Первое донесение об эпидемии во Фьерре король получил две недели назад. Йеланд отослал гонцов, полагая, что подобные дела стоит решать на местах, а не обременять ими монарха. Не прошло и недели, как его побеспокоили вновь, на этот раз один из старших советников, лепетавший что-то насчет карантинных застав, финансовой помощи и снижения налогов для пострадавших от болезни. С трудом подавляя раздражение, Йеланд велел советнику действовать на свое усмотрение и применять меры, которые он сочтет необходимыми.

Но даже после этого его не оставили в покое. Три дня назад в королевские покои ворвался Нейри. Принц даже решил нарушить обет молчания, хранимый больше месяца. Его высочество соизволил заговорить со старшим братом и монархом, но только лишь затем, чтоб забросать его обвинениями и упреками. А чего он ждал от короля? Чтоб тот лично отправился в зараженную Фьерру и стал бы держать за руку каждого захудалого дворянина, провожая за Грань?

Нейри требовал выслать лекарей из Вельтаны, не давая себе труда подумать о последствиях такого шага. Только законченный идиот стал бы рисковать здоровьем короля и придворных, лишая их лучших врачей, ради каких-то провинциалов, которые все равно обречены. Да и что за беда, если несколько фьеррских родов вымрут до последнего? Их замки и земли можно будет обратить в собственность короны или раздать верным людям. Разумеется не просто так, а за весомые услуги, оказанные династии Ильдов.

Но Нейри, конечно, имел на этот счет совсем иное мнение. Единственным разумным зерном в словах брата была мысль о том, что если не остановить болезнь, рано или поздно она доберется до Муаны, а там и до столицы.

Вот этого уже допускать нельзя. А потому стоит, не мешкая, обратиться к Изгою, чтоб он исправил положение.

— Эн Тинквелл, я вас выслушал, — король и не думал скрывать раздражение в голосе. — Вы свободны.

— Но, ваше величество, вы же сами меня вызвали. И мы толком ничего не обсудили, — военный советник говорил торопливо, не без оснований опасаясь, что его сейчас выставят за дверь.

— С вами невозможно обсуждать планы будущей кампании, — поморщился Йеланд. — У вас одни отговорки да опасения. Ступайте.

Истену Тинквеллу ничего не оставалось, как убраться. Оставшись один, король немедленно достал кинжал и графин с вином. Невольно отметил, что следы порезов на руках практически исчезли, а графин почти полон. После той злополучной встречи Йеланд даже цвет красного вина будил неприятные воспоминания, и король перешел на белое.

Но настало время взглянуть в глаза своим страхам. В конце концов, теперь на кону не его личные интересы, а благо королевства. Ведь судьбой ему предназначено не только стать великим королем, но и принести государству процветание.

Он резко чиркнул по ладони кинжалом, поморщился от саднящей боли и почти с отвращением уставился на капли крови, проступившие на бледной коже. Но уже через мгновение капли упали в бокал и растворились в вине.

На этот раз Странник не являлся дольше обычного. Король уже почти потерял надежду, одновременно злясь на Изгоя и радуясь, что сможет избежать встречи с ним.

Однако стоило Йеланду на миг отвернуться к окну, как он почувствовал чужое присутствие. Даже не видя Дэймора он ощущал волны силы и величия, исходящие от Странника. Король торопливо повернулся и приветствовал Изгоя весьма почтительным поклоном, размышляя не лучше ли было преклонить колено.

— Не стоит лебезить, Ильд, — даже презрительная гримаса не портила это совершенное лицо. — За почтительностью не спрячешь страх и неприязнь. Ты до смерти меня боишься и правильно делаешь. Интересно, какая нужда заставила тебя преодолеть поистине королевскую трусость?

— О, Дэймор, зачем ты так со мной? — с обидой воскликнул Йеланд. Унизительное обращение Изгоя причинило ему настоящую боль. — Я знаю, что не ровня тебе, но раньше наши отношения были иными.

— И какими же? — насмешливо поинтересовался Странник. — Может быть, дружескими?

— Ну, признаться, таковыми я их считал, — он формулировал мысль предельно осторожно, опасаясь новых колкостей или, того хуже, припадков божественного гнева. — Ты был доброжелателен ко мне, помогал. Это дало мне повод лелеять надежды…

— На дружбу? Не обольщайся, Ильд. Я оказывал тебе услуги, исполняя клятву и ради имени твоего славного предка. Но довольно тебя увидеть и побеседовать полчаса, чтоб исполниться презрения. Хотя о чем тебе печалиться? Разве тебе нужна моя дружба? Тебе нужна помощь и, возможно, я помогу… если сочту нужным.

— Мне нужна твоя помощь, о Дэймор, — поспешил заверить король. — Но и дружба твоя нужна не меньше.

— Тогда выбери что-то одно, — коварная улыбка коснулась его губ. — Если жаждешь дружбы, попробуй для начала добиться уважения. Дренлелор никогда не просил меня об услугах. Никого из нас, даже Маритэ. Он всего добивался сам. Сможешь обойтись без меня, Ильд?

— Но… — беспомощно пробормотал Йеланд.

Ему невероятно льстила мысль о дружеских отношениях с божеством, но без расположения Дэймора можно обойтись, а вот без помощи — нет. Конечно, став другом Изгоя со временем можно рассчитывать на бескорыстную помощь. Но сколько придется ждать? Странник исполнен презрения и капризен. Завоевать его уважение будет не просто и не быстро. А войну надо начинать прямо сейчас, пока проклятый Дайриец не оправился от свалившихся на него неудач… и пока Тэсса не решила, что король Дайрии нравится ей больше, чем король Элара. А еще эта эпидемия.

Нет, надо смотреть правде в глаза. Пока он не может обходиться без помощи Дэймора. Со временем, когда его власть станет прочной и непререкаемой, он докажет, чего стоит на самом деле. Хотя так ли ему на самом деле нужна дружба Изгоя? Этот злобный гордец заслуживает лишь того, чтоб его использовали, а добиваться его расположения — весьма сомнительная затея.

Очевидно, душевные метания отражались на его лице, поскольку Дэймор расхохотался, махнув рукой.

— Не мучайся, Ильд. Я пошутил. Ничто не изменит моего отношения к тебе. Ты жалок. Зато обладаешь возможностью время от времени приползать ко мне со смиренными просьбами. Не так уж плохо для смертного, тем более столь обделенного природой.

— Нынешняя моя смиренная просьба выгодна тебе не меньше, чем мне, — зло бросил Йеланд. Гнев, вызванный издевательствами Изгоя, оказался сильнее страха. — Может, хотя бы выслушаешь?

— Уже интереснее, — Странник опустился в королевское кресло и налил себе вина. — Так чего ты хочешь на этот раз?

— Для начала останови вспышку жуткой заразы во Фьерре.

— Еще чего не хватало!

— Разве тебе трудно?

— Не забывайся, человек! Для меня нет ничего трудного.

— Тогда почему? — Йеланд не понимал причины отказа.

— Потому, что меня вполне устраивает положение вещей. Это лишь первая вспышка, скоро их станет больше, — он говорил так, словно речь шла о развитии выгодного предприятия.

— Так это твоих рук дело? — ужаснулся король.

— Очевидно, ты по привычке не очень вникал в подробности донесений, Ильд. Иначе давно бы догадался, чья это затея. Не то, чтобы я лично занимался такой ерундой. Скажем так, у меня достаточно слуг, изрядно соскучившихся без дела. И я даю им маленькие поручения.

— Но как ты мог?! — Йеланд осмелился бросить вызов Изгою, так велико было его возмущение. — Как ты мог вредить Элару? Вредить мне!

— Действительно, как я мог? — на миг лицо Странника приняло растерянное выражение, но растерянность тут же сменилась чарующей улыбкой. — Может, я просто не смотрел на карты? Или как раз там расположены чудные болота, идеально подходящие для распространения заразы? Признаться, я не думал о такой мелочи, как территории и границы.

— Но это мое королевство! Ты должен помогать мне и вредить моим врагам! — король задыхался от гнева.

— Должен? — в темно-синих глазах вспыхнули опасные искорки. — Ты уверен, что подобрал нужное слово, Ильд? Мне казалось, ты усвоил урок. Или нет? Если ты по-прежнему считаешь, что я тебе что-то должен… — он особо выделил последнее слово и замолчал.