Наскоро позавтракав, Вэр сел за рабочее место.

Вчера Илвин высказывал напрасные сомнения — Вэр захватил с собой не только собственного электронного секретаря, но и полный комплект специальных программ, чрезвычайно удобный в пользовании. Наладка его фактически сводилась к установлению различий между местными принципами кодировки данных и базовыми, наиболее распространенными в Содружестве. Каждая община обязательно вносит что-то свое, полная стандартизация баз знаний никогда не обеспечивается. И здесь Вэра ожидало несколько сюрпризов, легко, однако, поддавшихся разрешению.

Без труда закончив вводную часть, Вэр активизировал поисковые программы с заданием выявить области данных, на обращение к которым был наложен запрет. Все эти запечатанные места, составляющие ничтожную часть меритского Информатория, удалось достаточно быстро очертить.

Помимо ограничений, введенных меритцами специально для инспекторской группы и которых так опасался Илвин, Вэр ожидал столкнуться с информационными запретами, наложенными по этическим соображениям. Во многих случаях данные, раскрывающие истинное положение отдельных людей в обществе, по местным обычаям считались конфиденциальными. Доступ к ним разрешался лишь узкому кругу специалистов, обязанных не раскрывать профессиональных тайн, как, например, врачи должны скрывать ставшие им известными интимные стороны жизни больных. Здесь Вэр не обнаружил специфических запретов. То ли их не было вовсе, то ли сказался уровень доступа, установленный ему, он не стал выяснять. Все устраивалось как нельзя лучше.

Время шло. Несколько раз выходил на связь Рюон. Он, лучше освоив меритский Информаторий, смог подсказать несколько удачных приемов вызова данных. Лонренок, проспав до полудня, также включился в работу, но что он делал, Вэр так и не понял. Илвин периодически извещал, что жив и здоров.

День прошел незаметно. Когда Вэр закончил настройку рабочих программ, на связь вновь вышел Рюон. Он сообщил новости. Марк на некоторое время покинул их — где-то произошло нечто такое, что потребовало его личного присутствия. Лара напоминала о назначенной на вечер встрече, но Рюон от лица группы отказался и попросил перенести на завтра. Вэр не смог сдержаться и не выразить удивления по поводу проявленной Рюоном стойкости. Тот вознегодовал и философски заметил, что еще не все потеряно. На том они попрощались. Вэр даже обрадовался, что предстоящий вечер оказался свободным: его охватило деятельное нетерпение.

Неожиданности начались, как он активизировал программы сбора общих статистических данных.

Когда при первом разговоре Марк упомянул, что к настоящему времени меритцы освоили одиннадцать планет, у Вэра промелькнуло недоумение: зачем им столько? Всего девять тысяч человек — они затерялись бы на одной Элефантиде. Какой бы какая планета ни была, будь она даже чрезвычайно маленькой по сравнению с Землей, это всегда огромный мир, богатый и разнообразный, климатические пояса на любой вкус, высокие и не очень горы, обширные равнины, бескрайние моря. Зачем дублировать эту бесконечность одиннадцать раз?

По меркам Галактического Содружества Элефантида была необитаема. Те две сотни людей, что затерялись на ней, никак не подходили под объединяющий термин «население». Фактически такая же картина оказалась и на прочих планетах меритцев. В отличие от Элефантиды, другие обитаемые планеты в целом не отличались комфортом как среда обитания человека. Самая неистовая планета, Колар, к удивлению Вэра была отведена под детские учреждения. Помимо активных сейсмических процессов и дикой, постоянно бурлящей атмосферы, множество представителей флоры и фауны Колара были смертельно опасны для человека.

Меритцы осваивали новые планеты явно не из-за боязни открытого космоса — каждый третий из них постоянно находился вне обитаемых планет. Не было видно и никаких объективных экономических причин столь бурной космической экспансии.

На каждой планете меритцев был сооружен Технический Центр, объединяющий все производственные мощности и способный выпускать все, что только можно было себе представить. При этом, как смог убедиться Вэр, абсолютная экономическая независимость каждого мира была намеренно достигнута, а не сложилась в результате случайности или недостаточной организованности.

Таким образом, основная задача экономики — рациональным образом произвести и в нужное время доставить потребителям всего ровно столько, сколько они потребовали, — была успешно решена с многократным запасом. В пересчете на душу населения производственные мощности меритцев были колоссальны. Вэру и в голову не могло прийти, что может существовать народ, обладающий манией строить заводы с тем, чтобы консервировать их. А то, что наличные мощности фактически простаивают, он удостоверился, изучив сетевые графики работ и портфели заказов. Небольшой всплеск производственной активности последних лет имел более чем очевидное объяснение: меритцы внедряли технологии Содружества, появившиеся в период их изоляции.

Потребление промышленных товаров в среднем соответствовало уровню, достигнутому наиболее развитыми общинами Содружества. Более тонкие особенности национальных предпочтений меритцев тем или иным промышленным изделиям проследить было сложнее, так как основное количество централизованно распределяемых товаров составляли униформы. Из них уже каждый создавал требуемое ему изделие, будь то автоматизированный станок, универсальный кибер или же просто стул. Вэр не стал вникать в эту сферу глубже: докопаться до тонкостей здесь, вообще говоря, дело Рюона.

Еще одно, достойное удивления обстоятельство: снабжение продуктами питания осуществлялось не с общественных ферм, а преимущественно из личных подсобных хозяйств. В свободное время, на досуге, преследуя чисто познавательные цели или рационально организуя свой отдых, меритцы попутно обеспечивали себя продовольствием. Вэра кольнула мысль: кажется, не только население всех планет, но и каждый меритец в отдельности стремился к полному самообеспечению, к независимости от сограждан. Этика взаимоотношений меритцев с живой природой будет исследована Лонренком, а он с Рюоном, решил Вэр, должны будут обсудить причины возникновения подобных высокопроизводительных личных хозяйств.

Подводя итоги своего предварительного анализа, Вэр выделил следующие аспекты.

Во-первых, несмотря на свою крайнюю малочисленность, община меритцев явно не бедствовала, не тратила ощутимо много усилий на поддержание своего существования. Наоборот, обладая высокоразвитой экономикой, меритцы жуировали, создав гораздо больше производственных мощностей, чем им было действительно необходимо.

Во-вторых, вся меритская промышленность использовала только самые передовые технологии. Подобное коренное исключение всякого традиционализма, вероятно, более всего отличало меритскую общину от всех без исключения государств Содружества.

В-третьих, выше всех похвал оказалась организационная структура каждого Техцентра, степень автоматизации которых требовала контроля всего одним диспетчером.

Магам в этой системе места не находилось. Стремясь расставить все точки над i, Вэр по ключевому слову «маг» осуществил детальный просмотр всей сопутствующей производству технической документации. Оказалось, что эксплуатационные инструкции предусматривали обращение за помощью к магам в исключительной ситуации, когда исчерпаны все способы исправления чрезвычайного происшествия. Таким образом, маг представлялся как бы палочкой-выручалочкой, взмахивать которой разрешалась только в самом крайнем случае. Ни разу еще, выяснил Вэр, помощь магов не требовалась.

Когда на очередном коротком совещании Вэр изложил свои выводы, Рюон заметил:

— Раньше в таких ситуациях рекомендовалось молиться. Сейчас предлагают призвать на помощь мага. Что ж, это соответствует и моим данным. Поразительно, но меритское мировоззрение практически не содержит религиозных мотивов, разве что какие-то намеки относительно будущих великих свершений магов. Я честно старался разобраться в этом — вопрос представляет исключительный интерес — но много файлов для нас запретны, поскольку касаются еще не проданных нам научно-технических достижений.