— Он не гомофоб, — уверил Сэра Мужеложца я. — Он просто не приемлет насилия: его привела в ужас мысль о том, что он силой, без спросу, взял другого мужчину.

— Тогда, быть может, пришло время рассказать ему о вашей шутке? — предложил Сэр Мужеложец. — Я был тут раньше, чем тогда, когда вы начали оттягивать его от его жертвы…

— Это о чём он сейчас? — с надеждой спросил Олег, продолжая держать голову ниже колен.

— Ну и пидорас ты, мистер рыцарь… — сплюнул я. — Такой прикол испортил. Ну ладно: не успел ты присунуть тому бедолаге…

— Ублюдок ты, Владик! — Олег расправился и ёбнул меня кулаком в плечо. — Такими вещами не шутят!

— Лучше с кентами на велике, чем с чертями на гелике… — заметил Макс, оторвав взгляд от Асима и посмотрев на меня.

— Живи, люби, кради, гуляй, купи весь мир, потом отдай! Всегда лишь помни вещь одну — не забывай свою братву! — ревниво заметил Асим, проследив траекторию взгляда Макса.

— Никому не обязан, ни к чему не привязан, никому не подобен, потому и свободен… — вдруг ворвался с цитатой Олег. Глаза его на миг остекленели, но почти сразу прояснились и наполнились ужасом. — Сука! Владян! Въеби мне по яйцам! Опять началось!

Меня дважды просить было не надо. Я взял разбег и побежал к Олегу.

— Не надо, — остановил меня суровый голос. — Не стоит злоупотреблять терапией, иначе у объектов выработается привыкание, и эффективность терапии начнёт снижаться вплоть до полной бесполезности.

— Но как же тогда быть? — в панике спросил я, остановившись. — Он ведь снова обращается! Я не хочу, чтобы он тут кого-нибудь трахнул! Не хочу, чтобы он МЕНЯ трахнул!

— Сейчас он не опасен, — успокоил меня ИИИ. — Вы наблюдаете остаточную реакцию. Эхо подавленной генетической пидеромутации.

— Олег! Он говорит, что всё в порядке! — поспешил я обрадовать друга. — Это просто остатки голубизны из тебя выходят… Не держи в себе…

— Ёбаные Печенеги! — выругался Олег, натягивая футболку. — Я одного понять не могу: если ты избранный, и они хотят тебя убить, зачем им тебя в гея превращать?

— А действительно… — задумался я. — ИИИ? Нахера Печенегам меня пидормотить-то?

— У меня нет точного ответа на этот вопрос, — ответил голос. — Печенеги — старейшая раса на Земле. Никто из ныне живущих не видел их своими глазами. Никто не знает, чего они хотят на самом деле, но каждый раз, когда они выходят из тени — многие миллионы гибнут страшной смертью… Известно, что на Землю явится избранный, одарённый мощью, недоступной никому из смертных, и что его приход ознаменует конец цивилизации Печенегов. Возможно, Печенеги хотят сделать тебя шифро-пидором, потому что шифро-пидоры, в отличие от гомосексуалистов, не признают СПИДа? Хотят, чтобы ты начал заниматься незащищённым сексом с другими мужиками и умер от этого страшного недуга? Но это лишь догадки… Правду выяснить предстоит тебе самому…

— Ну так что? Ответил тебе твой джин? — спросил Олег. — Зачем Печенеги сделали тебя геем?

— Хотят, чтобы я ебался с кем попало без гандонов и умер от СПИДа, — пояснил я.

— Нихуя себе многоходовочка… — с уважением присвистнул Олег. — Надо признать — эти ребята простых путей не ищут… Могли бы ёбнуть по тебе ракетой или послать бродягу с заточкой, а если уж хотелось, чтобы ты именно от СПИДа помер, так подослали бы спидозницу, которая тебе в рот харкнет — нахуя какие-то хитрожопые гей-волны изобретать?.. Да и вообще, СПИДа же не существует — это байка, которую правительство придумало, чтобы продавать бедолагам дорогущее лечение…

— Всё блять, началось… — закатил глаза я. — Ещё один конспиролог активизировался…

— Ничего это не конспирология, — возмутился Олег. — Моей мамке тоже цыганка одна сказала, что у неё СПИД этот. Говорит: «Ты за грибами-то ходила, небось?». Мамка ей отвечает: «Разумеется, ходила — сезон же, ёбаный рот!». Цыганка ей: «А платок крепко завязывала?». Мамка говорит: «Платок крепко не завязываю: уши нужно открытыми держать, а то не услышишь, как медведь с дерева на тебя спускается, где паутину вьёт — и высосет из тебя душу без остатка». Ну цыганка покивала да и выдала: «Всё, кусил тебя клещ инцефолограмный и теперь у тебя СПИД случился». «Давай, — говорит, — тыщу, буду снимать с тебя эту заразу мощным заговором». А моя мама не дура же — у неё высшее образование так-то. Короче, она сразу в поликлинику пошла. Ну и ей там этот заговор за пятихатку гинеколог и сделал. В столицу вот ездила год назад, проверяла: СПИДа нет — значит, заговор мощный был, какой надо и всего за 500 рублей, а не за какую не за тыщу. Так что хуйня этот СПИД ваш — выдумка для лохов городских. В жопу я тот СПИД ебал — так тебе скажу, если с эмоцией надо.

— Охуительная история, — покачал головой я. Развивать эту тему не хотелось, ведь если я начал бы задавать все возникшие в моей голове вопросы, начиная от плетущего паутину медведя и заканчивая гинекологами, заговаривающими против СПИДа за пятихатку — этот разговор бы стал очень долгим, и в конечном счёте пришлось бы объяснять Олегу слишком много всего, включая то, что ПТУ, которое закончила его мамаша — это нихуя не высшее образование, даже если более уважаемых всеми местными учебных заведений в их деревне нет.

— Сэр Мужеложец, — обратился я вместо этого к гею-рыцарю, — объясните нам, пожалуйста, какого хуя люди Императора Петра на нас не нападают? Стена упала, а они до сих пор в карты играют, и на нас им вроде как похую…

— Не знаю, милсдари, чего ещё от них хотите вы, — удивился Сэр Мужеложец. — Король Артур понять им дал, что замок уступает и сдаётся…

— Дал понять? — не понял я.

— Убил себя на радость вражеских знамён, — уточнил Сэр Мужеложец. — Сейчас они отпразднуют победу эту, а утром ринутся в атаку, чтобы насиловать овец, мужей пленить и убивать всех баб…

— Я вот всё понять не могу, — почесал репу я, — почему у вас тут насилуют животных, а не женщин? В сказках наоборот пишут…

— На то они и сказки, милсдарь, — снисходительно махнул рукой Сэр Мужеложец. — Я жил в те тёмные века, когда девчачье племя за права свои боролось. С тех пор никто не смеет брать их силой. Убить ты можешь женщину, но против воли возлежать с ней — упаси тебя господь!

— Но почему? — всё равно не мог взять в толк я.

— Движение за женские права, — на лице Сэра Мужеложца читался неподдельный ужас. — Владыка женщин, зовут которую все Женской Маткой, направит ярость всей своей орды на каждого, кто оскорбить решит особу единого с ней пола…

— А разве убийство не оскорбит «особу одного с ней пола»? — нахмурился я.

— Убийство чувств не может оскорбить! — поднял к небу палец Сэр Мужеложец. — Ведь чувств не станет в момент смерти! Догматы Женской Матки её же завели в ловушку своих слов! Незыблемы они, и нет возможности менять их тексты, и к ужасу её там нет того, что запрещало бы убийство женщин! Теперь нельзя их чувства оскорблять, нельзя насиловать и наносить побои, а вот убить вполне возможно, если нет иных законов, запрещающих подобные деянья! И, слава богу, тут они имелись, но вот враги, под предводительством Петра таких устоев не блюдут!

— Пиздец… — констатировал я. — Бедные девчонки. Но некогда об этом думать — надо сваливать, пока не наступило утро. Вы не знаете, нет ли тут какого-нибудь чёрного хода?

— Мы не оставим девчонок умирать… — сказал Олег суровым, полным решимости голосом.

— И что ты предлагаешь? — нахмурился я. — Пойдём пиздиться с толпой вооружённых автоматами мужиков?

— Да, — кивнул Олег. — У нас есть Сэр Мужеложец. Есть толпа крестьян. А у тебя есть твой ИИИ.

— Ага, и он может подкинуть мне энергетический батончик, на случай если я совсем устану сидеть жопой на копье…

— Я видел на что он способен… — напомнил Олег.

— Я тоже. Но ИИИ сказал, что на первом уровне мне положен только ебучий батончик…

— А как повысить уровень?

— А вот, кстати, в душе не ебу… ИИИ, как повысить уровень?

— Нужно отгадывать загадки, — ответил суровый голос. — Полно одёжек и все без застёжек — что это?