с нами остановилась тонированная бордовая приора. Изнутри раздавался глухой гул музыки. Водительское окно приоткрылось, музыка вылилась на улицу, став в десятки раз громче:
Если вижу мужиков. Яааа!
То лишаю их хуёв. Яааа!
Ненавижу мужиков. Яааа!
Что-ты-смотришь-сука-ща-лишу-тебя-хуя!
Тынц-тынц-тынц-тынц-тынц-тынц!
— Мальчики, не подскажите, как добраться до Церкви Терпимости, Милосердия и Всепрощения? Спросила какая-то молодая блондинка, делая потише. Рядом с ней и на заднем сиденье разместились ещё четыре её подружаньки. — Мы монашки по обмену — опаздываем на первую вечернюю службу!
— Чуть дальше, — махнул рукой отец Борэлли. — До большого камня сверните направо, а там не пропустите…
— Спасибо, зайчики, — блондинка одарила нас улыбкой. Стекло поднялось, и приора поехала дальше, хотя музяку ещё какое-то время было слышно:
Если фемок разозлил ты, маменькин сынок!
Растяни свои яйчишки, словно папенькин носок!
Я приду к тебе домой — выбью дверь твою ногой!
Я отрежу твои яйца и засуну тебе в жопу, чмо!
Машина отъехала всего метров на сто, затем повернула направо, и свет её фар нырнул куда-то вниз. Раздался удар, скрежет металла, снова удар, а затем тьму разорвал грохот взрыва.
— Или после камня… — задумчиво пробубнил отец Борэлли, стуча себя указательным пальцем по подбородку.
— Хули вы стоите-то??? — выпучил глаза я, обернувшись на стражу, которая со скучающим видом стояла, опёршись на копья. — Там девчонки со скалы наебнулись! А ну-ка быстро к ним, ублюдки!
Второй раз приказывать было не нужно: стражники ломанулись на помощь…
Их не было примерно минут десять, а когда они наконец вернулись, один из них с гордым видом положил у моих ног пару туфель, обгоревший GPS-навигатор, почерневшие кольца, серьги, цепочки и даже серебряные коронки.
— Что это, блять, такое? — нахмурился я.
— Добыча, Милорд! — подбоченился явно довольный собой стражник.
— Какая ещё, нахуй, добыча?? — возмутился я. — Вы что ограбили этих несчастных?? И хули ты такой довольный?? Гордишься тем, что обобрал мёртвых девчонок??
— Одна из них была жива, Милорд! — ещё больше приосанился стражник. — И дралась за свои туфли, как лев! Но я не дрогнул и не отступил!
— И что же ты сделал? — страдальчески скривился я в предвкушении.
— Я увернулся от её когтей и пригвоздил копьём к дереву, Милорд!
— Пидорас… — констатировал я. — Как же вы меня заебали… Слушайте меня все! Сейчас бегом бежим до ближайшей остановки и ждём автобус, который вывезет меня из вашей пизданутой страны!
Я сидел на троне и задумчиво жевал брюкву, нафаршированную хлебом. Справа от меня, на табуретке, сидел Сэр Мужеложец и настраивал свою лютню. Слева стоял отец Борэлли и вёл какие-то подсчёты на пальцах. А чуть дальше, в зале, на скамейке сидели Макс с Олегом — они, как обычно, рубились в карты.
— Слушай, Владян, — нарушил тишину Макс. — А ты же собирался на автобусе свалить вроде…
— Вот же ж блять! — выругался я, гневно отбросив брюкву. — Коня мне, живо! Я съёбываю!
— Ваша Милость, к сожалению, дороги замело… — сообщил мне отец Борэлли. — До весны вы не сможете отойти от замка и на три версты…
— В смысле замело? — не понял я. — На улице градусов тридцать было! Лето, блять!
— В этих краях погода меняется быстро, Милорд, — пожал плечами отец Борэлли.
— Мы вернулись десять минут назад! — возмутился я и тут боковым зрением заметил какое-то движение на стене… — Асим?
— Чего? — Макс с Олегом повернулись в сторону, куда я смотрел.
— Пацаны, я только что видел, как по стене пробежала какая-то мерзкая чёрная херь…
— И ты решил, что это Асим? — нахмурился Олег. — Ну ты, блять, и расист…
— Не знаю, почему мне так показалось, — признался я. — Я даже разглядеть его толком не успел… Но это существо напоминало мне бородатую бабу…
— Асим по-твоему похож на бородатую бабу? — удивился Макс. — У него бороды-то нет!
— Да я не об этом! — раздражённо махнул рукой я. — Полз по стене, так же как она…
— Милорд, у нас есть дела поважнее, — напомнил отец Борэлли. — Зима пришла. Вырастут расходы. Нам нужны дрова для отопления домов, нужно заказывать брюкву и зерно из тёплых краёв, ведь мы так и не успели ничего запасти на зиму. Да ещё и эта война с феминистками обойдётся нам в целое состояние…
— Ну и сколько на это всё нужно денег? — поинтересовался я, сделав вид, что мне не похуй.
— По моим расчётам на то, чтобы пережить зиму, придётся потратить не меньше пяти тысяч золотых монет, Милорд, — сообщил отец Борэлли. — А расходы на армию будут исчисляться многими миллионами…
— А сколько денег в казне сейчас? — спросил я.
— Две тысячи золотых монет, Милорд.
— Две тысячи??? — округлил глаза я. — Этого не хватит даже на зимовку! Сколько же мы получаем налогов?
— Сотню монет в месяц, Милорд.
— И ещё девятьсот получает церковь? — поинтересовался Макс.
— Вашими стараниями — восемьсот, — скривился отец Борэлли.
— Так, а с чего мы ещё имеем доход, кроме налогов? — спросил я.
— Сейчас ни с чего, — пожал плечами отец Борэлли. — У нас была государственная лавка с выпечкой на большой дороге, но её украли. Так что теперь мы имеем доход только с налогов. Ваш предшественник, Король Артур, любил проводить время со своими любовниками больше, чем заниматься экономикой…
— Это ни в какие, блять, ворота не лезет! — возмутился я, вскакивая с трона. — Собрание! Сейчас же! Сэр Мужеложец! Сколько людей у Матки?
— Людей у Матки нет совсем, есть женщины, мой Лорд. И женщин у неё не меньше тысячи иль ста.
— Сто девчонок? — поднял бровь я. — Ну, это не так и страшно. Можно заманить их лаком для ногтей или пудрой в яму с кольями, или просто…
— Прошу прощения, Милорд, за то, что внёс я смуту. Имел в виду я сотню тысяч мерзких бабских рыл и двести тысяч вислых сисек.
— Сто тысяч??? — выпучил глаза я. — Напомни-ка, сколько у нас солдат?
— Пятнадцать их — как на подбор, — выпятил грудь Сэр Мужеложец, — учил их лично сам, и стоит каждый сотни!
— Пятнадцать тысяч? — с надеждой спросил я.
— О нет, Милорд — пятнадцать просто, — махнул рукой Сэр Мужеложец, но заметив моё огорчение, поспешил добавить:
— Но дайте час, и соберу я тридцать мужиков крестьянских, кто вилами орудует, что вы расчёской!
— Сорок пять солдат, — печально констатировал я. — Это слишком мало…
— Да что ты драматизируешь-то, Владян? — вмешался Макс. — Забыл, что ты — Бог молний? Ёбнешь по ним всем разок и превратишь в пепел — делов-то…
— ИИИ, скольких человек я могу убить молнией? — спросил я, не знаю зачем смотря на потолок.
— Зона поражения электрического дождя составляет десять квадратных метров вокруг оператора, — сурово ответил ИИИ. — Время перезарядки способности составляет три года.
— Вот же ж блять… — поник я. — А есть у меня ещё какие-то способности?
— Да, — ответил ИИИ. — И не мало.
— Ну слава, блять, богу! — обрадовался я. — И что там у тебя для меня припасено?
— Энергетический батончик. Время перезарядки тактической возможности: двадцать четыре часа. В настоящий момент тактическая возможность готова к использованию. Хотите воспользоваться?
