— Они спасли жизнь мне и моим детям! — прорычала подруга Шелеста Ночи. — Жаль, я не могу научить их летать. У нас получилась бы отличная стая.

И она взвилась в небо. Ее дети, напротив, опустились на землю. Серебристый Дождь слегка коснулась головой плеча Элла, а Могучее Крыло и Ночной Кошмар ласково обвили хвостами его супругу.

— Теперь мы одна семья! — прогремел голос Шелеста Ночи. — Пусть все знают, что отныне эти благородные люди находятся под моей защитой! Стоит им позвать — я тут же прилечу, где бы они не находились.

— Примите мою благодарность, граф! — обратился повеселевший король к своему лекарю. — Теперь вам нет нужды ухаживать за мной, посещать постылый вам дворец и лицезреть мое лицо, напоминающее женщину, которую мне не суждено было даже увидеть. Но знайте, что мой дом, как и мое сердце, навсегда открыто для вас, и нет такой просьбы, на которую я ответил бы вам отказом.

— Вы, ваше величество, слишком похожи на мать, — грустно признался Торн. — В этом ваше счастье и моя беда. Я ваш верный вассал, не забывайте об этом. Теперь мы станем видеться много реже, но я знаю свой долг и не собираюсь вести затворнический образ жизни. Желаю вам успеха и счастья. А с вашей удивительной супругой мне еще предстоит серьезный разговор. Но это позже!

С этими словами граф растворился в воздухе и исчез, а королевская чета еще долго беседовала с драконами, поражаясь их мудрости и познаниям.

Весть о выздоровлении молодого короля быстро прокатилась по всему Междуморью. Одни встретили ее ликованием, зато другие почти открыто заговорили о подмене короля на принявшую его облик нелюдь, обвинив в этом графа Ад’Берт. Герцог Ад’Пурм поднял бунт, одновременно начав переговоры с Грийдом о включении его земель в состав империи.

Реакция Элла последовала незамедлительно. Король сам возглавил карательную экспедицию. Полк барона Файка, усиленный истанцами Борга Неукротимого, прокатился по мятежному герцогству, остудив горячие головы непокорных. Сам Ад’Пурм, захваченный при попытке бежать в Грийд, лишился не только права владеть фамильными землями, но и головы.

Его владения Элл пожаловал младшему сыну герцога Ад’Вейл, Соллу, получившему титул герцога Ун’Пурм. Синеглазый первым поздравил брата с неожиданным возвышением, сопроводив поздравления четкими наставлениями.

Решительность молодого монарха еще более укрепила его авторитет, а то, что во время поездок по стране короля все чаще и чаще сопровождали парящие в воздухе молодые драконы, с любопытством наблюдавшие за деяниями того, кого они называли своим братом, остудило немало горячих голов, хотя и не пресекло чреды заговоров против законной власти.

Получив небольшую передышку, Элл мог сосредоточиться на решении экономических проблем, в надежде пополнить опустошенную казну. Хозяйством король занимался не менее увлеченно, чем укреплением военной мощи страны, поражая некоторых вельмож осведомленностью в ведении дел.

Недолго пришлось наслаждаться миром. Беда подкралась, откуда ее не ждали. Правительство Грийда, уязвленное неудачами, не посмело начать новой войны с набирающим силы Крайдом, но решило отыграться на его соседе и союзнике. Воспользовавшись спором о границах, оно объявило войну Бедину. Имперские войска вторглись в царство вскоре после того, как Васл Третий нанес визит в столицу Крайда и провел переговоры с королем Эллом, заключив с ним несколько важных договоров.

Бедин оказал противнику яростное сопротивление, но его сил не хватало для противостояния хорошо обученной и прекрасно вооруженной армии. Положение осложнялось тем, что вслед за войском через границу хлынул поток мародеров, грабящих мирные деревни, насилующих и грабящих простых крестьян и ремесленников.

Верный союзническим обязательствам, король Элл немедленно сам объявил войну Грийду. Его армия под командованием генерала Вика Ад’Жост перешла границу империи, быстро продвигаясь к ее столице. Одновременно истанцы графа Ун’Фай проникли в Бедин. Борг Неукротимый промчался по тылам захватчиков, захватывая обозы и казня мародеров.

Не менее решительно действовал и адмирал Тигг. Молодой флотоводец вышел со своей эскадрой к берегам империи, уничтожая военные и торговые корабли противника, разрушая порты и прибрежные города. На помощь виконту вскоре пришла эскадра адмирала Ун’Пайна. А герцог Золотых Островов взял под защиту морскую границу Крайда, захватывая имперские суда, пытающиеся прорваться к берегам королевства.

Правительство Грийда не ожидало такого поворота событий. Хорошо подготовившись к кампании против Бедина, оно оказалось не способным к войне на два фронта. Империя, возможно, запросила бы мира, однако, развязанная война вселила надежду в старых противников юного короля. Маркизы Ад’Баст и Ад’Рон вместе с графами Ад’Улном и Ад’Книфом подняли очередной бунт, двинув к столице королевства свои дружины. Они смели бы немногочисленных гвардейцев Элла, но их перехватила на марше рыцарская конница отца Эльг.

Одновременно герцогиня Ад’Варт, не менее опытная воительница, чем ее супруг, с двумя эскадронами, воспользовавшись отсутствием властителя и его дружины, захватила маркизат Рон, объявив о присоединении мятежных земель к своему герцогству.

Теперь уже королю Эллу пришлось перегруппировывать свои силы, помышляя не только о войне с империей, но и о подавлении мятежа внутри страны. Пришлось отозвать из Бедина истанцев Борга.

Барон Лийр, назначенный коннетаблем королевской гвардии, во время краткосрочного визита в столицу жаловался Эллу:

— Смутьяны трусливы и плохо владеют оружием, но они вытаптывают поля, жгут селения, воруют и насильничают. Они разбились на мелкие шайки и разбойничают на дорогах. А когда их ловят, начинают просить прощения, как нашкодившие мальчишки. Противно!

— Уж не хочешь ли ты разжалобить нас? — нахмурилась Эльг. — Набедокурившего мальчишку следует просто выпороть, а насильника, вора или убийцу надо карать безжалостно.

— Они ссылаются на приказы своих правителей, прикидываются подневольными вассалами…

— С каких это пор король перестал быть их господином? — прервал юношу Элл. — Они бунтовщики! Любой из них заслуживает каторги, а посягнувшие на жизнь, честь или достояние верных мне подданных подлежат немедленной казни. Милосердие прекращается там, где воцаряется справедливость.

— Знаю я! — махнул рукой Жокей. — Я до конца выполню свой долг, хотя мне досталась мерзкая работа.

— Бунт — противная штука, — назидательно молвил лорд Чарс, — зато у нас появилась возможность прибраться в королевстве. Пора вымести из него весь мусор.

— Замечательное качество — даже в дурном видеть хорошие стороны, — фыркнула Эльг. — Мы, конечно, наведем в королевстве порядок, но, боюсь, после этого окажемся нищими. Война — очень дорогая штука.

— Все имущество мятежников следует забирать в казну, — решительно предложил Толстяк.

— Да? — недобро прищурился Элл. — Ты, кажется, плохо понимаешь, о чем говоришь. Имущество вельмож — это казна, из которой черпаются расходы на содержание удельных владений. Если мы заберем его в нашу сокровищницу, в ответ мы получим еще один бунт, гораздо более страшный, ибо нам придется усмирять голодных крестьян или ремесленников.

Молочный брат короля только развел руками.

— Я имел в виду излишки, предметы роскоши и тому подобное, — робко объяснил он.

— Это крохи, — безжалостно заметила Эльг. — Есть только один выход. Нам надлежит победить Грийд и наложить на империю контрибуцию. Но войну не следует затягивать, иначе она истощит казну раньше, чем мы предполагаем. Армию надо регулярно снабжать всем необходимым, а солдатам — выплачивать жалование.

Очень быстро выяснилось, что в Грийде тоже разобрались в ситуации. Империя прекратила активные боевые действия и перешла к обороне, изматывая противника, но не позволяя ему прекратить противостояние.

Положение становилось все более безнадежным, когда во дворце неожиданно появился граф Ад’Берт. Он выглядел спокойным и даже приветливым, хотя при взгляде на короля печальное облачко пробежало по его лицу. Когда он заговорил, голос его прозвучал ровно: