— И все же, ты говоришь полную ерунду. Из твоих слов выходит, что я оскорбил девушку, потому что влюблен в нее. Но это совершенная нелепость.

— Ты разозлился из-за ревности, — спокойно возразил Торн.

— Откуда ты знаешь? — вырвалось у короля, хотя стоило бы спросить «С чего ты взял?», а не подтверждать правоту друга самим вопросом.

— Да ты весь вечер не спускал с нее глаз, а выражение лица у тебя было такое… — Элвир закатил глаза и состроил гримасу.

— Ты же не смотрел на меня! — вчерашняя обида явственно сквозила в словах.

— Я не смотрел тебе в глаза, — поправил Торн. — Это не одно и то же. Надеюсь, никто, кроме меня, не следил за направлением твоего взгляда. На самом деле твое недовольство легко можно списать на лживые речи послов старого лиса Далериона. Совсем не нужно, чтобы кто-то заметил твой излишний интерес к этой девочке. Это может ей навредить.

— Как?

— Ты не вчера родился, Валтор, — похоже, Элвир действительно примерил на себя роль старшего брата. — Если решат, что ты недоволен эларкой, ее начнут травить, надеясь добиться твоей благосклонности. Если же, напротив, заподозрят о твоих чувствах к ней, все может сложиться еще хуже. Для нее.

— Потому что она не просто опальная красавица из вражеского государства. Все знают, что положение Лотэссы Линсар практически равняет ее с принцессой. А принцесса имеет гипотетические шансы стать королевой. Дайрийцам не нужна эларская королева. Даже сложись все иначе и захвати мы Элар, и тогда бы перспектива такого брака многим была бы поперек горла, а теперь и подавно. Пока ты равнодушен к ней, такие мысли мало кого тревожат, но любое проявление внимания может обойтись ей слишком дорого.

— Ты меня пугаешь, — Валтор ощутил мимолетную боль в груди. — Но ты, конечно же, преувеличиваешь. Кому придет в голову увидеть в Лотэссе королеву?

— Вот уж не знаю, — Торн невесело усмехнулся. — Только ты сам раза три уже заговаривал о том, чтоб жениться на ней.

— Да, но совсем при других обстоятельствах, — запальчиво возразил он. — Впрочем, ты прав. Нам стоит позаботиться об этой девушке и защитить ее от любых случайностей. Ты ведь поможешь мне с этим?

— Не сейчас, Валтор. Сейчас я должен защитить свою женщину. Но вернувшись, я, безусловно, позабочусь и о Лотэссе Линсар.

— Если ты вернешься, — почти пробормотал король.

— Я вернусь, — в серых глазах горела непонятно откуда взявшаяся убежденность.

Торн говорил о своем отъезде, как о решенном деле, и Валтор не нашел в себе сил ему возразить. Он сам не понимал, что изменилось. То ли чувство собственной вины так сильно давило на него, то ли он внезапно стал лучше понимать, что движет другом. Умом король по-прежнему понимал, что отпустить лучшего друга и единственного по-настоящему верного соратника — полное безумие, но отчего-то уже точно знал, что отпустит.

— А сейчас тебе стоит пойти к Лотэссе Линсар и сделать все, чтоб она забыла о нанесенных оскорблениях, — Элвир предусмотрительно вернул разговор в прежнее русло. — Вообще-то тебе сразу следовало отправиться к ней, а не ко мне — изливать душу.

— Если честно, я к ней и направлялся, — улыбнулся Валтор. — Но при этом непонятно как оказался у тебя.

— Что ж, теперь тебе придется проделать куда больший путь до покоев эньи Линсар. А потом проделать его снова, чтобы вернуться ко мне и обсудить мой отъезд.

— И женитьбу? — спросил король со вздохом.

— И женитьбу, — довольно подтвердил Торн, очевидно, почувствовав окончательную капитуляцию.

— Хорошо, я приду.

С этими словами Валтор покинул друга и поспешил к Лотэссе. Элвир прав, девушка наверняка мучается из-за нанесенного оскорбления, и чем скорее он заверит ее в своем расположении и доверии, тем лучше.

Еще собираясь к ней в первый раз, король захватил шкатулочку с бордовыми жемчужинами из ее ожерелья, собирать которые он послал слуг, сразу же как вернулся. Вряд ли слуги ползали по галерее в темноте, но через пару часов после рассвета ему доставили все, что смогли собрать. Конечно, в идеале стоило бы отнести бусины ювелиру с поручением сделать колье. Возможно, позже он так и поступит. Но сейчас важно отдать коробочку Лотэссе в знак примирения.

Чем ближе были комнаты Лотэссы, тем сильнее он волновался, невольно ускоряя шаг. Перед дверью король застыл на мгновенье, а потом решительно постучал. Как он и рассчитывал, открыла одна из фрейлин, та самая, которая сопровождала Лотэссу после приема. Вот Изгой, он опять позабыл имя этой дамы.

— Ваше величество, — женщина выглядела совершенно ошарашенной. Даже склоняясь в реверансе, она не опустила почтительно глаза, а впилась в него взглядом, словно не в силах поверить, что перед ней король.

— Рад вновь видеть вас, почтенная эна… — он беспомощно замялся, давая себе слово выучить имена не только высшей знати, но и графских семейств.

— Фиделл, ваше величество, — фрейлина вновь пришла ему на помощь. — Вы, должно быть, хотите повидать энью Лотэссу?

Как славно, что милейшая дама избавила его от необходимости объяснять цель своего визита. Впрочем, при этом она продолжала сверлить его каким-то странным взглядом — не то растерянным, не то укоряющим. Неужели Лотэссе вздумалось излить душу пожилой даме в жалобах на короля?

— Именно так, эна Фиделл. Я хотел бы поговорить с эньей Линсар. Вы можете позвать ее?

— Боюсь, что нет, ваше величество, — теперь растерянность слышалась и в голосе.

— То есть, как? — Валтор нахмурился. — Вы отказываетесь исполнить просьбу короля? — он с трудом удержался от слова «приказ». — Или, может, энья Лотэсса отдыхает? Или плохо себя чувствует?

Только сейчас ему пришло в голову, что девушка, как и он, скорее всего, провела ночь без сна. Но придется поднять ее с кровати ради ее же блага. Да и он не сможет мучиться чувством вины еще несколько часов.

— Рискуя нарушить приличия, я все же попрошу вас пригласить энью Линсар. Это важно. Иначе я бы не явился лично, а просто вызвал бы ее к себе.

Может, действительно стоило поступить так? По крайней мере, не пришлось бы объясняться с фрейлинами.

— Ваше величество, это невозможно, — упрямо повторила дама. — Дело не в том, что я боюсь потревожить покой эньи Лотэссы. Я не могу позвать ее, потому что ее нет.

— Что?! Нет? Ей вздумалось прогуляться в такую погоду?

— Боюсь, что речь идет не о прогулке. Энья Линсар покинула дворец и, как я поняла из ее прощальных слов, намеревалась оставить Тиарис.

— Этого не может быть! — вскричал Валтор. — Она не имеет права покидать столицу. А вы, эна Фиделл? Как вы могли допустить подобное?

— Я ведь фрейлина эньи Лотэссы, а не госпожа, — с обидой возразила женщина. — Как я могу приказывать ей? Однако я, как могла, старалась отговорить ее от этой странной затеи.

Ну, конечно. Почтенная дама была на самом деле всего лишь фрейлиной, а не шпионкой и тюремщицей, приставленной к Лотэссе. За девушкой, разумеется, наблюдали, но не настолько явно, как весной. Ведь эларка сама явилась к нему, ища защиты и покровительства от Йеланда Ильда. Зачем ей вновь сбегать?

Хотя какой смысл себя обманывать? Не так уж сложно догадаться, почему девушка решилась покинуть дворец, а заодно и столицу. Как можно рассчитывать на покровительство человека, который способен повести себя так низко?

Валтор не думал, что может чувствовать себя хуже, чем прошлой ночью, но он ошибался. Узнав, что Лотэсса сбежала из-за его поступка вместо вины он ощутил отчаяние. И страх. Мало ли что может случиться с девушкой, которая в одиночестве решится на путешествие по чужой стране. Он должен немедленно ее вернуть.

— Она не сказала, куда направляется? — без особой надежды спросил он фрейлину.

— Нет, — расстроено ответила та. — Мне показалось, что она и сама точно не знает. Но она обещала вернуться.

— Ох, мало ли что она обещала, — пробормотал Валтор. — А вам, эна Фиделл, все же следовало приложить больше усилий, чтоб убедить ее остаться. Или хотя бы сообщить, что ваша подопечная внезапно решилась на путешествие.