— До чего же все паршиво, — голос его величества звучал спокойно, но Элвир не обманывался насчет обуревающих короля чувств. — Неужели отец был прав насчет пресловутого проклятия Ильдов? С того момента, как мы напали на Элар все, что построено им и мной рушится на глазах. Сколько еще напастей предстоит пережить? Может, эта девчонка Линсар была права, и не стоило мне идти войной на Элар?

— Ну вот, теперь ты вспомнил покойного батюшку с его суевериями и безумные речи странной девицы, — Элвир покачал головой. — Ваше величество, возьмите себя в руки. Все действительно довольно паршиво, но это не повод…

— Да понимаю я, — перебил Валтор. — Не бойся, я не собираюсь впадать в мистицизм. Король должен мыслить трезво в любых обстоятельствах… хотя признаюсь, именно сейчас мне безумно хочется напиться.

— Ну так напейся, — усмехнулся Торн. — Чуть позже я могу составить тебе компанию. После того, как переговорю с Ноланом.

— Я дождусь, — пообещал Валтор.

Элвир поспешил выполнить задуманное и направился к Нолану. Рабочие комнаты эна Риза находились в другом крыле дворца и Торн предпочел большую часть пути пройти по открытой галерее. Конец месяца Эльвии и впрямь радовал прекрасной погодой, а времени на полноценные прогулки у Торна не было. Хоть так полюбоваться красотой природы.

Когда открылся вид на озеро, Элвир остановился, облокотившись на перила. Уж очень красивым было сочетание голубого неба и синей воды в обрамлении темной зелени и ярких цветов. Любуясь видом, он не сразу заметил женщину на берегу. Она сидела у самой воды, прямо на траве, хотя вдоль берегов озера были расставлены скамьи. Даже не видя ее лица, Торн без труда признал в незнакомке Лотэссу Линсар, ту самую девицу, которая на словах старалась предотвратить войну между Дайрией и Эларом, а на деле стала ее причиной. Девушка, скорее всего, не подозревала о случившемся. Элвир разглядел книгу, белеющую в складках темно-синей юбки. Лотэсса перевернула очередную страницу, но, похоже, она больше смотрела на озеро, чем в книгу. А Торн смотрел на нее.

Он почти не сомневался, что именно отказ выдать энью Линсар сподвиг короля Йеланда на безумный шаг. Что бы там ни говорил Валтор, а заполучи Ильд желанную Лотэссу, это могло бы если не отменить, то хотя бы отсрочить войну. Может, не все еще потеряно? Может, стоит закинуть прекрасную энью на плечо, затем бросить в карету и с людьми Нолана отправить в Элар? Кто знает, не охладит ли такой подарок воинственный пыл короля Йеланда?

Что стоит судьба одной единственной девушки в сравнении с судьбой целой страны? Точнее двух стран. Ведь Элар тоже неминуемо пострадает от войны. Лотэссу Линсар в худшем случае ждет участь жены нелюбимого мужчины, зато скрашенная короной на голове. А что будет с тысячами дайрийцев и эларцев? Сколько мужчин отправятся на войну, чтоб не вернуться? Сколько детей останутся сиротами, а женщин — вдовами, не считая прочих опасностей, грозящих мирному населению даже от своих войск, не говоря уже о врагах. Что ждет ту же Альву?

Стоило Элвиру вспомнить любимую, как его сердце наполнилось тревогой и нежностью, а мысли против воли приняли совсем иной оборот. А если бы ради общего блага надо было пожертвовать не чужой и странной Лотэссой Линсар, а бесконечно дорогой Альвой? Смог бы он отдать ее мерзавцу, утешая себя мыслями о том, что жертва оправдана? Думать об этом было слишком мучительно.

Их с Валтором учили мыслить, как правители, ставить общее благо выше интересов отдельного человека, но еще их воспитывали, как рыцарей. Их учили защищать женщин, а не скармливать их чудовищам во имя великих целей. И, наверное, с этим уже ничего не поделать.

Элвир еще какое-то время неотрывно смотрел на Лотэссу. Вот девушка откинув темную прядь с лица, перевернула очередную страницу, а он отвернулся и пошел своей дорогой.

Конец первой части.

Часть вторая.

— Ну сколько можно ждать? — воскликнул Валтор с досадой.

— Ты забываешь, что она — женщина, — Элвир снисходительно улыбнулся. — Будто не знаешь, как долго они могут крутиться перед зеркалом, прикидывая не стоит ли сменить платье, чтоб лучше подходило к серьгам.

— Даже женщина должна понимать, что визит к королю — повод поторопиться.

Валтор злился, однако воображение против воли нарисовало ему образ Лотэссы перед зеркалом, примеряющей украшения. Как живую увидел он ее, прикладывающую серьги к ушам. Легкий взмах головы, блики играют на гранях драгоценных камней, волосы тяжелой темной волной лениво перетекают с плеча на спину.

Изгой бы побрал эту девчонку! После бала он без конца о ней вспоминает. Даже отвратительные вести из Элара не помогли выкинуть Лотэссу Линсар из головы. Напротив, он стал думать о ней еще чаще, в глубине души признавая правоту Элвира относительно того, что именно энья Линсар невольно послужила причиной грядущей войны. И если быть до конца честным с собой, то и сейчас он хочет не столько получить от девушки полезные сведения, сколько просто увидеть ее.

Как она была хороша на балу! Красивая и загадочная, Лотэсса Линсар покорила рыцарей дайрийского двора. Интересно, ей действительно не было дела до собственного успеха, как она пыталась показать или это была лишь искусная игра? Эту девушку не поймешь. Послушать ее, так внимание дайрийских аристократов было ей в тягость. Танцуя с ними, Лотэсса выглядела скучающей, улыбки казались натянутыми, а глаза печальными. Разумеется, эларка не могла знать, что король исподволь за ней наблюдает, а потому, скорее всего, не притворялась. Однако танцуя с ним, она выглядела совсем иначе. Вместо светской любезности, почти не скрывающей грусть и скуку, на его долю достались искренние улыбки и искренняя же злость, когда ему удавалось ее задеть.

А короткий разговор во время танца показал девушку совсем в ином свете, чем в прежние их встречи. Впервые не было в ее речах возвышенного блаженного пафоса, безумных загадок и прочих странностей. На балу Лотэсса казалась то дерзкой и своенравной, то трогательно беззащитной, но в ней не было и тени той вдохновенной пророчицы, какой она предстала при знакомстве.

Валтор с трудом подавил желание вновь протанцевать с ней танец, а, может, и не один. Однако у него хватило благоразумия не выказывать эларке столь явную благосклонность. Все должны понимать, что энья Линсар находится под покровительством короля, но при этом не строить догадки относительно того, какие отношения их связывают.

Он заботился скорее о репутации девушки, чем о собственной. Потому пришлось, вопреки внезапному желанию, танцевать с маркизой Винелл, которая в любом случае считается при дворе королевской фавориткой. А вот Лотэсса без конца меняла партнеров. Младший Табрэ, Эрнан А’Хэсс, Моран Тьерн, Шел Нолан… Валтор ловил себя на том, что вид эларской гостьи танцующей с другими мужчинами ему неприятен. Понять бы еще, почему. Под конец бала, когда король почти решился пренебречь доводами разума и пригласить энью Линсар на последний танец, она неожиданно ушла. И вместо того, чтоб кружиться с Лотэссой под всполохами фейерверков, последний танец он провел в размышлениях о причинах ее внезапного ухода. И позже, когда Мирис Винелл склонилась к его уху, предлагая романтическое завершение столь прекрасного вечера, он довольно бесцеремонно ответил, что предпочел бы остаться один. И остался, всю ночь думая о Лотэссе Линсар.

С того вечера, странная девушка не раз непрошенно вторгалась в его мысли. Вот и сейчас он вновь о ней думает, причем явно не как о источнике полезной информации. Звук отворяемых дверей отвлек его от размышлений. Ну вот, наконец-то энья Линсар предстала перед ним во плоти. Однако облик ее был далек от того, что нарисовало его воображение. Если она и наряжалась специально перед визитом к королю, то явно руководствовалась какими-то особыми соображениями. Скромное темно-синее платье, почти никаких украшений, волосы, заплетенные в тугие косы, уложены вокруг головы.