То у очередного зазнайки под ногами внезапно начинал дрожать пол или земля, так что он в конце концов неловко оступался и падал, порой при этом угождая прямиком в грязь. То внезапно налетевший порыв ветра либо сквозняк из плохо прикрытого окна бросал тому в лицо всевозможный сор, пригоршни песка с садовой дорожки, или просто горсть пыли. Так что тому приходилось долго потом отплевываться и прокашливаться. вызывая еле сдерживаемые смешки.
Но то что произошло вчера перешло совсем все границы. На приеме на одного из не в меру хвастливого молодого человека порывом очень сильного, внезапно налетевшего ветра опрокинуло небольшую чашу с огнем стоящею на постаменте в саду освещая все вокруг, где они в это время прогуливались. Его одежда немедленно вспыхнула, и спасаясь от огня тот вынужден был нырнуть в находящиеся неподалеку пруд, от куда смог выбраться уже только с помощью своих товарищей, весь покрытый слоем ила со свисавшими с его головы и плеч гирляндами водяной растительности. После этого его увели прочь, а окружающие не в силах были и слова вымолвить опасаясь за его самочувствие и одновременно осознавая всю абсурдность произошедшего. Одна только Айрис не смогла сдержать едва заметной победоносной улыбки и это заметила Николь, обрушившая на ее голову целую бурю негодования, по возвращении их обеих во дворец.
— Так и знала, что все эти нелепые "случайности" твоих рук дело! Что ты себе позволяешь?
— То чего все эти надутые жабы заслужили. Я всего лишь отправила его туда, где ему самое место.
— Нет это просто не выносимо, девушка твоего положения просто не имеет право так себя вести.
— Значит мое положение еще и велит мне терпеть все это самохвальство и мило при этом улыбаться?!
— Вот именно!
Айрис почувствовала как горячая волна негодование накрывает ее с головой, а лицо начинает пылать, впрочем на лице Николь тоже во всю пылал румянец и похоже так просто отступать она точно не собиралась.
— Нам положено вести себя скромно и достойно, а ты ведешь себя как фермерша.
— Да веди я себя как ты выразилась, этот болван ушел бы от туда с парочкой приличных синяков, а не просто искупавшись. Впрочем как и все прочие надутые индюки на встречу с которыми ты меня регулярно водишь, хотя я не раз уже говорила как мне это не нравиться!
Айрис замолчала и несколько минут сестры стояли друг напротив друга не отводя глаз и между ними словно невидимые молнии то и дело проскакивали. Но вот Николь наконец постаралась взять себя в руки. Она отвела глаза чуть в сторону, тихо пробормотала:
— Нет это просто так невозможно. Ты хоть понимаешь, что он мог серьезно пострадать, и все из за пары необдуманных фраз.
На ее глазах появились слезы, что было для Айрис страшнее любого наказания. Гнев ее немного улегся и она вдруг поняла, что даже если бедняга и не получил серьезных ожогов, то купание в почти ледяной воде, так как уже было начало осени, точно уложит его с простудой в постель на пару недель, и это еще в лучшем случае. Злость почти мгновенно сменилась стыдом. не произнося больше ни слова она буквально выскочила из комнаты и не задерживаясь ушла к себе, в тот день она даже на ужин не вышла, заперевшись в своей спальне она сидела на широком подоконнике поджав ноги и обхватив себя руками все смотрела на освещенный луной парк за окном. При этом в ее душе все нарастало чувство одиночества, испытываемое ею не раз с тех пор, как она рассталась с Леном и вернулась во дворец.
Утром в ее душе все еще бушевала буря состоящая из невероятного гнева и стыда одновременно, и словно вторя ей за окном лил невероятно сильный дождь и то и дело мелькали ослепительные молнии. Одно ее радовало, из за такой погоды по неволи были отменены назначенные на этот день катания на лодках в компании очередных отпрысков дворцовой знати. После завтрака Айрис пользуясь отсутствием занятий или каких бы то не было важных дел, тайком одела мужской костюм, который позаимствовала из старого гардероба брата, завалявшийся в отдаленных кладовых дворца, и обнаруженный ею там в одном из своих исследованиях ее нового огромного дома. Выскользнув из своих покоев, стараясь никому не попасться на глаза, отправилась в восточный тренировочный зал, которым никто никогда не пользовался по крайней мере за то время пока она жила во дворце.
У нее было несколько свободных часов перед обедом, в самый раз что бы выпустить свой гнев и потренироваться. Оказавшись в зале, она призвала свой клинок и тут манекен, стоящий посреди зала, на себе испытал всю силу ее досады. То и дело за окном гремел гром заглушая звук ее боевых выкриков. Айрис так увлеклась что за шумом бури не услышала звук голосов приближающихся к дверям зала, а когда она все таки их услышала, путь к бегству был отрезан, и времени на то что бы хотя бы попытаться спрятаться уже не осталось.
Она стояла рядом с почти уничтоженным ее ударами манекеном и слушала как кто то неотвратимо приближался к залу, еще минута и двери с тихим скрипом открылись и на пороге появился ее брат в окружении нескольких своих оруженосцев. Все они были облачены в тренировочную форму, и держали в руках или специально затупленные или деревянные клинки. Только увидев их она поняла что из за грозы тренировки Раймонда, которые обычно проходили в одном из внутренних двориков дворца, перенесли в помещение. Вошедшие тоже явно не ожидали ее тут увидеть и на какое то время так и застыли на входе.
— Что ты тут делаешь, танцевальный зал в другом крыле, мне казалось тебе это известно?!
Произнес ее брат в недоумении, потом посмотрев на ее наряд совсем смутился:
— Странный наряд, ты что в наказание должна изображать для Николь партнера для танцев, в замен распуганных тобой?!
Похоже он был в курсе того, что произошло, от чего Айрис снова почувствовала что заливается краской. Она лихорадочно искала что ей сказать, но тут брат увидел в ее руке клинок. Он подошел к ней и взял его из ее рук.
— Эта вещица не для юных особ, где ты его взяла?
— Он мой.
Не задумываясь выпалила она и тут среди оруженосцев пронесся ропот и даже послышались сдавленные смешки. Впрочем и сам Раймонд не удержался от улыбки:
— Что?! И кто же додумался дать тебе такую опасную игрушку?!
— Какая разница, Он принадлежит мне и я его никому не отдам.
— Ну уж нет сестренка, клинок останется у меня, верну его владельцу, а заодно спрошу в своем ли он уме давать такое в руки девушке.
Он уже повернулся что бы передать оружие одному из поспешившему подойти к нему по его знаку оруженосцу. Но вдруг тот буквально испарился из их рук, и снова оказался в руке юной принцессы.
— Клинок мой и я его не отдам, к тому же вернуть его у тебя не получиться, его владелец давно за вратами вечности и теперь его клинок призван защищать меня как когда то его прежний господин.
Брат снова посмотрел на сестру и теперь на его лице не было и следа от улыбки он смотрел на нее с удивлением и неподдельным интересом. Однако в глазах его все еще читалось сомнение:
— Защищать значит. Не отказался бы посмотреть на это.
— Это вызов?
Произнесла Айрис слегка повысив голос и в ее глазах забегали озорные искорки, человека не за что на свете не готового упустить возможность помериться силами. снова послышались смешки среди оруженосцев. Да и на лице Раймонда снова появилась недоверчивая ухмылка.
— Ладно, хорошо будь по твоему, покажи что можешь.
По его знаку один из оруженосцев дал ей деревянный клинок, взяв в замен ее боевой, между тем двое других убрали прочь сломанный манекен. Привычным движением противники встали в начальную боевую стойку и схватка началась. Некогда еще в жизни Айрис не сражалась так яростно и отчаянно, словно действительно вела бой за свою жизнь. Ее атаки были стремительны, и не успевал ее брат парировать один выпад, как за ним следовал еще и еще. Хоть Айрис была не ровня бывалому воину, напористости ей было не занимать. Схватка закончилась лишь тогда, когда раздался оглушительный треск, деревянное оружие не выдержало и переломилось пополам от очередного столкновения с тренировочным затупленным клинком Раймонда. Оба противника замерли, на какое то время в воздухе повисла полная тишина прерываемая лишь тяжелым дыханием юной воительницы, к тому времени основательно запыхавшийся, в отличии от своего соперника, хотя и на его лбу выступили капли пота, но дыхание оставалось абсолютна ровным. Даже оруженосцы замерли на месте не смея не то что смеяться но даже пошевелиться. На их лицах застыло выражение полной растерянности и изумления.
