Наклонив голову, он нашел губами шею королевы и принялся ее целовать, опуская руки все ниже и ниже, пока внезапно не остановился. Ощутив на языке волос, Мердо отстранился и извлек изо рта рыжий волос. Посмотрев на него задумчивым взглядом, он нервно стряхнул его с пальцев и снова прижался к королеве.
– Прекрати! – вскричала Ада, вскинув локти. – Тебя что, больше ничего не интересует!?
– Ничего, только ты, моя королева.
– Если ты не заметил, я этой ночью родила. Не хочешь спросить, кого родила?
Обернувшись к Мердо, она посмотрела в его глаза, надеясь увидеть в них интерес, хоть чуточку, но, ничего, кроме похоти, не заметила. Мердо стоял и улыбался, предвкушая ночь, когда снова окажется в объятиях Ее Величества. Вот уже третий месяц был на исходе, как он пребывал на голодном пайке, получая изо дня в день отказ королевы.
– Дай угадаю… сын?
– Да, сын.
– Надеюсь, роды прошли благополучно и он не пострадал?
– Брось, из тебя плохой актер! Ответь лучше, тебе действительно наплевать на собственных детей?
– Что за глупый вопрос!?
– И все же?
– Да, наплевать, как и тебе, – сказал Мердо, как отрезал.
– Иного и не ждала, – выдохнула Ада.
«О, Боги, как же я хочу сына», – мелькнуло в ее голове, ибо ответ Мердо окончательно убил в ней мысль, что первый красавец королевства способен на большее, нежели вытворять чудеса в постели.
Она не просто хотела сына, а хотела заниматься его воспитанием, как это делают простолюдины. Следить за тем, как сын произносит первые слова, как становится на ноги, как…
– А ты ожидала услышать иное?
«О, Боги, до чего же она глупа, – подумал он, вспомнив о пророчестве. – Ну, скажет он, что ему не безразличны их дети, но что от того изменится? К чему его мнение вообще, если их судьба уже предрешена, и она это прекрасно знает?! Одним сыном меньше, одним больше, ничего не изменить».
– Я давно ничего не жду, – ответила Ада, обернувшись к окну.
Пожав плечами, Мердо шагнул к окну и уперся руками в позолоченный подоконник.
– На совете ты сказала, чтобы я собрал ополчение и занялся крестьянами и… как их там?
– И потрошителями, – подсказала Ада.
– Да, все верно. Если с ополчением все понятно, как быть с остальным, с теми же потрошителями?
– Ты лорд-командующий, тебе и решать.
– Я прежде солдат, – сказал Мердо, предприняв попытку поймать взгляд королевы.
– А я королева, – парировала Ада. – И мое дело отдавать приказы, а твое дело исполнять.
Миддланд, напоминавший в дневные часы один большой муравейник, продолжал жить прежней жизнью, будто никакого
пророчества не было и в помине.
«Может, мои волнения напрасны? – подумала она. – Ведь в пророчестве нет моего имени… Сомнения, что черви, съедающие плоть изнутри… о, Боги, как же мой отец был прав!»
– А ты сильно изменилась.
– Мой отец говорил, что нельзя стоять на месте, что жизнь скоротечна, что… хотя… это не столь и важно.
Махнув рукой, Ада вздохнула и посмотрела на морской горизонт, туда, откуда пришли ее предки, ведомые Хептосидом. Она много раз слышала легенду о семи ветрах, часами просиживая на коленях отца, как много раз слышала о пророчестве верховного жреца Соутланда, предрекшего падение дома Бланчестеров.
– Ладно, пойду я, – сказал Мердо, но, с места не сдвинулся, ожидая прощального слова. Простояв так с некоторое время, он ничего не дождался и тихо удалился.
– Охрана! – крикнула Ада.
– Ваше Величество, – сказал один из гвардейцев, появившись на пороге.
– Передай мажордому, что Ее Величество желает развеяться. Завтра, нет, послезавтра мы проведаем южные окраины.
– Да, Ваше Величество, – кивнул гвардеец и исчез в дверях.
«Никогда не стой на месте, ибо жизнь скоротечна, а мир – большой, сродни непаханому полю», – вспомнила она отцовское изречение, после чего улыбнулась и затворила окно.
ЭРИК
– Смотрите, смотрите – принц! – закричал мальчишка, указав пальцем на принца Эрика, объявившегося на балконе Дома Эдмуна.
– Да здравствует принц! Да здравствует Его Высочество! Да прибудут с тобой Боги!.. – раздались крики из толпы.
Торговая площадь Вестхарбора погрузилась в невообразимый шум, в котором потонули сотни голосов, восхвалявших принца на все лады.
– Как же прекрасен этот город, – обронил принц Эрик, на лице которого заиграла легкая улыбка.
Помахав толпе, он покинул балкон, исчезнув за плотными шторами из зеленого шелка.
– Народ от вас в восторге, Ваше Высочество, – заметил Лорьен, секретарь и советник принца в одном лице.
Склонившись над столом, он вертел в руке гусиное перо, вчитываясь в содержание свитка. Бумаги, лежащие на столе в полном беспорядке, выдавали в нем человека, чуждого к порядку.
– Знаю, Лорьен, как знаю и то, что любовь народа не из дешевых, а это…
Не закончив мысли, принц замолк, наблюдая из-за штор за суетой на площади.
– Его Высочество что-то беспокоит? – спросил Лорьен, подняв голову.
Пребывая в советниках принца не первый год, он научился угадывать его настроение с полуслова. Это был большой дар, которым гордились все, кто принадлежал к дому Маргейтов, веками прислуживающему Бланчестерам.
– Нет, Лорьен, разве что здоровье дорогой сестрицы. Что слышно от Чамберса?
На протяжении тридцати двух лет, что принц Эрик пребывал в изгнании, он проявлял живейший интерес ко всему, что происходило в Королевском замке. Прозванный Вечным претендентом, он еще до рождения сестры организовал заговор против отца, за что и поплатился. Десять дней заточения в Белой башне, полной ужасов, принесли ему седые волосы и избитые в кровь кулаки. Так и не достучавшись до стражи, принц пришел в полное отчаяние, как нежданно-негаданно был помилован и отправлен наместником в Вестхарбор, получив запрет покидать город под любым предлогом.
– Ваше Высочество, лорд-канцлер сообщает, что королева отдала приказ лорду Болларду собрать ополчение и разобраться с крестьянами и потрошителями.
– И на кой ей нужно ополчение?
– Лорд-канцлер сообщает, что не сегодня-завтра могут восстать Соутланд и Нортланд.
– Стало быть, наше время наступило? – спросил принц не то себя, не то советника.
Оторвавшись от лицезрения толпы, он затворил балконные двери и принялся расхаживаться по комнате, выдержанной в зеленых тонах.
– Да, Ваше Высочество.
– А что с беременностью моей сестрицы?
– Королева разродилась сыном… как и прочих отпрысков Ее Величества, его постигла та же участь.
– Бедное дитя, – произнес принц, изобразив на лице печаль. – И какой же это по счету?
– Пятый, Ваше Высочество.
Остановившись у двух картин, на которых были изображены короли
Аргус и Эдмун, принц обернулся и обратил на советника сияющий взгляд.
– Хорошо, очень хорошо… у тебя все, Лорьен?
– Нет, Ваше Высочество.
Побледнев в лице, словно воришка, пойманный за руку, Лорьен уронил взгляд на свиток и с дрожью в руках разгладил его непокорные края.
– Ну, и чего тянешь кота за хвост!?
– Еще лорд-канцлер сообщает, что лорд Аддерли упомянул о возможности мятежа на Пяти Островах.
– Ах, же ты кусок дерьма! – вскричал принц, схватившись за эфес серповидного кинжала.
Подняв взгляд, Лорьен узрел перекошенное от злобы лицо принца. Он мог отдать руку на отсечение, что будь здесь лорд-казначей, то не сносить ему головы.
– Какие будут указания, Ваше Высочество?
– Если он такое заявил, то промедление – верная смерть! Дай знать Виклафу, чтобы держал флот и войско на изготовке. Завтра все решится – быть мне на троне или гнить в канаве.
После того, как год тому назад случилось нашествие саранчи, принц Эрик посчитал это знаком и принял решение готовиться к войне. Судоверфи на Пяти Островах, уничтоженные во времена короля Эдмуна, были восстановлены, а вслед за тем начались работы по созданию флота, которого никто прежде не видывал. Корабельщики работали столь усердно, что каждую неделю со стапелей сходило по шесть-семь кораблей, что не могло пройти мимо внимания шпионов лорда Аддерли и местных жителей, засыпавших и просыпавшихся под стук топоров. Ему нужен был всего на всего один месяц, чтобы завершить задуманное, а здесь, так некстати, выступил лорд Аддерли.