Что ещё я мог предпринять? Вернуться к квартире и понаблюдать со стороны? Только не в таком виде. Освещение у нас хорошее, в том числе и мои станции вкладывают свою лепту в этот комфорт, так что мокрый и растрёпанный я привлеку к себе больше внимания, чем незваный гость с орбиты. Опять же смущать покой других вампиров, разгуливая по нашему городу в неприглядном виде никак не следовало. Я вскочил и направился к ближайшей норе, на счастье своё, не попавшись по дороге на глаза никому из знакомых.
Внутри сухого комфортного убежища меня отпустило. Лишь теперь осознал, как напряжён оставался всё это время. Вроде и не было оснований полагать, что погоня на хвосте, и одновременно набежало на планету неисчислимое воинство пришельцев, а всё равно провода нервов теребили организм, гоняя по нему электрические токи опасности. Испугался, что там говорить, но страх — не глупость, а вполне естественная и полезная реакция на угрозу, так что попрекать себя и посыпать мокрые волосы пеплом я, опять-таки, не собирался. Вместо этого быстро залез под душ, смыл с себя запахи неприятностей, оделся как мог щеголевато (подзабыл уже, если честно, за ненадобностью смысл этого понятия) и отправился к нашим старейшинам.
Не знаю, каких начальников завели себе обитатели верхнего города, никогда не интересовался этим вопросом, но внизу у нас дармоедов не держали. Нет, были, конечно чиновники, занимавшиеся рутиной поселения, но каждый из них твёрдо знал, что в случае чего прийти за ним может не полиция, а непосредственно смерть в лице голодного вампира, так что злоупотребления встречались нечасто. Сами изменённые занимали в городском правлении скромное место, отвечающее их незначительной численности, но помимо этого оставался совет тринадцати, сложившийся в лихие времена и теперь существующий, я бы сказал, в спящем режиме. Старшие не стремились вмешиваться, пока всё и так шло хорошо.
Теперь, как я полагал, размеренный ритм нашего существования грозил дать сбой и пришла пора поставить кого-то в известность об этом. Да, наверное, следовало для начала побольше разведать и вынюхать, собрать сведения, а потом уже идти к другим изначальным, но я трезво оценивал возможности пришлого человека, точнее, того существа, в которое он превратился и считал неправильным хранить тайну. Пусть я покажу себя дураком и паникёром, это ничего, можно пережить, а вот — оторванную голову обратно не пристроишь: мы пробовали, знаем.
Кто из тринадцати самый главный не ведали даже они сами, потому я направил свои стопы к наиболее хорошо знакомому вампиру. В самые лихие времена мы одно время прятались вместе, потом тоже нередко сталкивались, вели иногда общие дела, но не скажу, что дружили. Изменённые вообще не склонны были привязываться к кому бы то ни было. По крайней мере старые поколения: слишком неласково прикатала нас жизнь.
Биг сидел дома, что в принципе было удивительно, но меня более чем устраивало. Я предварительно позвонил с нового коммуникатора, от старого на всякий случай избавился ещё в потоке, там были специальные места.
Прозвище вампир получил не только за изрядный рост и мощную комплекцию, но и за некую основательность взглядов и суждений. Я и сам отличался сдержанным нравом, а значит, мы часто сходились во мнениях.
В квартире было прохладно. Гудение вентиляторов, которого подземные жители уже не замечают, слышалось отчётливее обычного.
— Поставил новую систему! — похвастался Биг. — Красота! Любое время года прямо в квартире и не надо выбираться наверх.
Я выразил соответствующий восторг. Многие вампиры вообще никогда не поднимались в светлый город, полагая его неуютным и опасным. Они как грибы врастали в наш ограниченный мир и считали такое положение вещей нормальным. Я долго придерживался аналогичной системы взглядов, но в последние десятилетия зачастил в дом на холме. Мне стало тесно внизу, а ещё беспокойно. Вглядываясь в недоступные дали, я тосковал душой. Не понимал собственного смятения, но отдавался ему. Пока положение складывалось некритично, но что произойдёт дальше я не знал.
— Я по делу, Биг.
— Естественно, — кивнул он. — Ты не придёшь просто так.
Меня немного озадачила его уверенность, но копаться в чужих предрассудках я всегда считал занятием скучным и непродуктивным, потому сразу принялся излагать свои пугающие новости. Сейчас, сидя в удобном кресле в приятной хорошо обставленной квартире, я временами задавался вопросом: уж не померещился ли мне пришелец, убивший моего Верне, да и сам труп тоже? Впрочем, у вампиров не бывает галлюцинаций, просто очень уж не хотелось вновь погружаться в жизнь полную проблем. Нашествие жестоких сверхлюдей с орбиты обещало неприятности пострашнее местных разборок. Здесь нас знали, боялись и одновременно понимали, а высокомерное внешнее человечество убедило себя, что готово выжечь вампиров как заразу. Ну так я понял намерения того слишком сильного и быстрого для обычного человека мужика.
Биг, выслушав мой рассказ помрачнел и долго не отвечал, машинально перебирая халцедоновые чётки, которые всегда таскал с собой. Занятно, но после наложения карантина, мы так и не обзавелись новой религией, а старые постепенно забыли, остались в обиходе лишь вещи, почти утратившие первоначальный смысл. Я не задумывался об этом, полагая, что люди сами разберутся. Меня всё устраивало.
— Нам следовало ожидать чего-то такого, — сказал Биг, сунув игрушку в карман. — Заранее подготовиться к возможному проникновению извне, а мы этого не сделали.
— Ты прав. Если оставили в покое на века, то это ещё не значит, что про нас совсем забыли.
С самого начала было понятно, что внешнее человечество, загнавшее в карантин вампиров и оказавшихся с нами в одном мире людей, преследует практические цели. Наверное, там, на орбите думали, что мы тут внизу вымрем кто от клыков, кто от голода. Стоит подождать, и всё разрешится наилучшим образом, но века шли, а пригодная для жизни планета не спешила освобождаться от насельников.
Да, мы развивались не так быстро, как могли, во многом откатились назад, но росли поселения, распахивались земли. Люди вовсе не стали на грань исчезновения, а плодились как никогда охотно. Вместо того, чтобы освободить мир для верхних претендентов, мы его капитально обжили.
Наверняка это непредвиденный прогресс оказался неприятным сюрпризом для тех, кто наблюдал за нами со стороны. Не знаю, почему они раньше не подсуетились и не приняли крутые меры. Возможно, много и со вкусом рассуждали о гуманности и не гуманности. Нам должно было достаться то, что победило. Сегодня посмотрев ему в лицо, я в восторг не пришёл.
— Ну расслабились, что делать, пора опять собираться, — вздохнул Биг. — Я извещу всех, кого могу, а тебе следует затаиться, поскольку этот пришлый теперь знает тебя в лицо. Ты его сфотографировал?
— Не успел. Нарисую, потом размножим.
— Тоже дело.
— Но прятаться — это не лучший выход из положения. Раз уж меня разоблачили как вампира, мне и надо подниматься на бой. Точнее на провокацию. Этот ненормальный человек с чужим запахом, пришёл сюда, чтобы убить одного из своих, да изменённого, но пришельца с орбиты. Надо полагать, с местными кровососами он тем более церемониться не станет. Пусть сосредоточится на мне, а вы сможете понаблюдать за ним со стороны и выяснить, насколько он хорош и почему. Технические достижения сделали его могучим или это новая порода смертных, для того и выведенная, чтобы расправиться с каждым из нас, не вредя экологии и коммуникационному оснащению города в целом.
— Сам-то что скажешь? Ты его нюхал.
Я призадумался, точнее вошёл в транс, помогающий восстановить малейшие детали прошедших событий. Все вампиры это умели.
— Наверняка не скажу, но пахло от него неодинаково. Я поначалу решил, что неизвестная неживая нота идёт от одежды, кто его знает, что они там научились делать и как, но чем дальше, тем больше убеждаюсь, что виной всему имплантаты. Некие механизмы, вполне, впрочем, живые, но синтезированные искусственно. Не знаю, как сказать точнее. Жаль мне не удалось лизнуть его кровь или хотя бы пот, но инстинкт подсказал, что из замкнутого помещения следует проворно унести ноги, и я его послушался. Думаешь перестраховался?
