Король увидел, как вспыхнули глаза старого солдата, и лицо озарилось сознанием собственного достоинства. Он должен знать, что все не напрасно. Ведь так оно и есть. Каждое слово Валтора было искренним. Он был благодарен этому усталому человеку, гнавшему коней несколько дней подряд, так же, как был благодарен графу Ладарду и каждому рыцарю, солдату, стражнику вставшим на защиту своего города, своих женщин и детей.

Валтор отпустил гонца и потребовал принести самые подробные карты Лашира. Прекрасная, искусно нарисованная карта Дайрии, занимавшая часть стены в его кабинете не очень подходила для теперешних целей. Сагани и Низалис — города хоть и не совсем маленькие, но их обозначали крошечные точки, а вот деревушки, вроде Тайха, искать было бессмысленно. Кроме того, король велел отыскать все имеющиеся карты Имтории.

Пересекая быстрым шагом галерею, соединяющую приемную с кабинетом, Валтор налетел на молодого пажа, имени которого не мог припомнить. Глаза юноши сияли и все лицо лучилось радостью. При взгляде на него, Валтор испытал досаду, почти гнев. Он понимал, что мальчишка не мог знать знать о нападении на приграничные города, и все-таки злился.

— Ваше величество, я ищу вас, — голос был под стать лицу — такой же довольный.

— Не сейчас, юноша, — Валтор едва сдерживался, чтоб не накричать на счастливого пажа. — Я очень занят. Надеюсь, дело, по которому вы меня искали, может подождать? Впрочем, даже если нет — мне плевать, что бы там ни было.

А если это действительно важно? Нет, исключено. С известиями о новом нападении не послали бы придворного мальчика, и уж точно он не светился бы довольством.

— Постойте, — паж побежал за Валтором, рискуя навлечь на себя королевский гнев. — Вас дожидается один человек. Думаю, вы будете рады его увидеть.

— Я буду рад остаться один, и благодарен, если меня оставят в покое, — рявкнул король.

— Но, ваше величество, вы должны пойти со мной, — теперь юноша выглядел умоляющим, но при этом лицо по-прежнему излучало торжество. — Клянусь, вы не сочтете, что вас побеспокоили напрасно. В противном случае, я приму любое наказание.

— В таком случае, будьте готовы его принять, — король сдался. Мальчишке удалось разжечь его интерес, хотя, казалось бы, сейчас совсем не до того. — Где он?

— Дожидается в вашем кабинете, — лицо пажа расплылось в улыбке.

— Это еще что такое? — он нахмурился.

Никому кроме высших сановников не позволялось посещать кабинет короля, а в его отсутствие — вообще никому. Кому-то придется ответить за этот крайне несвоевременный бардак.

Валтор шел так быстро, что мальчишка едва поспевал за ним. В считанные минуты он пересек галерею и оказался, наконец, в рабочем кабинете. Едва бросив взгляд на человека, развалившегося в его собственном кресле, Валтор понял, отчего так светился паж, и уже был готов обнимать юношу, проявившего удивительную настырность. Его можно понять — каждый хотел бы принести такую новость своему королю.

Мужчина поднялся навстречу. Валтор сделал шаг к нему и остановился не в силах поверить в то, что видит. Он уже не надеялся, когда-нибудь снова встретиться взглядом с этими серыми глазами или увидеть улыбку на бесконечно родном лице.

— Надеюсь, вы скучали без меня, ваше величество?

— Ты даже не представляешь насколько, Элвир!

Уже неделю Тэсс жила в родовом замке. Здесь все было непохоже на Вэйлтайн. Провинциальная резиденция Линсаров отличалась от столичной основательностью и простотой. Правда, в этой простоте таилось величие. Нортский замок в сравнении с городским казался Алдорой Таскилл на фоне Мирталь Линсар.

Странно, она проводила тут совсем немного времени, но отчего-то этот дом казался теперь более родным, чем тот, что она оставила. Может быть, все дело в отсутствии суеты, которую неизменно приносила с собой вечно деятельная Мирталь. Да и вообще, жить вдвоем с Эданом, осознавая себя полновластными хозяевами замка — такое новое и удивительное ощущение. Все здесь дышало простой, но гордой красотой, спокойствием и какой-то особой душевностью — начиная от бесконечно прекрасных видов за окнами и заканчивая слугами, в которых искреннее почитание своих господ сочеталось с чувством собственного достоинства.

Тэсс проводила дни в прогулках по берегам озера или горным дорогам, а вечера за книгами, гитарой и бесконечными разговорами с братом. Она потеряла полгода жизни с ним, и теперь старательно наверстывала упущенное. Впрочем, даже не расставайся они ни на день, бы все равно не устали от бесед и общества друг друга.

Брату и сестре ужасно не хотелось наносить визиты или принимать у себя гостей, но совсем избежать этого не удалось. Даже не прибудь они в Норту в сопровождении отряда королевских гвардейцев, такое событие как приезд молодых Линсаров точно не удалось бы скрыть от соседей. Эдану с Лотэссой удалось ограничить встречи только родственниками — семьями сестер Мирталь. Тетушки Лисетта и Ниола были добродушными и в общем-то славными женщинами, хоть и не могли порой скрывать проблески зависти к удачливой судьбе младшей сестры. Тэсс даже обрадовалась встрече с кузинами, но очень скоро заскучала в их обществе.

Заверив родню в том, что еще не однажды пожалуют к ним в гости и примут у себя, молодые Линсары смогли вернуть себе покой и уединение. Тэсса почти не вспоминала о том, что за кольцом Малахитовых гор вот-вот начнется, если еще не начался, Закат Мира. Здесь гибель Анбореи казалась не более, чем страшной сказкой. Поначалу Лотэсса одергивала себя, напоминая, что каждая маленькая радость — временная, и что скоро — всему конец. Но потом перестала, решив, что жить мгновением — лучшее, что можно сделать в ее положении. Иногда ей ужасно хотелось рассказать Эдану все, но она не столько боялась, что брат не поверит, сколько не желала взваливать на его плечи тяжкую ношу знания.

И все-таки ни захватывающая дух красота природы, ни счастье проводить время рядом с братом не могли избавить девушку от тоски. Поначалу она воспринимала печаль, тенью следовавшую за ней, как тоску по гибнущему миру. Но научившись жить одним днем, поняла, что дело не в Закате Мира или не только в нем. Заглянув себе в душу, Тэсс поняла, что скучает по Валтору. Ей невыносима была мысль, что оставшееся время она проведет вдали от него. Когда сожаления о несбывшемся накатывали с особой силой, Лотэсса начинала упрекать себя. Ведь теперь рядом с ней Эдан и если очень повезет, они до самого конца будут вместе. Еще девушка ругала себя за то, что в обществе Валтора тосковала по Эдану, а в обществе Эдана — по Валтору. Надо же, некоторые девицы разрываются между двумя поклонниками, а она — между братом и любимым.

Но как бы ни терзалась Тэсса, она знала, что сделала правильный выбор. Тот Валтор, которого она встретила в Тиарисе не любил и почти не знал ее, а того, кому принадлежит ее сердце больше нет. Зато Эдан любит сестру так же сильно, как она его, и вряд ли недавно поселившаяся в ее душе любовь может стать сильнее этих уз. И все-таки бывали моменты, когда ей хотелось побыть одной просто для того, чтобы подумать о Валторе, перебрать в памяти, как драгоценности в шкатулке, воспоминания о времени, которое они провели вместе. Теперь, когда пелена ненависти не туманила разум Тэсс, многие слова поступки и слова Дайрийца представали совсем в ином свете. Но как бы ни злила девушку прошлая слепота и собственная несправедливость по отношению к Валтору, случившегося никогда не изменить. Остается лишь жалеть о жестокой насмешке Богини сначала соединившей, а потом разлучившей их, во имя своих целей, которых все равно не удалось достичь.

Вот и в этот вечер Тэсса сидела на обрыве, глядя на воды озера, отливающими серебром на фоне розовых и сиреневых закатных облаков. При взгляде на озеро ей часто вспоминалось море Туманов, по которому они с Валтором плыли на корабле. На самом деле зеленовато-серые воды Имрэ даже в солнечный полдень мало походили на ярко-синие морские просторы. Кроме того, море было бескрайнем, а озеро со всех сторон окружено горами. Но почему-то мысли о море чаще всего приходили именно здесь. Так же, как тогда на палубе, она могла часами смотреть на воду, почти не двигаясь и не меняя позы. Не зря Валтор однажды сравнил ее с носовой фигурой корабля.